Это будет рассказ о человеке с большим добрым сердцем, Леониде Михайловиче Губине.
Я много лет была с ним знакома, но о силе его доброты долго не догадывалась из-за его простоты и скромности. Он долго работал поваром в Русском благотворительном обществе во имя Святого Праведного Иоанна Крондштадского в Мельбурне. В Австралию он приехал с семьёй из Санкт-Петербурга. Там он учился в Ленинградском торговом институте на экономическом факультете. Как часто случается в эмиграции, не всегда можно найти работу по специальности, поэтому пришлось работать поваром, но стремление сделать что-то доброе, хорошее для России не покидало его.
О его благотворительных делах я узнала лишь тогда, когда мне пришлось вместе поработать в русской общине. Когда я проводила разные культурные мероприятия — концерты, лекции, встречи, стала приглашать Леонида Михайловича организовывать буфет. И была приятно удивлена. Вся выручка, после вычета затрат на продукты, шла на благотворительные дела. Он и его помощники работали безвозмездно, чтобы помочь тем, кто в этом нуждался.
По его словам, первая попытка сделать что-то нужное и полезное для России появилась у него ещё в 1990-е годы, когда настоятель Богородице-Успенского храма в Данденонге отец Михаил Протопопов организовал паломническую поездку своего прихода в Россию.
Леонид Михайлович рассказывает: «В этой поездке я познакомился с неким человеком и поделился с ним своим желанием чем-то помочь людям в России. Он сразу предложил построить приют для „афганцев“, т. е. тех, кто пострадал от войны в Афганистане. По возвращении в Мельбурн приход нашего храма собрал 10 тысяч долларов для строительства приюта. Я связался с этим человеком, он потребовал деньги без каких-либо гарантий и сказал: „Если не пришлёте денег, „наедем“ на ваших родственников“. Что делать? Пришлось выслать деньги и закончить отношения».
Однако, несмотря на эту неприятную историю, Леонид продолжал думать, как осуществить свои намерения.
Дальше Леонид Михайлович рассказывает: «На одном православном сайте я нашел обращение монаха из небольшого города Ней в Костромской области. Он просил о помощи Нейскому детскому дому. Условия жизни детей в нём, писал он, ужасны, детей унижают, они голодают. Надо было проверить, так ли это. Я связался с пятым каналом Петербургского телевидения. Те послали своего журналиста. Оказалось, что всё правда».
Тогда Леонид решил поехать туда сам. Приехал в Нею, познакомился с молодым монахом, отцом Варфоломеем, недавно оказавшимся здесь. Он бывший преподаватель Московского государственного университета. Пришли в детский дом — и всё оказалось так, как описывалось.
Отец Варфоломей устроил для детей воскресную школу, а при ней молельню. После воскресной службы и занятий для детей устроили обед. Пока ходили за тарелками, дети съели весь хлеб. О мясе они и не слышали. Леонид стал расспрашивать окружающих, и ему рассказали о происходивших ужасах. В основном там жили дети из неблагополучных семей, матери занимались проституцией, давали детям водку, чтобы они спали. За неповиновение детей били.
Нельзя было допустить существование такого детского дома. Отец Варфоломей использовал свои связи, ему помогли расформировать этот детский дом. Некоторых детей отправили в семьи Костромы, Москвы и Санкт-Петербурга.
Самых трудных, которых не брали, пришлось взять отцу Варфоломею. Определить девочек помогла монахиня мать Параскева, тоже образованный человек, она закончила Московский авиационный институт. Девочек отправили в монастырь.
Каждый отпуск в феврале Леонид отправлялся в Россию, навестить детей: «Мальчики жили в доме при монастыре. Мы вместе пекли пирожки, продавали, много помогали люди. Набрали двадцать тысяч долларов. Построили два дома, отремонтировали ферму, но сложности в общении с ребятами оставались. Они не верили ни одному нашему слову. Обсудили и решили для воспитания детей использовать собак. У меня уже был такой опыт. Я в то время занимался тренировкой ездовых собак-лаек. На свои деньги я выписал из Америки лучшего тренера по собачьим упряжкам. Стали учить ребят.
Лайки особенные, „человеческие“ собаки. Их воспитывать не надо. Они могут выкопать из-под снега еду, проехать через воду. Задача была — познакомить собак с ребятами. Мы купили сани, особые повозки. Ребята начали ездить. Но лайки таковы, что если их после службы не приласкать, не поблагодарить, не погладить — второй раз они этих людей не повезут. Так оно здесь и получилось. Кто не благодарил собак, тех они не везли.
И ребята всё поняли. С этого времени началось их перерождение. Построили питомник, потом приглашали участников международных соревнований. Американский тренер из Аляски привёз своих гонщиков. Они приехали уже на свои деньги.
Ребята стали более управляемыми, начали хорошо учиться. К лайкам прибавились собаки маламуты. Это огромные сильные животные.
Построили дом для туристов. Приезжали дети с синдромом Дауна, лечились в этой зоне здоровья. Это была канинотерапия — лечение психических заболеваний общением с собаками. В деревню приехала семья врачей — помогать. У самих пятеро детей и взяли ещё пять сирот. Впоследствии глава этой семьи принял священнический сан и стал батюшкой в этом приходе. В свободное время от работы врача и службы священника, помогает доить коров. Жена не может дождаться его к завтраку, потому что он после дойки коров стихи пишет — никто не мешает, он счастлив».
А детский дом при монастыре развивался. Купили сенокосилку, трактор, устроили собаководческое хозяйство, козью ферму, отправляли детей во Францию учиться делать сыр.
В письме Леониду отец Варфоломей пишет, что купили сушилку, которая высушивает за сутки до 10 тонн зерна. В ней также можно хранить зерно зимой.
В другом письме отец Варфоломей сообщает, что пытаются посеять первые зерновые, на первый раз 8–9 гектаров, половина овса, половина пшеницы. Осенью купили старенький комбайн «Нива», а также старую сеялку. Если удастся наладить производство своих зерновых на корм скоту, то дальше откроются новые интересные возможности для работы с коровами, бычками, свиньями, кроликами, индюшками, козами. Собачий питомник также живёт своей жизнью. Там постоянно работает Слава Гуц. Многие ребята приезжают на гонки во время каникул или в отпуск.
В письмах 2014–15 годов отец Варфоломей писал, что ферма растёт. Прибавились коровы, овцы, куры, утки. Молоко, творог, сыры продают не только в приходе, но и в Костроме, и в Москве. Качество этих продуктов высоко ценится покупателями.
В своих письмах отец Варфоломей также рассказывает о тех ребятах, которые недавно вышли из детского дома. Мальчики отслужили в армии, учатся в разных городах в высших учебных заведениях (аграрный, ветеринарный институты, отделение дефектологии в университете) и в колледжах (авиационный, кулинарный, индустриальный). Кое-кто уже закончил обучение и работает. Интересно, что многие продолжают работу, которой занимались в детском доме — общение с животными, с детьми. Ребята постоянно приезжают летом помогать в сенокосе, а зимой — на собачьи гонки.
Многие хотят вернуться туда, где они впервые узнали любовь и заботу.
Хотел бы завершить свой рассказ о Леониде Губине словами отца Варфоломея: «Часто вспоминаем Вас добрым словом. Подвигнуть нас на фермерские дела без вашего участия и помощи было бы невозможно. Действительно, рядом с нами живёт человек, которого можно поставить в ряд с основателем Санкт-Петербургской академии прикладного искусства А. Штиглицем, основателем Костромского индустриального училища Ф.Чижовым и другими замечательными деятелями России. Здоровья вам, успехов, дорогой Леонид Михайлович!»
Если вы хотите помочь православному Нейскому детскому дому, звоните Леониду Губину — 0411 223 092.
Рассказ Леонида Губина записал
Анатолий Документов, Мельбурн
