В январе русские танцоры Мариинской школы балета провели серию мастер-классов в танцевальных школах Сиднея, Голд Коста, Перта и Мельбурна. Петербургская балетная школа хорошо известна в мире и артисты всегда желанные гости в австралийских школах и студиях.
В летние каникулы школы приглашают известных танцоров для проведения показательных занятий, мастер-классов.
Мы уже писали о долгих связях австралийского и российского балета. Начиная со времен гастролей Анны Павловой на пятый континент в 1926 и 29 годах, российские артисты балета выступали в театрах Сиднея, Мельбурна и других городов страны. В 1938–39 годах году, здесь побывал Русский балет полковника де Базиля. Артистов так хорошо принимали, что после этих гастролей несколько человек остались или вернулись позже в Австралию навсегда. Мы писали раньше о балерине Анне Волковой. А один из танцоров Эдуард Борованский открыл балетную школу, которая послужила основой для создания Австралийского балета.
Творческие связи русского и австралийского балета продолжаются и сегодня.
Редактор «Единения» побеседовал с приглашенными педагогами и попросил рассказать о себе и о том, как проходят занятия в Сиднее.
Анастасия Дунец — У нас с моим мужем Славой биографии во многом схожи. Мы знаем друг друга с детства, учились в академии русского балета имени Вагановой в Санкт-Петербурге, после окончания получили работу в Мариинском театре, который славится своей классикой. Проработали там семь лет, это было интересно и здорово, ведь этот театр и училище Вагановой одни из лучших не только в России, но и в мире. Известные мировые звезды Рудольф Нуриев, Михаил Барышников, Наталия Макарова — все они выпускники Вагановского училища. Перечислять выпускников — звезд можно очень долго.
После многих лет работы нам захотелось попробовать себя в современной хореографии. Мы получили приглашение из балетной труппы Берлинского оперного театра. Для нас это был первый заграничный опыт. Проработали в Берлине три года и получили очень интересное предложение из Финского национального балета. Финляндия находится очень близко от Петербурга и нам это очень понравилось. Так оказалось, что мы прожили в Хельсинки пятнадцать лет. Неожиданно для меня самой у меня началась вторая творческая жизнь, я танцевала много, разнообразный репертуар, получилась действительно интересная карьера, пятнадцать насыщенных лет. Хельсинки стали нашим вторым домом, там у нас вырос сын. Когда мы закончили танцевать и вышли на пенсию…
— А во сколько, если не секрет, выходят на пенсию артисты балета?
— Примерно в сорок лет… Мы еще не чувствуем, что готовы сидеть на диване. Мне хотелось заняться педагогической деятельностью. Еще во время работы в театре в Хельсинки мне удалось закончить педагогическое отделение Вагановской академии, и я получила диплом педагога и хореографа. Такой же диплом получил и Слава. Это было нелегко. Танцевальная карьера была в самом разгаре, но помогал тот факт, что от Хельсинки до Петербурга всего три с половиной часа на поезде. Мы поняли, что можем продолжать жить в этой профессии, но уже в другом качестве. Такие занятия, как мы проводим в Сиднее — очень популярны в Европе и Америке. Поэтому это не первый наш летний опыт.
— Расскажите, как проходят занятия в Австралии, и что интересного для себя вы увидели у нас в стране.
— Это очень насыщенные дни. За короткий срок дается очень много уроков. Занятия идут с девяти утра до пяти вечера. Мы стараемся передать ученикам то, чему учили нас. То есть традиции русского классического балета. Наши ученики от 7 до 18–19 лет, с разной подготовкой. Это дети из разных балетных школ. Много талантливых детей, есть очень хорошие, подготовленные ученики, видно, что с ними занимаются серьезно.
— Когда я беседовал с известными нашими балеринами, Ириной Бароновой, Анной Волковой заметил, что у них очень сильные характеры. Как-то это связано с воспитанием в балетном мире? Все девочки в детстве хотят стать балеринами, что эта профессия включает в себя?
— Это огромный труд, и так же непросто, как и большой спорт. Заниматься физкультурой для своего удовольствия и здоровья это одно, а большой спорт требует совсем других нагрузок. Также и в балете. Это каждодневные занятия, минимум полтора часа у станка, просто чтобы держать себя в форме. А если заниматься развитием техники, то значительно дольше. А затем репетиции и подготовка к премьере. Знаете, вначале всегда тяжело, поэтому в это время очень большой отсев. Есть дети с хорошими физическими данными, но если у них недостаточно характера, они не выдерживают. Кто проходит первые три-четыре года, то уже закрепляется в коллективе. Если можно так сравнить, как на наркотик подсаживаешься. Ты чувствуешь, что тебе это нужно. И в какой-то момент даже героем себя чувствуешь — вот я справился!
— Если кто-то из детей не испугается и решит попробовать, что вы можете посоветовать и рассказать о балетных школах Австралии.
— Я была только в двух городах пока, но могу заметить, что в частных школах и Голд Коста, и Сиднея очень высокий уровень. Здесь чувствуется серьезный подход, атмосфера, дисциплина, насыщенная программа. И что было открытием для меня, что ученики занимаются не только в балетном классе, но у них есть и теоретические предметы. Они изучают историю танца, занимаются анатомией, предметами, связанными со здоровьем. Это замечательно, получается комплексное образование. И довольно много учеников. На Голд Косте у нас на занятиях было 60 человек. После Сиднея мы будем проводить занятия в Перте и Мельбурне. Я знаю, что в школе Австралийского балета в Мельбурне работают педагоги из России — Ирина и Сергей Константиновы. Они тоже выпускники нашей академии Вагановой в Санкт-Петербурге. Я думаю, что в Австралии немало танцовщиков и преподавателей с русскими балетными корнями.
Мне удалось поговорить с Susan Anderssen, руководителем студии Conlan Colledge, где проходили занятия.
— Мы специализируемся на занятиях классического и современного балета. Некоторые ученики хотят быть профессиональными танцорами балета, другие просто любят танцевальное искусство. Мы обучаем детей в возрасте от трех лет и до взрослых. Ученики получают индивидуальное обучение, и мы стремимся, чтобы каждый достиг своего потенциала. У нас работают 14 замечательных педагогов и около 150 студентов. Только недавно мы перебрались в новое здание в районе Pymble. Здесь оборудованы прекрасные классы для обучения. Впервые мы пригласили иностранных педагогов для летних мастер-классов и очень рады, что они смогли приехать. Мы очень довольны результатами занятий. Это высокопрофессиональное обучение, которое проходит в дружеской обстановке для наших детей.
Мы беседуем со Станиславом Беляевским.
— Я впервые побывал на балетном уроке и вышел под большим впечатлением. Первое, что я заметил, что танцевать и учить балету, это различные задачи.
— Да, во время танцевальной карьеры многие танцовщики уверены, что учить- то они смогут. Конечно, очень важен твой опыт, и в какой школе ты учился. Построить и показать комбинацию из движений сможет, наверное, любой хороший танцовщик. Но педагог одновременно должен наблюдать, как это воспринимают твои ученики, вовремя поправить и подсказать ошибки и найти путь, как из ученика с хорошими физическими данными сделать настоящего танцора, звезду. И в результате далеко не все хорошие танцовщики становятся хорошими педагогами.
— Основа танца состоит из классических балетных движений.
— Да, это как алфавит, из которого потом будут слагаться слова. Мы должны отработать эти движения. И в современном мире дети и их родители хотят быстрого результата. Как они привыкли в компьютере, нажал на кнопку и результат готов. В балете не так. Чтобы прийти к определенному уровню мастерства, если мы все приложим усилия — и педагог, и родители, и ученик, то нам понадобится восемь лет. Это отпугивает многих, конечно. В современном мире компьютеров дети совсем отвыкли двигаться, чувствовать физические возможности своего тела, у них нет этого навыка. Это серьезная проблема.
— Сколько этих «букв» в балетном алфавите, которые нужно запомнить и отработать?
— Очень много и очень мало. Можно перечислять долго. Но основных движений не так много. Приседание в балете — по определенным правилам, с выворотностью — плие, или выдвижение ноги в сторону — батман тандю. Эти движения в разных вариациях проходят через множество балетных экзерсисов. Это, конечно, не «три слона», на которых все держится, их больше, но все же не так много. Я часто говорю, что движения в классическом балете не должны быть сложными, все должно выглядеть просто и естественно. Чем больше это усложнено технически, тем больше это похоже на гимнастику. Чем это чище, тем это красивее, тем это лучше воспринимается зрителем.
— В мире мы видим сейчас глобализацию на разных уровнях, а как обстоит дело в балете?
— Есть обмен опытом, техническими новинками, и это не плохо, есть и определенная глобализация. Но очень хочется верить, что если школам итальянской, французской, русской, причем московская школа от питерской тоже отличается, и другим, удастся сохранить свою индивидуальность, то балетное искусство сможет радовать своим богатством и разнообразием и новые поколения зрителей.
Беседовал
