Русский камерный хор Нью-Йорка отметил свое 25-летие. Ныне это сложившийся звуковой архив русской духовной и хоровой музыки в Америке, а начинался хор как любительский коллектив в середине 1980-х годов.
Сложнейшие программы, особый стиль хорового пения, продолжающий традиции и стилистику русского хорового искусства определили подлинно профессиональный статус хора, утвердили его высокий рейтинг на
О том, как и почему русскую музыку поют американцы, наша беседа с бессменным руководителем и дирижером хора Николаем Павловичем Качановым
— Николай Павлович, как родилась мысль создать такой уникальный хор?
— В 1981 году, когда я приехал в США, то обратил внимание на довольно низкий уровень понимания русской хоровой музыки. Лет двадцать пять назад, когда речь заходила о русской музыке, на память американцам, да и выходцам из России, приходил романс «Очи черные» и концерты популярного тогда ансамбля песни и пляски Советской Армии под управлением Александрова. А мы пошли к истокам и начали исполнять расшифровки древних распевов.
— Американская пресса не раз подчеркивала, что Русский камерный хор первым открыл американцам старинную русскую духовную музыку, то есть то, что в бывшем СССР даже шепотом нельзя было исполнять. Как зародился в Вашей душе интерес к неизвестной музыке?
— Мой преподаватель, руководитель хорового класса Леонид Степанович Калинкин в музыкальном училище в Барнауле распространял такую любовь к хоровому пению, что нельзя было не заразиться. После окончания Новосибирской консерватории я работал сначала в Бийском музыкальном училище, потом в Новосибирске.
Древние распевы меня давно интересовали, но даже в консерватории для советских студентов история русской музыки начиналась с XVIII века. Забавная подробность того времени. Мне было лет восемнадцать, и летом я устроился работать пианистом в цирк. Цирк путешествовал из Барнаула в Бийск. Когда мы приехали в Бийск, цирк расположился прямо напротив церкви. И я, отыграв представление в цирке, бежал в церковь. Прихожане быстро меня распознали: город ведь провинциальный, маленький, там цирк — большое событие, и в церковь также многие ходили.
Уже тогда мне хотелось изучать старинные распевы, в том числе и церковные. Когда приехал в Америку, у меня достаточно было сил, желания, запала, чтобы воплощать мечту в жизнь. Но вряд ли получилось бы
— Вы уже почти тридцать лет живете в США. С чем был связан Ваш переезд в Америку?
— Было две причины. Одна из основных: наш сын был болен, и мы надеялись, что в Америке сможем его вылечить. Но была еще одна причина: в те годы музыканты в СССР не имели достаточной свободы. Я вел себя свободно, помогал Церкви, у меня были хорошие отношения с епископом Новосибирским Гедеоном. Дружил и с другими священнослужителями, не раз организовывал студентов, и мы тайно пели в епархии концерты
Все эти сведения постепенно
Но были и люди, которые в те годы мне помогали. На меня очень сильно повлияла фраза человека, которого я уважал — композитора Аскольда Мурова. Однажды он мне позвонил и сказал: «Пока есть возможность — уезжайте».
— Как формировался состав хора?
— До приезда в Америку у меня было впечатление, что за океаном сохранили все, что у нас отняли, поэтому я сразу познакомился здесь с замечательными людьми из Русского хорового общества. Когда мы начали вместе работать, то я обнаружил у них колоссальный энтузиазм, но, к своему большому разочарованию, довольно ограниченное знакомство с русской культурой. Для многих из них понятие «русская культура» ассоциировалось с понятием «советская». И однажды я понял, что не смогу их «переобразовать», а без этого не смогу «разогнать скорость». Тогда я начал практически с нуля и стал работать с американцами, которые не переносили понятие «культура» на социальную почву, которых интересовала древняя русская музыка и которые имели профессиональное музыкальное образование. Одним словом, решил делиться с американцами русской культурой через своих же американцев. Постепенно
Так в 1984 году появился на свет
Хор является профессиональным коллективом, так как часть его составляют
Сейчас в составе хора около тридцати участников, одна треть — русские, две трети американцы.
— Как Вам удается донести до участников смысл старинных духовных песнопений, ведь большинство из них даже не говорят
— Я рассказываю им о композиторе, произведении: когда написано и по какому поводу. Мы отрабатываем каждую фразу: ее значение и ее правильное звучание. Если поем древнее песнопение, это совсем не такой звук, когда поем Чайковского или когда поем литургическую музыку.
Для концертов я также пишу аннотации, в которых привожу
— Какие из редко исполняемых в России произведений входят в репертуар Вашего хора?
— Прежде всего, это древние распевы, а музыка Чайковского (его «Всенощное бдение» хор впервые исполнил в 1991 году) и Рахманинова заново открывались американскому слушателю через духовные произведения композиторов. Трудно поверить, что двадцать лет назад, когда наш хор начал исполнять музыку Рахманинова, Сергей Васильевич был известен в Америке как великий пианист, а его хоровая музыка здесь практически не звучала. Сегодня «Всенощная» и «Литургия св. Иоанна Златоуста» украшают программы ведущих хоров
К фестивалю
Хор осуществил американские премьеры «Домашней литургии»
В
Недавно открылись духовные сочинения главного дирижера Большого театра Николая Голованова. Эти произведения также входят в наш репертуар.
Прошедшая с аншлагом программа «Музыкальное путешествие: от древних песнопений к гармоническому пению» (Mystical Journey) позволила последить уникальные связи разных веков и культур. Это «странствие» было задумано от знаменного распева к произведениям современности. Звучали старинные песнопения и хоровые композиции России и Западной Европы, православные и католические гимны, хоры
В последовавшим за первым «Музыкальном путешествии II» звучала музыка Алексея Васильевича Хаева, уроженца Благовещенска, судьба которого сродни судьбам многих русских эмигрантов. После революции его семья попала в Харбин. Общее образование Алексей получил в Китае, а в 1931 году переехал в США. Здесь он встретился с Рахманиновым, который в течение нескольких лет дал ему ряд
Помню, как году в
В то время я регентовал в небольшом приходе в Бруклине. И я стал включать эти древние распевы в службы, сам их пел, чтобы понять, как петь, как произносить. А потом мы с группой из хора записали их на кассеты. Священники увезли кассету в Россию и, насколько я помню, года через полтора кассета с теми же песнопениями была выпущена в
В мае мы будем петь с американским хором концерт для хора Альфреда Шнитке. Текст, невероятно выразительный по силе звучания, написан армянским монахом в XIX веке. И музыка, которую написал Шнитке на этот текст, так же велика, как и сам текст.
— Какова география ваших гастролей? Была ли мысль выступить в России?
— Мы выезжали в Вашингтон, пели во время освящения
И вообще гастроли — это немного другая стезя. На гастролях люди, как правило, обыгрывают, отрабатывают репертуар. У нас нет возможности «обкатывать» концерты. Это, с одной стороны, минус, но плюс в том, что мы постоянно обновляем свой репертуар.
-То есть у вас нет права на ошибку?
— Почти нет. Это дает напряжение. Я работал в театре, и хорошо помню разницу между премьерой и сотым спектаклем, когда все могут сыграть практически любую роль. Для профессионализма это необходимо. Но наша аудитория — американцы — очень требовательная и взыскательная, и потому мы не можем петь одно и то же. Мы, как источник, который все время меняется, открывая для слушателей неизвестные страницы музыкальной сокровищницы России от древности до современности.
