Российская наука, и особенно академическая, всегда имела мировую славу. Будь это математика, физика, биология или другие её отрасли. В 1990-е годы после распада СССР, когда науке государством не уделялось должного внимания, многие учёные отправились искать счастья за рубежом.
Только в США в настоящее время работает около 20–30 тысяч учёных из России. Значительное количество бывших российских учёных работает и во многих университетах Австралии. Мы писали ранее об Александре Новикове, профессоре математики из Технологического университета UTS в Сиднее. А недавно редакция побывала в Сиднейском университете и побеседовала с ученым-историком, доктором Ниной Кононенко, специализирующейся в области археологии, чьи научные интересы были связана с изучением древних орудий труда.
Детские годы Нины проходили в небольшом селе в Казахстане, и трудно было предположить, как сложится её судьба. Но постоянная тяга к знаниям, умение и привычка много работать привели Нину на исторический факультет Дальневосточного университета, а позже, в аспирантуру Института археологии Академии наук в Петербурге. Её руководителем стал известный учёный Сергей Александрович Семенов, который разработал новый метод анализа найденных в раскопках орудий труда.
Анализ под микроскопом поверхности этих инструментов — наконечников копий, ножей и скребков, оказывается, позволял раскрыть немало страниц из жизни древних людей — их образ жизни, чем они питались и многое другое. Работа требовала самоотдачи и умения анализировать.
Приходилось самой моделировать, повторять действия древних людей, используя подобные инструменты и сравнивая результаты с оригинальными инструментами, которые использовались десятки тысяч лет тому назад. Вскоре после защиты диссертации, Нина возглавляет лабораторию Института истории археологии и этнографии на Дальнем Востоке. В 1992 году институт начал проводить совместные исследования с японскими и американскими учёными. Работа в Японии позволяла использовать свои знания и японскую технику. Оборудование японских университетов значительно превосходило оснащение своего родного института, где даже компьютер трудно было купить, не то, что мощный микроскоп, который стоил десятки тысяч долларов. Работая по совместным проектам, Нина старалась как можно больше сделать и для родного института. Брала с собой в Японию древние артефакты, найденные в Сибири и Дальнем востоке, и исследовала их параллельно с основной работой.
В 1995 году Нина получила стипендию на 6-месячное обучение в университете Калифорнии, где она училась и работала под руководством профессора Philip Wilke. В 1999 году Нина получила стипендию Фулбрайта на 6 месяцев в отделение университета в Калифорнии в Санта Барбара. В это время ей приходилось участвовать в раскопках древней культуры Майя в Белизе и Гватемале.
Специалистов такого уровня и с таким широким профилем не так много, и, познакомившись в Америке с сотрудником Австралийского музея,получила приглашение в Сидней для проведения исследования обсидиановых орудий Южно-Тихоокеанского района. По завершению, Нина подала документы в аспирантуру национального университета в Канберре (ANU)прошла полный курс, сделала работу и в 2008 году получила степень доктора философии (PhD). После окончания аспирантуры Нина получила ещё один грант на проведение исследований на 4 года. В этот раз её работа проходит в Австралийском музее и Сиднейском университете и включает в себя также и преподавание.
Моё особое удивление вызвал тот факт, что Нина добилась немалых успехов, начав учить английский, когда ей было уже за сорок лет.
Вот, что она рассказала об этом.
- В школе и университете я изучала немецкий язык, а английский начала учить сама, когда без этого уже было нельзя. Начинала, читая учебник по пять минут перед сном. В международных экспедициях с переводом с английского и японского мне помогал мой сын. Но так всю жизнь не могло продолжаться. Сын, кстати, потом уехал в Японию, женился на японке, у них двое детей, и сейчас он работает в университете.
Потом я поехала в Америку, там я улучшила свой разговорный язык. Когда позже мне мой австралийский руководитель предложила делать здесь докторскую диссертацию, я сказала ей: « Что ты, с моим слабым английским это невозможно». Но оказалось, что моя специальность была нужна и я получила место. Вначале, конечно, было очень трудно. Трудности, казалось, обступали со всех сторон - слабый английский и тема - тихоокеанская археология - была для меня тогда совсем новым, незнакомым материалом. Крепко пришлось мне поработать, но все-таки я завершила и успешно представила работу в декабре прошлого года.
- Вы изучали инструменты, которыми пользовались древние племена, жившие на территории нынешней России, Америки, Австралии. Одинаковыми ли инструментами резали ветки или скоблили шкуры в разных концах земли?
- Разными по отделке, по используемым материалам, но схожими по назначению. Например, наконечники стрел. Они появились около 30 тысяч лет назад и встречаются во всех районах мира, но породы камня и местные навыки придавали им отличие. Так, инструменты, найденные на раскопках в Европе - скребки и ножи, более разнообразны. Они были сделаны специально для своего определённого назначения, а здесь, в Австралии и на островах Океании, очень мало таких, часто древние люди просто скалывали кусок камня с острой гранью и им пользовались как, например, ножом, для всех видов работ.
- А как археологи определяют время, когда был изготовлен тот или иной найденный инструмент?
- Есть несколько методов определения возраста находок. Во-первых, определяют возраст почвы, в которой залегает артефакт. Делают это обычно с помощью термолюминесцентного анализа. Он позволяет определять даты более древних предметов, которым более 40 тысяч лет.
А для находок сравнительно недавнего времени - менее 40 тысяч лет, наиболее популярным является радиоуглеродный анализ. Он, правда, требует наличия некоторой органики в исследуемом объекте, например обугленных древесных остатков.
Этот метод довольно точен, например, дата артефакта может быть определена, как, скажем, 32 000 плюс-минус 200 лет, а для более близких к нам по времени объектов точность будет больше.
- Несколько лет назад вышла книга математиков Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко «Новая хронология мировой истории», в которой авторы просчитали с помощью математики и сделали много «сенсационных» выводов, например, что египетские пирамиды были построены не 3-4 тысячи лет назад, а всего 500-600 лет. Учитывая, что в руках у археологов такие довольно точные методы определения возраста, что вы можете сказать об этих «сенсациях»?
- Малоправдоподобно. Если это было рассчитано с помощью компьютерного моделирования, то такие гипотезы лучше забыть. Я также не доверяю применению статистики в археологии. Сейчас появляется много исторических «уток». Намного надёжнее использовать комплексный подход, где определение будет вестись несколькими методами.
- Вы не могли бы рассказать нашим читателям, когда первые люди оказались в Австралии?
- Используя анализ ДНК, почти все учёные единодушно утверждают, что человечество зародилось на африканском континенте и затем распространялось по нескольким маршрутам в Европу, Индию, юго-восточную Азию. Первые следы человека разумного Homo Sapience были обнаружены в передней Азии. Археологи установили время стоянки - около 200 тысяч лет тому назад. Оттуда распространение пошло по берегу океана через Индию в Юго-восточную Азию.
В то время карта мира выглядела не так, как сегодня. Новая Гвинея была соединена с Австралией. Большинство учёных поддерживает теорию, по которой территория нынешней Австралии была заселена группами охотников и собирателей около 50 тысяч лет назад. Учёные обнаружили стоянки возрастом 40-45 тысяч лет на севере Австралии в современных Северных территориях, Квинсленде и Западной Австралии. В Тасмании, которая также была соединена в те времена с Австралией, были найдены стоянки возрастом 38 
тысяч лет. Это даёт идею о скорости распространения популяции людей. Около 10 тысяч лет назад воды океана поднялись, и Австралия отделилась и от Новой Гвинеи и от Тасмании.
- Люди, которые пришли в Австралию были древними предками аборигенов, или аборигены пришли позже?
- Анализ ДНК, проведённый учёными, показал, что аборигены тесно связаны с первыми поселенцами. Существует теория, что в Австралии было три волны популяции - из Африки, из Индии, и последняя, более современная, из Восточной Азии, что объясняет тот факт, что аборигены не однородны антропологически. Хотя другие исследования утверждают, что различие среди групп аборигенов отражает процессы адаптации одной ветви поселенцев к разным климатическим и социальным условиям.
- Вы долго занимались наукой в России, а теперь в Австралии. Где было легче работать?
- Конечно, здесь. И дело не только в зарплате, она и здесь у меня не очень большая. Хотя, конечно, значительно больше, чем я получала во Владивостоке. Но, главное, здесь мне создали нормальные условия, в которых я могу заниматься исследованиями. В моем институте во Владивостоке 9 научных сотрудников работали в одной небольшой комнате. Там же располагались и собранные коллекции. А ведь нужно было и эксперименты делать, и сосредоточиться. На всех был один компьютер. Сейчас, насколько я знаю, материальная база немного улучшилась, но работать по-прежнему очень сложно, вместо науки ты должен писать многочисленные отчёты.
- Как обстоят дела с образованием в России, с подготовкой новых научных работников?
- Раньше система образования в СССР готовила широко образованных специалистов, поэтому и научные работники, выращенные в тех условиях, оказались востребованными в разных странах мира. Сейчас ситуация, мне кажется, меняется не в лучшую сторону. С появлением платных мест в университетах, такие студенты знают, что они могут не заниматься, - заплатишь, и все равно перейдёшь на следующий курс. Многие студенты не хотят ничего учить. Библиотеки пустуют. Это я видела в Дальневосточном университете, но, судя по газетным статьям, не только там. Идёт какая-то деградация образовательной системы в России. А от этого и специалисты получаются такие же. Я знаю, что делаются попытки решить эту сложную проблему, но пока не вижу результатов.
- Какие археологические открытия последних лет можно отнести к наиболее важным?
- Открытия в археологии происходят постоянно. Трудно выбрать одно или два. Не так давно на острове Флорес в Индонезии были обнаружена стоянка человека, напоминающего Homo sapiens, но значительно меньшего роста. Некоторые считают, что это самостоятельная ветвь человека разумного. Другие считают, что причиной маленького роста стала генетическая болезнь.
В моей области науки одним из важных явилось доказательство того, что остатки крови от разделки животных могут сохраняться на каменных орудиях даже в течение миллиона лет. Это позволяет надеяться, что будут открыты новые страницы древнейшей истории.
- Так что мы можем ожидать вскоре новых открытий в археологии?
- Безусловно, новая технология раскопок и изучения материальных остатков позволяет сейчас получать намного больше информации с каждых раскопок. Улучшились методы распознования дат древних стоянок. Сейчас, например, научились определять возраст керамической посуды по остаткам органики в глине. Комплекс новых методов, которые используются в археологии сегодняшнего дня, позволит сделать ещё немало удивительных открытий в нашей древней истории.
Беседовал
