О старинном знаменном пении и поездке в Австралию руководителя певчей школы рассказывает статья из газеты «Саровская пустынь», №2 февраль 2014, которую мы с перепечатываем, с позволения автора.
О необычной профессии нашего земляка, урождённого саровчанина Глеба Печёнкина, «Саровская пустынь» уже рассказывала. Г.Печёнкин – руководитель московской Знаменно-певчей школы для отроков и головщик (регент). Традицию знаменного (унисонного) пения триста лет хранили старообрядцы. За изучением «крюковых» книг Валаамского, Соловецкого, Саровского монастырей Глеб провёл немало времени в архивах. Сейчас он не только практикующий головщик и руководитель семинаров, но и автор ряда пособий по знаменным распевам. Недавно Глеб с супругой Анастасией – художником и иконописцем, вернулись из Австралии, где участвовали в съезде любителей знаменного пения.
Вверх ногами
Это, как вы понимаете, про Австралию. Так вот, попасть туда очень нелегко – организационные и бюрократические заморочки… Глеб и Анастасия полтора года переписывались (Интернет, Интернет!) с украинцем Андреем, живущим в Новой Зеландии, православным, увлечённым знаменным пением. Итогом подготовки стал съезд любителей знаменного пения, как его назвали заокеанские коллеги, а Г.Печёнкин – обучающим семинаром. Организатор – Спасо-Преображенский мужской монастырь Русской Православной церкви за рубежом из штата Новый Южный Уэльс в Австралии. Большинство участников – руководители пения в православных храмах и певчие. Регионы – Австралия, Новая Зеландия, Япония. В монастыре же трёхдневный семинар и проходил.
…Здесь, кстати, нужно прибавить впечатления Глеба и Анастасии о дороге до монастыря. Это единственный мужской монастырь РПЦ на Австралию и Новую Зеландию, ему около двадцати лет. Построен на голом месте – в диком австралийском буше, где изначально ничего не росло, кроме эвкалиптов. И водились только ядовитые змеи да такие же пауки. Ну, кенгуру ещё скакали. Место считается одним из самых опасных во всей Австралии. Монахи облагородили территорию (вспомните историю Саровской пустыни!) – сейчас там цветы, деревья, огороды, ульи… У каждого монаха – свой скит неподалеку, куда можно удалиться, если в тягость станет гостевой шум. В монастыре есть свои мастерские. Настоятель о. Сергий, например, гончар. Почти вся чайно-кофейная и столовая посуда в монастыре и для гостей его работы. И паломникам их дарит. Престольный храм расписывал прежний настоятель (сейчас он на покое, живет в монастыре же). Службы идут при свечах. Национальный состав братии – частью русские, частью – австралийцы. Поэтому службу в монастыре отправляют на двух языках: английском и церковнославянском. Один возглас священник подаёт по-английски, другой – на славянском, один клирос поёт по-английски, другой – по-славянски.
Быт в монастыре налажен, гостевой дом немножко аскетический, по мнению Насти, но удобный. Энергия – по-видимому, от солнечных батарей, поскольку не видно ни проводов, ни опор для ЛЭП. Для питья собирают дождевую воду, а из реки поблизости, предварительно пропустив через фильтры, берут на другие бытовые цели. От змей и себя ограждают, и паломников сразу же инструктируют: гадов не нужно только тревожить – они живут и отдыхают в определенных местах, нужно громко топать. Тогда змеи сами уползают проворно. И не наступать на камни, обходить большие деревья со свисающими ветками.
Особого упоминания стоит дорога в монастырь: «Вот зря про Россию говорят, что у нас нет дорог, а только направления. И до православного монастыря в Австралии только по направлениям и можно пока добраться. А в дождь – вообще никак. В одном месте стоит щит–предупреждение: дальше, мол, вы отправляетесь на свой страх и риск, и ежели что, вас никто не спасёт. Сотовой связи там нет. Кенгуриная глухомань.
Новый год Печёнкины встретили в женском монастыре в Кентлине (тот же штат), где принимали участие в службах по приглашению игуменьи, которая была также участницей семинара: «Встреча нового года в тишине! Первый раз за долгие минувшие годы. Правда, комарики немного покусывали... и петушок под окном часиков в пять утра возгласил гласом кукарекушным... Но это все мелочи по сравнению с ежегодным новогодним уличным народным беснованием», – написал Глеб в своём блоге.
Семинар
Три десятка слушателей –монахи и монахини, клирошане православных австралийских и новозеландских храмов, миряне, были даже греко-католики. Можете себе представить, чтобы в России на семинар приехали игуменьи и в тетрадочки записывали? Я – не представлю. Но, как сказал Глеб, и сидели, и слушали, и записывали в тетрадочки… «Я прочитал обзорную лекцию, выдал подготовленные двуязычные пособия и обучающие схемы. После лекции – занятия по простейшим пластам знаменного пения. Крюкового. Смысл обучения был в том, чтобы максимально заинтересовать «семинаристов» традицией и дать стимул заниматься самостоятельно». А стимул у них, похоже, появился. По наблюдениям Глеба и Насти, интерес к знаменному пению у австралийских русских силён именно среди приехавших из России. Их немало. Нынешние эмигранты едут, возможно, за лучшей долей, за уровнем комфорта… Там, приходя, как в «русский клуб», в православные храмы, впоследствии воцерковляются. Обретают Бога. «Это видно из того, как они стоят на службе, люди не воспитанные в Православии. И многие потом приходят и на клирос. И там уже понимают, что существующие традиции церковного пения из XIX века – несколько не по сути. Начинают искать и попадают в знаменное пение». Есть другая категория русских австралийцев и новозеландцев – например, родом из Харбина. Вот этим не нужно ничего объяснять про Православие. Они в нем воспитаны.
В южном полушарии – лето
Кроме трёх дней семинара, были ещё две недели в Австралии. Отдых в дачном посёлке Patonga Beach в заливе океана, в прошлом – место отдыха русскоязычного населения штата Новый Южный Уэльс. Рыбная ловля в океане – в первый раз в жизни взяв удочку, Настя поймала морскую щуку (поджарили) и тунца (отпустили, недоросток). Сиднейские достопримечательности – прогулки по зоопарку с экзотическими животными, парку рептилий и посещение аквариума. И наблюдения. Глеб: «Белое» духовенство работает, не получая в церкви зарплаты. Для стариков русской эмиграции развита сеть домов престарелых. Настя: «Много бытовых отличий от России. Жизнь значительно дороже, чем у нас. Продукты – так раза в полтора-два. Есть такие продукты, которых не видели в России, миндальное и рисовое молоко. Постом – очень хорошо. В домах, где мы жили, русские и церковные книги. Русская классика,: Тургенев, Толстой, Пушкин, богослужебная литература, изданная в Джорданвилле». Настя в Москве закончила пединститут, худграф. Сейчас занимается иконописью, в Австралии принимавшим Андрею и Елене написала в дар икону Спиридона Тримифунтского. И ещё: «Кенгуру? Да, прыгают. Глупенькие, не агрессивные, но если в стае или напугать их, могут лягнуть. А так…часто их машинами сбивают, и это серьёзная угроза для транспорта и пассажиров. И очень много птиц в Сиднее: страусы, индюки, ибисы, больше всего запомнились белые попугаи какаду, которые у них вместо наших ворон, летают, сидят на проводах, то есть везде птицы». Глеб: «В Кабраматте (район Сиднея. – Т.Г.) мы молились за литургией – там служит очень известный священник – о. Дэвид, он же – очень известный юрист, прежде – дипломат. Это он помогал нам с документами. Получить австралийскую визу очень сложно!
В Сиднее всего один небольшой райончик – небоскрёбы, остальные – одноэтажные, как, впрочем, остальная Австралия. Земли много, как в России, и воздуха хорошего. И хороших продуктов. Хотя и сиднейцы жалуются, что арбузы без косточек или с небольшим количеством – это что-то подозрительное. Мы же с удовольствием ели и арбузы, и дыни, и манго, и авокадо. Два последних совсем не такие, как продаются в России. Авокадо – до 30% жиров в мякоти, с ним посты пережить несложно. Хоть так кусай, хоть на хлеб намазывай. И манго спелые, вкусные. Их разрезают сначала на несколько ломтей вдоль, потом – поперёк. Выкручивают и получается «сиднейский оперный театр».
Неподалёку от аэропорта есть православный храм, матушка Валерия, участница нашего семинара, с супругом священником о.Александром, эмигранты из Белоруссии, дали объявление, что в храме будут петь знаменным распевом люди из России. Так пришли со всего Сиднея».
Главное – это люди, конечно. Андрей и Елена, её родители, выходцы из Харбина. Русская австралийка врач Ирина с полным домом русской классики, мужем-католиком, который ни слова по-русски не знает, и двумя православными двуязычными детьми, эту классику читающими… Монахи, монахини, прихожане храмов, о которых Настя горячо сказала: «Мне было душеполезно с ними общаться. Они так горячо верят».
…За морями-океанами, на далёком зелёном континенте наши соотечественники живут, верят, сами строят храмы и приобщают вновь прибывших к Православию.
Оно связывает нас, как и суровая мужественность знаменных распевов. Помочь заморским русским постичь их смысл, связь с исконным и несуетным, летали за моря-океаны Глеб и Настя Печёнкины.
Таисия ГОНТАРЕВА,
фото из архива супругов Печёнкиных, Газета «Саровская пустынь» №2 февраль 2014
