Так переводится с армянского языка имя Аршалуйс, Аршалуйс Ханжиян, которая более 50 лет ухаживала за могилами советских солдат, скончавшихся от ран в полевом госпитале хутора Поднависла в районе города Горячий Ключ под Краснодаром.
В этом году Россия отмечала 70-летие Великой Победы — в каждом городе проходили митинги, парады и другие памятные мероприятия. В поисках информации об одном из участников боев за Кубань я впервые услышала об Аршалуйс Киворковны Ханжиян, история жизни которой настолько потрясла меня, что я решила поделиться ею и с читателями «Единения».
В моем любимом Брисбене никогда не было боевых действий, и его жители не знали, что такое ежедневные артобстрелы или налеты вражеской авиации, а вот жители Краснодара в полной мере испытали на себе все ужасы и войны, и фашисткой оккупации — в начале августа 1942 года город был захвачен немецкими войсками. За несколько месяцев от рук гестаповцев здесь погибло более 13 тысяч горожан, больше половины из них было уничтожено в душегубках — газенвагенах.
Фашисты во что бы то ни стало стремились выйти в тыл частей Красной Армии, оборонявших Туапсе и захватить этот город-порт. Наступление началось у города Горячий Ключ, где проходил участок железной дороги, ведущей к Черноморскому побережью. Именно там, в предгорьях Кавказа, шли ожесточенные бои за господствующую высоту — гору Фонарь, которые вели с противником бойцы 26-го стрелкового полка, 30-й Иркутской дивизии и 76-й морской стрелковой бригады.
В небольшом хуторе Поднависла, в 9 километрах от станицы Фанагорийская, расположился полевой госпиталь, куда свозили раненных со всей округи. Обязанности главного врача в нем исполняла молодой врач Вера Дубровская, ей помогали санитар и мальчишка-подросток. Больных размещали в домах местных жителей, в том числе — и в жилище семьи Ханжиян, глава которой ушел в партизаны, а его семья скрывалась в лесу.
По одной из версий Киворк Ханжиян сам привел в госпиталь свою младшую дочь в помощь его немногочисленному персоналу. По другой, Аршалуйс однажды вернулась в дом, чтобы забрать некоторые вещи, и, застав там медпункт, осталась в Поднависле ухаживать за ранеными. Она научилась делать перевязки и уколы, стирала бинты и, как могла, старалась облегчить страдания солдат.
Но лекарств катастрофически не хватало — много раненых умирало от ран и потери крови. Саперы хоронили их в братских могилах, рядом с госпиталем. Самая большая из них находилась напротив дома Ханжиян — там было погребено более 600 бойцов. Неподалеку, на берегу реки Чепси — место упокоения матросов. Погибших хоронили и в саду — всего в земле у Поднавислы осталось лежать почти 2000 солдат. Имена многих из них до сих пор неизвестны.
Аршалуйс отмечала места захоронений пробитыми касками, камнями или ветками, чтобы ни одно из них не потерялось. Вскоре нашим войскам удалось переломить ситуацию в битве за Кавказ и госпиталь двинулся вслед за наступающими частями Красной Армии. Аршалуйс же решила остаться в Поднависле, чтобы присматривать за могилами. Говорят, она поклялась своим солдатам, что никогда не оставит их.
После войны её уговаривали переехать в Горячий Ключ, но она отказывалась. Из пяти дворов в Поднависле, где не было даже электричества, остался только один дом, в котором и жила Аршалуйс. Но, год за годом, более 50 лет она несла свою вахту у братских могил. В 70-е здесь стали устанавливать первые памятники, и метки, оставленные ею когда-то, очень пригодились. Лесную затворницу навещали однополчане, родственники погибших солдат, ветераны, пионеры.
Однажды на хутор пришла тяжелая техника — здесь намечалось строительство, и могилы очень мешали проведению работ. Однако не тут-то было. На поляне Памяти — так со временем стали называть мемориал в Поднависле, их встретила Аршалуйс со старым отцовским ружьем в руках и сказала прибывшим, что умрет, но не позволит нарушить покой умерших.
Никто сперва даже не поверил, что эта пожилая женщина вообще решится стрелять, но она открыла огонь. Первый выстрел — предупредительный, в воздух, а второй — по бульдозеру. Разгорелся скандал, но, благодаря вмешательству общественности, имя Аршалуйс стало известно далеко за пределами края и строительство остановили. В 97-м году она стала лауреатом конкурса «Женщина года» в номинации «Жизнь — судьба» и Почетным гражданином города Горячий Ключ.
16 февраля 1998 года Аршалуйс Киворковна Ханжиян умерла. Семьи и детей у неё не было, но незадолго до смерти она просила свою племянницу, Галину, перебраться в Поднавислу, чтобы присматривать за солдатскими могилами вместо неё. Похоронили бабушку Шуру недалеко от дома, в саду на семейном кладбище, рядом с родителями.
Галина Николаевна сдержала своё слово — уже много лет она, как и тетя, живет на хуторе и продолжает её дело. В 2000-м в Поднависле открыли мемориал, а еще через 2 года на средства армянской общины здесь были построены две часовни — русская и армянская. Шефство над комплексом взяли несколько общественных организаций, которые помогают ухаживать за могилами.
Свет Звезды-Аршалуйс, чья жизнь стала примером беззаветного служения памяти павших советских солдат, до сих пор освещает это место, куда часто приезжают школьники, молодежь, ветераны, туристы, чтобы поклониться защитникам Родины.
Фотографии: В. Смолиной, прижизненный снимок Аршалуйс Ханжиян взят из Интернета.
