За окном проплывали заснеженные поля и одетые в хрустальные наряды кусты и деревья. Вагон фирменного поезда Ростов-Москва «Тихий Дон» слегка покачивало, и этот равномерный ритм стука колес предрасполагал к осознанию всего увиденного, услышанного за тот месяц, который я провела в непризнанных республиках ДНР (Донецкая Народная Республика) и ЛНР (Луганская Народная Республика). Не поехать туда я не могла… Война, противоречивые сведения, опубликованные в разных медийных источниках, антагонистические мнения, переходящие все границы человеческого общения, не давали ответа на вопрос «Как же там выживают люди?», а скорее затуманивали, опутывали политической разноголосицей, а иногда и жалили в самое сердце.
Как же там выживают люди? Вот с таким глаголом «выживать» был поставлен вопрос изначально. А потом пошел многосложный и запутанный бег с препятствиями на предоставление въездных документов, где хмурые военные без сантиментов могут повлиять на твою судьбу. И вот здесь стало страшно… особенно для нас, уже принявших Австралию своим домом и привыкших к легкой улыбке даже незнакомых людей, безмятежному спокойствию каждого дня и если огорчениями, то такими, как штраф парковки.
И вот уже и территории ДНР. Здесь, в угасающем свете дня красовалась вся в выбоинах от мин дорога из ДНР на ЛНР, и машина «Ниссан», которую ямы бросали из стороны в сторону так, что начинаешь подозревать: в баке — спирт, а не бензин, и пугали кресты братских могил по обочине на протяжении всей дороги… Все казалось сюрреалистичным и напоминало декорацию к фильму ужасов. Черные, обгорелые, разрушенные дома, одиноко торчащие печи, уже засыпанная, но все еще глубокая воронка от подарочных «Гвоздик» (артиллерийская установка. Ред.). И так улица за улицей. Мрачно…пусто. Смерть…
И вдруг — наперекор всему, о чудо!— бело-синяя новёхонькая с иголочки приодетая школа, отстроенная прошлым летом, заблистала всеми своими пятиэтажными окнами и радугой осветила все мысли. А потом пошли чередоваться дома с зияющие пустотой окон с новыми, только что отстроенными, покрашенными в желтый цвет — цвет солнца, надежд и… гуманитарной помощи. Не скажу, сколько отстроено было домов заново, но чередование черного и солнечного мелькало за окном на протяжении всей дороги.
Я не могу точно сказать, когда в вопросе слово «выживают» сменилось на «А как здесь живут люди?». Может это случилось, когда я встретилась с коллективом преподавателей Института иностранных языков в городе Горловке, в гостинице которого четко слышны были звуки боевых действий. Это была встреча с людьми, которые, оказавшись перед выбором уехать или сохранить их родной город для будущих поколений, не сомневаясь, приняли решение остаться, учить школьников и студентов. Меня поразила демократичность общения всех преподавателей и обслуживающего персонала. Здесь не было главных и второстепенных. Здесь работали люди, одинаково пережившие войну, выжившие и тем самым сплоченные в один организм. И спасибо ректору института Светлане Кочетовой, которая помогла открыть двери в души этих людей.
Мы разговаривали о многих вещах, но любой разговор заканчивался темой войны. У многих погибли родственники, другие чудом избежали смерти… Все истории, которые я услышала, достойны отдельной книги. И всех людей, переживших эту бессмысленную и братоубийственную войну, я бы назвала героями. Простой человеческий героизм проявляется в том, чтобы во время бомбежек спешить на экзамен, потому что вера в завтрашний день сильнее страха смерти. Или пробираться в аптеку прячась от пуль снайпера, потому что любовь к бабушке, сыну, маме сильнее. Или варить борщ при перезарядке артиллерийского оружия, потому что вечером вся семья попросит еду. И это заставляло задумываться — а смогла бы так я? — и не было у меня однозначного ответа.
Но вывод, который напрашивался сам собою, был один: после месяцев без света, газа, связи, со скудным пищевым рационом из гуманитарных консервов, научившись определять на звук размер и тип снаряда и время, когда надо бежать в укрытие, а когда нет — эти люди кардинально изменились. Почти как на генном уровне выкристаллизировался менталитет — «Мы из Донбасса!» и проявилось качество его — «Донбасс порожняк не гонит!».
Этих людей уже нельзя вернуть в прошлое… они видят будущее. И это будущее в их руках. То, что они остались жить, все жители непризнанных республик, с которыми я лично встречалась, воспринимают это как чудо, как провидение, как знак Бога, чтобы созидать и строить жизнь для следующего поколения, радоваться новому дню. Надо заметить, что вера в Бога, как мне было сказано бывшей атеисткой, была одной из самых главных надежд, как пережить эту войну. Неверующие стали верующими. Приход людей к церкви увеличился в несколько раз и не снижается. Как сказала мне преподаватель украинского языка, «вера — это все, что нам оставалось».
А может быть глагол «выживать» выпал из вопроса в ходе студенческого семинара, на котором мне посчастливилось побывать волей случая, и где студенты на мой вопрос «А как вы здесь выживаете?». Достойно ответили: «Мы живём. Мы создаём нашу страну, в которой будут жить наши дети».
Самой последней инстанцией в трансформации моего вопроса о выживании были мои родственники. Одна из них, 78-ми лет, даже всплеснула руками: «Да какие выживания? Свет есть, газ есть. Вода, электричество, связь, продукты — какие хочешь. Пенсию дают регулярно. Еще ни разу не обманули в обещаниях. А город какой чистый стал! Да такого не было уже лет 10! Живем нормально… у всех есть свои проблемы, и их надо решать самому, а не ждать, пока кто-то их разгребет», — проворчала уже она под конец.
«А то, все хотят чужими руками — а вот, что и получается! Моя земля — мне на ней жить! А что до Австралии ехать — нечего мне там делать. Мне интересно каждый день смотреть, что здесь происходит. Вот дорогу отремонтировали. Любо-дорого идти. Вот мост открыли. Стоял этот мост уже 20 лет в аварийном состоянии, и никому не было дела. А вот своя власть и отремонтировала. Свое надо строить самим!» — сказала мудрая женщина.
И действительно, гуляя по улицам Луганска, в глаза немедленно бросаются следы военных действий. Изорванные рикошетом магазинные жалюзи, выбоины на фасадах здания, обрушенные балконы. И не сразу замечаешь, что рядом стоят уже отштукатуренные дома. Такая неравномерная ситуация меня удивила, и оказалось, что дома тех владельцев, которые вернулись в ЛНР, ремонтируются. А дома тех, кто бросил свое имущество, не могут восстанавливать без согласия владельцев.
Приятно удивил меня визит и в Луганский педагогический университет имени Т. Г. Шевченко. Название не поменяли, но такую чистоту и порядок внутри, как и снаружи, здания я не припомню. Студенты с озабоченными лицами пробегали мимо, спеша на занятия. Удивлена я была и вариантностью речи — украинский и русский мирно уживались друг с другом. Люди общались на том языке, который им больше удобен.
Но больше всего удивило меня наличие кафедры иностранных языков, ведь я читала, что весь состав уехал за пределы ЛНР. Оказывается, не весь. В так называемой изоляции здесь преподаются итальянский, турецкий, английский, французский… иностранцами -преподавателями, носителями родного языка. Может быть, были и другие, но это только те преподаватели, с которыми я пересеклась…
И вспомнились мои преподавательские годы в этом университете. И на мгновение я почувствовала, как бы я хотела стать частью этого активного пульсирующего созидающего новый мир коллектива. Да, там, где есть молодежь и желание учиться, строить, созидать, всегда будет будущее.
Путешествие почти в месяц дало многое. Встречи с людьми в разных ситуациях, собственные наблюдения и осознание всего увиденного не только озадачил меня своим многообъемными разногласиями с тем, что приходится читать и слышать, но и заставило переосмыслить некоторые жизненные ценности. Человек становится прозрачным во всех своих мыслях и начинаниях в годы опасности, кризиса, войны. Именно в таких кризисных ситуациях и кристаллизируются стойкие жизненные понятия добра и зла, ненависть к разрушению и сила созидания.
Молодое и не очень, поколения непризнанных республик трудится, работает, живет и создает свою жизнь независимо от политической пены и свиста проносящихся на головами пуль и по сей день.
И я благодарна судьбе, что дала мне уникальный шанс прочувствовать силу и энергию созидания и побывать в середине (или в начале?) этого исторического путешествия… в будущее.
