Андрей Лаптев — певец и руководитель хора

---

Андрея хорошо знают жители русской Австралии. Он создатель хора имени Чеснокова, регент в Покровском храме в Кабраматта, много усилий отдаёт воспитанию молодых «Витязей». А в прошлом году зрители, побывавшие на фестивале Прокофьева, могли слышать выступление Андрея на сцене престижного концертного зала Сиднейской Оперы.

— Прошедший год был особенным в вашей жизни. Вы завершали его на знаменитой сцене Оперы в Сиднее.
— Да, год для меня был насыщен многими важными творческими событиями. Особенно его вторая половина. Вообще-то я хоровик и работаю во многих хорах и в церкви, а также участвую в спектаклях для детей в школах. А в этом году я получил роль в опере. Особое событие произошло и в конце ноября, когда я выступал вместе с сиднейским симфоническим оркестром под управлением Владимира Ашкенази. Этим уже можно гордиться. Я не только в хоре пою. Обо мне были рецензии в австралийской прессе.

— Расскажите, где вы учились музыке.
— Начал я петь в церковном хоре. Во время учёбы в школе учился играть на флейте. Можно сказать, я вырос в хорах. А когда поступил в консерваторию на вокальное отделение в 2003 году, которое я пока так и не окончил, я сразу поступил в разные вокальные группы, классы музыки эпохи барокко, чтобы можно было выучить больше репертуара разных жанров. Это была и классическая, и современная музыка. Знание большого разнообразного репертуара очень помогает вокалисту, особенно в Австралии. В Сиднее рынок работ для вокалистов не очень большой. Надо быть гибким и уметь петь все. Мне повезло, что я умею выступать в хорах и камерных ансамблях.
Есть много хороших вокалистов в Сиднее, австралийцев и русских, которые не любят петь в ансамблях и ждут возможности выступить соло. А у меня вся работа приходила именно через ансамбли и хоровые коллективы. Когда поешь в хоре, то устанавливаешь много контактов. И это помогает найти работу.

— Я помню полтора-два года назад вы собрали прекрасный хор имени Чеснокова, который исполнял русскую церковную музыку, и в котором выступали австралийцы. У вас было много концертов и туры по нашему штату.
— Да, этот хор по-прежнему существует, но сейчас на спевки и репетиции мы собираемся довольно редко, когда у меня появляется свободное время. Мы даже начали записывать диск, но пока не закончили. В этом хоре поют и русские, и австралийцы. Сегодня мы спели небольшой отрывок из церковной музыки Рахманинова. В 2010 году я хочу выучить и спеть с хором на службе его полную литургию. Это никогда ещё не делалось в Австралии. Но это пока ещё только мечта.

— Известно, что сиднейским симфоническим оркестром руководит известный маэстро Владимир Ашкенази. Вы выступали в его Рахманиновских вечерах. Расскажите об обстановке в оркестре.
— С таким музыкантом и дирижёром очень хорошо работать. Два года назад я встретился с Владимиром Давидовичем, когда он дирижировал «Колокола» Рахманинова с симфоническим оркестром и хором. Тогда я помогал австралийцам в хоре понять русский язык, был, можно сказать, «тренером по языку». В этот раз, когда он пригласил меня, нужно сказать неожиданно, я ещё раз убедился, что он очень простой и милый человек, очень доступный в общении. Он поддерживал меня, и с его помощью я установил контакт с оркестром и не боялся выступать. Маэстро, безусловно, музыкант очень высокого профессионального уровня. Но все его советы, комментарии и поправки сделаны не так, чтобы показать — ты неправильно поешь или играешь, но как лучше исполнить, чтобы точнее передать замыслы автора. Я очень рад уникальной возможности работать с таким великим музыкантом и пианистом. Для меня это все равно, что работать с Шопеном или самим Рахманиновым. Он является для меня связью с классиками русской музыки. Ведь Владимир Ашкенази видел Прокофьева лично. Он слышал, как Сергей Сергеевич рассказывал о своей музыке. Такая удивительная связь времён. Я очень люблю историю, и эта деталь мне была особенно интересна.

— «Sydney Symphony» — сильный оркестр?
— Да, очень. Они подготовили фестиваль Прокофьева. С ними выступал прекрасный пианист А. Гаврилюк. Я участвовал только в завершающей части фестиваля. Было исполнено много прекрасной музыки Рахманинова, самых разных жанров.
Для оркестра эти произведения Рахманинова были новым репертуаром. И они замечательно их исполнили. В оркестре работают музыканты очень высокого класса. С ними очень хорошо работать. Это было моё первое выступление с симфоническим оркестром, и, я надеюсь, не последнее.

— В 2009 году вы также выступали и в опере.
— Я третий год участвую в Pinchgut Opera. Эта компания существует уже 8 лет и ставит оперы, которые мало исполняются в традиционной опере. Я не постоянный певец там, выступал в трёх спектаклях и буду продолжать работать с ними и в 2010 году. Большинство опер, которые они исполняют — это оперы эпохи барокко. В прошедшие два года они ставили «Юдифь торжествующая» Вивальди, «Давид и Ионофан» Шарпентье, а в этом году они будут представлять «Л' Орминдо» Кавалли. Это уникальная венецианская опера. У меня небольшая роль. Я очень люблю барочную музыку — импровизацию, орнамент этого стиля. Он хорошо согласуется и с моим голосом и моим настроением.

— Пение у вас в семье традиционное. Многие наши читатели пожилого возраста помнят ещё вашего деда Вадима Михайловича, его прекрасный голос.
— Да, у него был замечательный уникальный голос. Я два года уже профессиональный певец, но не знаю, смогу ли я когда-нибудь петь также.

— Это у него был природный голос, или он учился?
— Конечно, без природной основы певцом не станешь, но он много учился, до последних лет. В Австралии преподавателем по вокалу у него была знаменитая оперная певица Флоренс Тэйлор. Дедушка родился в Харбине, там начал петь. Когда переехал в Австралию, пел во многих городских операх. Насколько я знаю, его отец был регентом в храме в Харбине, и он вырос в церковном хоре, как и я, и мой брат, и сестра. В Сиднее Вадим Михайлович руководил церковным хором, какое-то время, по-моему, в храме в Карлтоне, а затем в соборе. Здесь уже и я пел в его хоре альтом около двух лет вплоть до его кончины.

— Расскажите, кто из вашей семьи кроме вас ещё поёт?
— Отец специально не учился, но он очень музыкальный от природы. Мама пела в хоре старообрядческой церкви. А сестра и брат учились в музыкальных школах и пели в хоре. Сестра Вера учится управлять хором в соборе. Я руковожу хором в храме в Кабраматте. А брат теперь — звукорежиссёр. Я думаю его знание музыки разных жанров, и классической и современной, поможет ему в работе.

— Какие планы или мечты у вас на 2010 год?
— Полгода я буду петь в оперном хоре. Это не сольные выступления, но работа солидная и интересная. Мужской хор Австралийской оперы очень сильный, их постоянный состав — около 50 человек. У них прекрасный хормейстер Майкл Блэк. Ему удалось из солистов сделать мощный слаженный хор.
Между работой в опере и в хоре у меня будет перерыв, и я хотел бы поехать в Россию. Встретиться со своими родственниками в Сибири, в Омске, в Бурятии и побыть в Воткинске, городе возле Ижевска, откуда пришли Лаптевы. Кстати, в Воткинске родился и провёл детство Петр Ильич Чайковский. В Воткинске находился большой завод. Наш прадед, возможно, участвовал в Ижевско-Воткинском восстании 1918 года против большевиков. Мне очень интересно проследить историю нашей семьи, поработать в архивах, посмотреть город. Не знаю, удастся ли найти дом, где жила наша семья.

— Да, ваши семейные корни уходят в центр России, а вы родились уже в Сиднее. Когда, если не секрет?
— В 1978 году, недавно мне исполнился 31 год.

— Хотя, конечно, основной язык вашего общения английский, у вас хороший русский язык. Говорят, что молодёжь теряет язык. Как вам удалось сохранить это семейное богатство?
— Кроме русской школы, куда я ходил по субботам, в нашей семье мама заставляла нас говорить по-русски. Это было трудно. Да и жаль тогда было суббот, когда наши сверстники где-то играли, а мы должны были сидеть на уроках.
Сейчас, кстати, учиться русскому легче. Есть электронные учебники, есть Интернет, YouTube и так далее. Сейчас я не жалею, что учился. Я и сейчас продолжаю учиться — каждый день читаю по-русски новости на Интернете, участвую в певческих форумах. Это помогло мне освоить живой современный разговорный язык. Сейчас нет уже политических преград, и можно свободно общаться с людьми в России. И церковное объединение помогло, у нас появились живые связи с нашими коллегами — регентами и певчими в России. Я уже два раза был в России. Есть здесь, конечно, люди из русских семей, которые не интересуются ни русским языком, ни культурой их отцов и дедов. Тем же, кому не безразлична семейная история, знание языка — самый лёгкий способ воспринять русскую культуру, добраться до истоков твоей семьи.
У нас дома мы всегда осознавали себя частью семьи, нас всегда интересовали её русские корни и история. Знание того, что наш прадед пел в церковном хоре, объясняет и делает закономерной нашу сегодняшнюю жизнь. Русские ассимилируются за границей очень быстро. И это естественно, ведь мы живём не в России. Поэтому важно напоминать детям об истории их семей, русской культуре. Моя семья занимается общественной работой с русскими детьми в организации русских «Витязей». Дети собираются в летний лагерь, где они не только отдохнут, но и узнают страницы богатой культуры их народа. Эта работа помогает и нам не терять связь с нашими корнями.

Желаю вам и всей вашей семье новых успехов в Новом году. Чтобы сбылись профессиональные планы, и вы смогли бы пройти по тропам истории вашей семьи.

Беседовал