Заставил меня задуматься об этом вопрос австралийского мужа. Мы были в кино. Когда на экране в легкой американской комедии появилась подводная лодка с красной звездой, зазвучала патриотичная музыка, и актер, игравший роль двойного агента, с пафосом поднял подбородок, Джон спросил с легким сарказмом: " А ты по этому не скучаешь?» Вопрос подразумевался как шутка, мы слишком хорошо знаем друг друга. Но почему-то я не улыбнулась. «Нет, эта не та Россия, по которой я скучаю».
После этот диалог в темном кинотеатре почему-то не выходил у меня из головы. А по какой России я скучаю? И скучаю ли я? После отъезда из родного Владивостока в 1999 году зеленой студенткой осталась ли настоящая тоска по родине? Ведь дома я бываю радко, думаю уже давно на английском, и практически не читаю русских газет. И совсем скоро австралийских лет в моей жизни станет больше, чем русских.
Да, я считала, считаю и буду считать себя русской. Да, я горжусь тем, что я русская. Но чем я горжусь? И какая она, моя Россия? И почему мне так важно, чтобы мои дети, которые будут жить именно здесь, в Австралии, знали и гордились тем, что в них течет наполовину русская кровь?
Я продолжала думать об этом, пока жила свою размеренную австралийскую жизнь. Пока намазывала вежемайтом тост утром, отводила детей в австралийскую школу, смотрела англоязычные новости.
Наверное, моя Россия — это прежде всего язык, размышляла я. Язык, слова которого были первыми в моей жизни. Язык, на котором меня воспитывали, любили, ругали, учили. Сложный, богатый, особенный. Только такой язык мог достаться нам, русским. Язык, способный передать оттенки русской души, многогранье эмоций. " Мне нравится, что вы больны не мной…»
Наверное, моя Россия — это воспоминания. Мое детство. Это и «спокойной ночи, малыши», мелодии которых я научила и своих малышей. Это и русские народные сказки, которые читала мне мама. Змей Горыныч, Иван Царевич, Василиса Прекрасная. Это незабываемый вкус торта «Наполеон», который пекла бабушка только по большим праздникам по семейному рецепту. И который теперь пытаюсь печь в Мельбурне я (и у него совсем не бабушкин вкус). И дед Мороз и Снегурочка, и новогодний запах хвои и экзотичных тогда мандарин. Почему-то они появлялись только зимой и только в детских школьных подарках, ярко выделяясь среди твердой карамели и редких «Мишек на севере». Это и мокрые рейтузы (вы еще помните это слово в жаркой Австралии?) от катания на санках, и шишки на многострадальном копчике после многократных падений на катке.
Разноязычие снега — влажный и липкий в снежках, скатанный и скользкий по дороге в школу, волшебный, медленнно парящий в зимний, пронзительно солнечный день.
Октябрятская звездочка и пионерский лагерь. Костер и гитара. Линейки в школе. И даже рассказы о дедушке Ленине в первых классах. Это тоже часть моего детства, в котором все было просто и ясно, и у тебя в жизни было много защитников — мама, папа, дедушки, бабушки, Димка из соседнего двора и дедушка Ленин.
А что же еще? Скучаю я изредка и по русским березам и по знакомому васнецовскому пейзажу, от которого иногда все еще легко щемит на сердце, попадись он на глаза. И по русскому лету и солнцу, не такому опасному, как здесь. Запаху свежескошенной деревенской травы и парного молока в деревне, где жили мамины родители. Ведь именно эти русские реалии я пытаюсь найти в моей австралийской жизни: «ну, этот пляж совсем как у нас», «прямо сентябрьская погода стоит», «какой же это творог? совсем на наш не похож».
Моя Россиия — это и «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина», и залихватский танец «Калинка», и яркая роспись деревянных шкатулок на темном фоне. Празднично красный и траурно черный, как часто они перекликаются в русской истории и жизни.
Но может быть задумываюсь о своей «русскости» только я? Ведь русские, живущие в России, не думают об этом. Они просто живут.
А задумываетесь ли об этом вы? Какая она, ваша Россия? Что для вас значит «быть русским» и какую «русскость» вы несете в вашу австралийскую жизнь?
Ведь мы русские вне зависимости от того, нравится нам Путин или нет; одобряем ли мы присоединение Крыма или осуждаем; согласны ли мы с тем, что происходит в России или в ужасе от этого. Мы не обязаны читать российские газеты, поддерживать или проклинать современное правительство, кричать c колоколен о нашей «русскости». Но мы остаемся русскими, потому что. Несмотря на. Вопреки. Это наш язык, наша культура, наша родина.
И все мы, особенно живущие заграницей, своей жизнью, своими действиями образовываем окружающих о том, что такое русский человек.
И пусть это будет не политика, а вкуснейший борщ или русский балет, разговор не о санкциях, а о Чехове. Пусть это будет Масленица, русские блины и радушие, тянущие за душу романсы, русская водка, в конце концов.
Устраивайте русские дни, пеките «Наполеон», приглашайте гостей-австралийцев. И не прекращайте задумываться о вашей «русскости» и делиться этим с окружающим миром. Ведь это часть вас, от которой не убежишь, даже если вы забрались на далекий пятый континент.
