Из Карнеги Холл в Энжел Плэйс - интервью с Катей Гриневой перед ее концертом в Сиднее.
12 июня в День России в концертном зале Angel Place пройдет концерт удивительной пианистки, которая начинала учиться в школе при московской консерватории.
Закончила образование Катя уже в
В 1989 году она приезжает в Америку и получает стипендию на учебу в Mannes School of Music. Сейчас Катя много выступает в Америке, прошли ее концерты во Франции, гастролирует она и по всему миру. В последние одиннадцать лет она ежегодно выступает с сольными концертами в главном зале
— Катя, вы первый раз в Австралии?
— С концертами выступаю здесь первый раз. У меня уже состоялся концерт в Мельбурне, в зале Hamer Hall, который прошел успешно. Это огромный зал, рассчитанный на 2 с половиной тысячи зрителей. На концерт пришло много русских, и поэтому, наверное, это создало теплую домашнюю обстановку.
— Я слышал рецензии из Мельбурна на ваш концерт. Журналисты отмечали, что выступление прошло с большим успехом. Возвращаясь к началу вашего профессионального пути, когда вы поняли, что это будет ваша профессия?
— Я думаю, это было в 1986 году после концерта Владимира Горовица в Москве. Конечно, до этого уже было много предпосылок. Я занималась музыкой с раннего детства. Мне повезло, я училась у одного из лучших педагогов консерватории Павла Месснера (который был учеником и ассистентом знаменитого Эмиля Гилельса. Прим ред.). Музыкальная школа находилась в центре старой Москвы, в Мерзляковском переулке, совсем недалеко от здания консерватории. Я училась там четыре года. Это мои самые теплые воспоминания. Хотя приходилось немало работать. В училище студенты каждые два месяца готовили и играли новую программу. Для сравнения, в Америке новую программу студенты делают один раз в год. Примерно с 15 лет мне уже приходилось выступать с концертами в зале Московской консерватории. Для меня это был огромный стимул и удивительное чувство играть на прославленной сцене. Подобное чувство позже я испытала только на концертах в зале Карнеги Холла.
Когда в Москву приехал знаменитый пианист Горовиц, билеты было просто невозможно достать. Ажиотаж в музыкальных кругах был необыкновенный. Возле зала, где он выступал, я помню, была даже конная милиция. Мне удалось достать билет просто чудом. Я помню, что сидела на четвертом ряду и смотрела на пальцы маэстро. Они, казалось, только слегка касались клавиш, создавая удивительное, необычное и волшебное звучание. Я очень долго находилась под впечатлением этого выступления и тогда поняла, что хочу стать концертирующим пианистом. Я помню, много практиковалась после этого концерта, стараясь понять, найти то легкое волшебное звучание, которое слышала у Горовица.
— Мне кажется, вам это вполне удалось. Вы выросли не в музыкальной семье. Но семья повлияла на ваше музыкальное образование?
— Да, хотя родители не были музыкантами, но у нас дома было немало людей искусства. Часто у нас бывал композитор Альфред Шнитке. Он говорил родителям, что у меня есть задатки музыканта, и нужно учиться. Наша семья бывала в гостях у легендарного режиссера театра на Таганке Юрия Любимова. А у него дома всегда были самые известными люди российского искусства. Это тоже, видимо, повлияло на мое желание стать музыкантом.
— Вы больше других женщин — музыкантов выступали в Карнеги Холл. Расскажите о нем, немного.
— Это самый известный и престижный зал для классической музыки в Америке. В Карнеги Холл выступали самые известные мировые музыканты. Это как для России зал консерватории в Москве, только в мировом масштабе. Зал рассчитан на три тысячи зрителей, но он не выглядит огромным, скорее интимным, очень уютным. Там прекрасная акустика, слышна каждая нота. Когда я первый раз там выступила, мне показалось, что как будто я впервые выпила стакан по настоящему чистой воды. Последние одиннадцать лет я каждый год выступаю там с концертами.
— Какую музыку вы будете играть на концерте в Сиднее?
— Я играю романтическую музыку. Среди моих любимых композиторов Шуберт, Шопен, Дебюсси, Равель. В программе моего концерта в субботу будет много разных композиторов, но вся программа подобрана так, чтобы все произведения подходили друг к другу. Я составляю программу так, чтобы слушатель нашел для себя то, что он любит. Обычно в программе есть несколько очень известных и любимых всеми произведений, но будут и малоизвестные однако также, очень мелодичные и красивые произведения. Я стараюсь по стилю готовить программу так, как делали самые известные мировые пианисты Рубинштейн и Горовиц. У них всегда в программе все произведения были как бы связаны и плавно выливались одно из другого.
Своей программой я стараюсь создать определенное настроение в зале. Начинаю обычно с мягкого и нежной «Лебединой песни» Шуберта. Затем я играю «Экспромт» Шуберта, посвящение Шумана. Постепенно звучание нарастает. Дальше в программе музыка Листа «Фонтан», которая уже значительно более бурная. В программе будут две драматичные вещи австрийского композитора Тиборга.
Во втором отделении я начинаю с музыки французского композитора Сати, затем исполняю удивительную музыку «Поэмы моря» американского композитора начала 20 века Блока. Ее мало исполняют. Я очень люблю Шопена и в концерте исполню его «Ноктюрн» и пару вальсов. И заканчиваю концерт испанской музыкой и переложением для рояля «Болеро» Равеля. Поэтому концерт получается разносторонний. И, надеюсь, каждый сможет найти для себя то, что ему нравится.
— Исполняете ли вы музыку русских композиторов?
— Я очень люблю Рахманинова. Каждую неделю дома я играю его Второй концерт. У меня есть друг, прекрасный дирижер Давид Арутюнян. Я бы очень хотела приехать сюда с ним и сыграть второй концерт Рахманинова на австралийской сцене. Может это
— А как вы видите свое будущее. Концертирующий пианист это профессия на всю жизнь?
— Мне кажется, это может быть профессия на всю жизнь, если ты это любишь. Бытовая жизнь постоянно связана с самолетами, гостиницами. В год я даю около 50–60 концертов и чувствую себя как птица, которая постоянно перелетает с места на место. Поскольку я много гастролирую, особенно люблю возвращаться домой, в мою квартиру в
Не все пианисты любят выступать на концертах, некоторые предпочитают делать записи в студии. Но если человек любит выступать на сцене и может установить связь с публикой в зале, испытывает это удивительное чувство, от этого трудно уйти. Великий Рубинштейн, например, выступал до 90 лет.
— У вас еще вся жизнь впереди. Желаю, чтобы ваши музыкальные планы осуществились, и успеха вашему концерту в Сиднее. Я верю, что это не последний ваш визит в Австралию.
Беседовал
