В мае 1903 г. в Мельбурн прибыл новый русский консул — красавец, отставной моряк и наполовину француз, Михаил Михайлович Устинов.
Он принадлежал к обширному дворянскому роду, основанному саратовским купцом Михаилом Андриановичем Устиновым (1755—1836 гг.) и происходил от его младшего сына, Михаила Григорьевича. Отец будущего консула после увольнения в 1857 г. из армии «за болезнию», долго жил за границей. В своих «Воспоминаниях» один из видных представителей губернаторского корпуса Российской империи М. М. Осоргин писал об отце будущего консула: «…заразившись в юных годах чахоткой, [Михаил Григорьевич — МП] был отправлен родителями для лечения за границу. Там он сошелся с известной красавицей-француженкой Dubail [по другим источникам Мария-Луиза-Сусанна Тетевюнд — МП], которая и по нравственным качествам, и по привязанности к нему напоминала „La dame aux camélias“ Dumas. Сходство это еще усугублялось тем, что, ухаживая за ним, Dubail сама схватила скоротечную чахотку, [от] которой и умерла вскоре после родов [год рождения по разным источникам от 1860 г. до 1862 г. — М.П] двух красавцев-близнецов Миши и Лидии… [Михаил Григорьевич — МП] за несколько дней, а может быть, и часов до смерти этой преданной ему подруги женился на ней и потом узаконил детей, сам он от чахотки совсем исцелился. Приехал он в Петербург с сыном Мишей, старше меня на год, для помещения его в какой-нибудь пансион для приготовления к дальнейшему поступлению в Морской корпус. [Миша — МП] был очень красив, высок, но выглядел каким-то увальнем. Уже мальчиком он ходил по морскому — с развальцем; до своего приезда к нам жил всегда во Франции, почему по-русски говорил плохо, как иностранец».
В пятнадцать лет Михаила определили в Санкт-Петербургский Морской кадетский корпус, окончив который в 1882 г. он выпускается на Балтийский флот. Еще будучи кадетом, а затем офицером, он участвовал во многих морских кампаниях на корветах «Гелон», «Забава», «Варяг», «Аскольд» и других. В 1890 г. М. М. Устинов переводится на службу в МИД и первое зарубежное назначение получает в 1893 г. вице-консулом в японский город Хакодате. В 1898 г. он уже российский консул в Нагасаки, а в 1899 г. — в Гонконге. В 1903 г. М. М. Устинов получает назначение в Мельбурн. При этом ранг русского консульского представительства в Австралии был повышен. Консульство было преобразовано в генеральное и М. М. Устинов стал первым генеральным консулом Российской империи в Австралии и Новой Зеландии. На период его миссии в Мельбурне пришлась русско-японская война и Гулльский инцидент, когда и без того недружественные отношения России с Англии, а косвенно и со всеми ее владениями, включая доминионы, резко обострились. Антирусская истерия в Австралии уже набирала обороты и на приезд русского консула пресса отреагировала протокольно. Сообщалось, что 9 июля он нанес визит премьер-министру сэру Эдмунду Бартону и что 16 июля посетил премьера Виктории. А М. М. Устинов между тем принял дела у управлявшего российским консульством француза Л.Дежардена и приступил к работе.
В конце октября 1904 г. корабли русской эскадры вице-адмирала З. П. Рожественского, направлявшейся к театру военных действий на Дальнем Востоке, обстреляли в Северном море недалеко от города Гулля (англ. Hull), английские рыболовные суда, приняв их за японские миноносцы. В результате 2 рыбака было убито, 6 ранено, одно судно пошло ко дну, а 5 получили повреждения…
М. М. Устинов сообщал в Россию в своих донесениях — «…последний прискорбный случай в Северном море окончательно затуманил всякое чувство меры, и отзывы газет, если только это возможно, стали еще ядовитее и площадная брань отборнее. …столбцы по-прежнему заполняются рассказами о внутренних смутах в России, о безнадежном положении ее, а иногда гнусными инсинуациями о некоторых членах императорской семьи. На нашу армию и флот сыплются всякие наветы — словом, делается все возможное, чтобы дискредитировать Россию».
Одной из главных задач М. М. Устинова в этот период было отслеживание отправки стратегических грузов из австралийских портов. Санкт-Петербург раздражало, что Англия через Австралию продолжала поставлять Японии хлеб и лошадей. В своих шифрованных телеграммах в МИД М. М. Устинов сообщал: «Недавно вышли из Сиднея в Японию с хлебом английские пароходы „Вонга-Фелль“ и „Абе-Толги“, а в среду с лошадьми — „Инкуль“», «Третьего дня вышел из Сиднея в Японию пароход „Роктон“, фиктивно купленный английской фирмой для японцев», «Японцы закупают в Австралии до 15000 лошадей для отрядов конной пехоты. Отправка на Гонконг английскими пароходами, зафрахтованными местными фирмами. Недавно вышли из Сиднея «Виргиния» и «Джесерик» и из Брисбена «Файфшайр» с 2400, а вчера отсюда «Кортфальд» с 980. Так же идет отправка хлебов: на днях вышел пароход «Блэкхиер».
Трехлетний срок службы М. М. Устинова в Австралии закончился в мае 1906 г. Он немедленно покинул страну, по традиции оставив французского консула, Поля Мэстра, присматривать за российским офисом. Безусловно, его быстрый отъезд был вызван желанием поскорее уехать из страны, где он чувствовал себя в изоляции, да и в какой-то степени, просто изгоем…
Правда была еще одна причина, о которой М. М. Устинов пишет в донесении во Второй Департамент — написано оно было на бланке российского консульства в Мельбурне, но датировано 22 мая 1907 г., когда консул уже вернулся в Санкт Петербург. В нем М. М. Устинов заключает, «что обыкновенная, т. е. чисто консульская деятельность консульства в Мельбурне незначительна. Политическая же, в виду особенности условий и отдаленности от остального мира, не существует. Остается лишь одно: смотреть на консульство как на наблюдательный пункт в отдаленном и своеобразном крае.»
Однако от отсутствия реального дела М. М. Устинов страдал и на своем следующем посту, в Лиссабоне. Очевидец так описывает его положение: «Между тем наш генеральный консул здесь М. М. Устинов, человек еще молодой и с блестящим образованием. Он говорит и пишет на английском и французском языках, как на своем родном. Он понимает по-японски, потому что раньше служил и в Японии, и в Китае. Потом его перевели в Мельбурн (Австралия), а отсюда в Лиссабон, где он уже в течение четырех лет изнывает от тоски и скуки, потому что здесь дела нет никакого.»
В период 1911—1912 гг. М. М. Устинов служит генеральным консулом в Монреале, а в сентябре 1913 г. переводится на аналогичную должность в Нью-Йорк. В это время скучать ему явно не пришлось. После 1917 г. русские консулы в некоторых городах США и Канады остались верными царю. В их числе был и М. М. Устинов, ставший правой рукой нового посла Временного правительства в США Б. А. Бахметева. Американское и канадское правительства стали платить бывшим царским консулам за работу, которую они вели с большим количеством русских иммигрантов в Северной Америке. Большевики пытались этому противостоять. Так в январе 1918 г. в ноте посольству США в России наркомом иностранных дел РСФСР Г.В Чичерин указывал на прекращение полномочий русского консула в Нью-Йорке М. М. Устинова и назначении консулом РСФСР в Нью-Йорке американца Джона Рида. Власти США это назначение не признали и М. М. Устинов продолжал исполнять функции генерального консула вплоть до 1925 г.
Вот как описан этот эпизод в документальной повести А. Л. Афанасьева и Ю. К. Баранова «Одиссея генерала Яхонтова» [Виктор Александрович Яхонтов — генерал царской армии и впоследствии эмигрант, занимавший, однако, просоветские позиции. В 1975 г. вернулся в СССР и получил советское гражданство. Умер в 1978 г. в возрасте 97 лет. — М.П.]: «Ах, дорогой Виктор Александрович! … Вот фотокопия одного прелюбопытнейшего… документа. Устинов достал из бумажника фотографию. Яхонтов прочел: «Российский народный Комиссариат иностранных дел имеет честь уведомить Американское посольство в Петрограде, что русский консул в Нью-Йорке господин Устинов отстраняется от исполнения должности и что консулом Российской республики в Нью-Йорке назначается гражданин Джон Рид. — Кто такой Чичерин и кто такой Джон Рид? Устинов аккуратно уложил фотографию в бумажник, вздохнул: — Простите, это моя вина. Как консул или, вернее (он усмехнулся), как бывший консул я должен был ввести вас в курс не только здешних, но и российских дел… Господин… вернее, э-э-э… товарищ Чичерин… фигура какая-то странная. Я располагаю достоверной информацией, что он из хорошей семьи, образован, начитан и… прекрасно играет на фортепьянах. Представьте: большевик — знаток Моцарта. Звучит невероятно, но это так. Вот я и говорю: наша несчастная Россия выпала из исторической логики. — Ну, а господин Джон Рид? — Тоже какой-то нонсенс. Это американский журналист, говорят, очень талантливый, но экстравагантный. То ли по чудачеству, то ли в погоне за сенсацией проявляет большой интерес к радикалам, экстремистам… В прошлом году отправился в Россию, был свидетелем большевистского переворота, говорят, без ума от Ленина, да, так говорят… Яхонтов учтиво поблагодарил консула за помощь в незнакомом городе. — Рад был познакомиться, — поклонился Устинов. — Всегда к вашим услугам, если, конечно, сюда не приплывет отряд революционных матросов и не выгонит меня штыком из моего офиса…».
Постепенно становилось ясно, что возвращение в Россию невозможно и нужно обосновываться в США. Летом 1920 г. М. М. Устинов приобретает поместье «Найтвуд» на Лонг-Айленде, в городке Амитивилль, в котором семья прожила девять лет. М. М. Устинов был женат на Марии Николаевне Болотниковой, с которой прожил всю жизнь и в браке с которой родились дети Мария и Платон, кавалерийский офицер, которому удалось приехать в Нью-Йорк из революционной России в декабре 1918 г. Кадровую военную карьеру Платон продолжил в США и воевал во второй мировой войне. Интересно и то, что британский актер сэр Питер Устинов (Ионович) является двоюродным племянником Устинова-консула.
В июле 1929 г. М. М. Устинов уведомил Государственный Департамент о том, что покидает США и уезжает в Европу, видимо в Париж, где жил его внук, Адриан Платонович Устинов. Умер М. М. Устинов 5 мая 1942 г. в городке Ватерлоо. Что делал 82-летний старик в оккупированной немцами Бельгии, нам пока неизвестно…
