В Австралии: с 1992г. Родилась в Риге. Первые 18 лет жила между Ригой, Питером и Тирасполем. В Австралии с 1992 года. Живу в Мельбурне. По образованию журналист и юрист-консульт (международное право). По жизни: пишу всегда, пишу везде, пишу прозу и стихи, на русском и английском языках. Первый раз взяла в руки ручку в 5 лет и пошла на станцию брать интервью у кошек и собак. Так и осталось. Правда, интервью теперь беру у людей. Пишу лирику, любовь и женские фантазии. А вдруг сбудутся.
Не надо возвращаться
Она захлопнула двери прямо перед его лицом. Прижалась спиной к дверям и медленно сполза по ним на пол. Она сидела в темноте и в тишине прихожей, как ей казалось, целую вечность. А на лестничной клетке все еще было тихо. Почему он не уходит, думала она. Почему не слышны его шаги. Почему он не стучит в двери. Почему не звонит на мобильный. Почему не просит пустить его обратно. Она уже была готова подняться, открыть дверь, кинуться к нему на шею и сказать, что пошутила, что не хочет, чтобы он уходил. Но она даже не двинулась с места.
Просидев так еще чуть-чуть, она все-таки встала с пола и посмотрела в дверной глазок. На лестничной площадке никого не было. Как же она удивилась. Как она могла не слышать его шагов на лестнице. Как же она пропустила. Что она пропустила. Может она уснула. Может она вообще спала вот тут в прихожей. И все, что произошло в этот вечер, ей просто приснилось. Все может быть. Она вернулась в гостиную и поняла, что ей не приснилось. Вот он перевернутый бокал вина. Вот она сгоревшая свеча. Вот она сгоревшая ее мечта. Ей ничего не приснилось.
Она устало опустилась на стул. Ей казалось, что он был еще теплый, еще помнил его. Она еще помнила его. Она еще помнила все. Помнила его улыбку. Помнила его слова. Помнила, как скользили его пальцы по грифу бабушкиной гитары. Помнила его голос. Она могла утонуть в волнах его голоса. Она тонула в его голосе. Да, она еще помнила все.
Ей не хотелось оставаться одной. Мысли кричали и сбивались в ее голове. Крик боли и отчаяния душил ее горло. Она задыхалась от одиночества и безысходности. Она кляла себя за решительность, за резкость и импульсивность. Как она уже жалела о том, что прогнала, что поставила точку. А вдруг? Она уже думала, а вдруг она сделала ошибку. Вдруг он тот, самый настоящий. Вдруг он самый нужный. Слезы уже лились по ее щекам. Соленые, горячие слезы сожаления. Почему она это сделала. Почему не смогла и дальше терпеть эти внезапные ночные визиты без звонка. Почему не захотела больше наспех накрывать на стол и лезть из кожи, чтобы угодить. Почему, почему, почему. Она уже кричала в голос. Кричала на себя. Какая же она была дура. Ведь он такой. Он прямо весь такой. А эти руки. А эти губы. Нет, она точно сумасшедшая. Ну, и что, что ей хотелось тихого и упорядоченного счастья семьи. Ну, и что. Он ведь весь такой.
Ей хотелось бежать из дома. Тишина родной квартиры давила каменной глыбой. Ей нужно было на воздух. Она накинула плащ и выбежала за дверь. Остановилась на секунду на лестнице и прислушалась. Она все еще надеялась услышать за спиной его дыхание. О, сколько бы она сейчас отдала за его внезапное появление, за его раскрытые объятья, за его улыбку. Но в ответ глухая тишина спящего дома. Она спустилась на улицу. В темноте двора еле поблескивали машины на стоянке. Вот и ее гордость. Серебристая маленькая Тойота. Она улыбнулась. Вся ее. Сейчас они вместе сбегут из этого двора, из этого города. Куда? Она еще толком не знала. Она надеялась, что сев за руль, поймет, куда и зачем ей надо. Или машина повезет сама. Но что же. Выезд серебряной красавице был перекрыт красной Хондой соседки. Она как всегда лишь бы как припарковалась, не думая о других. Просто с размаха зарулила во двор и бросила машину. Лишь бы ей было удобно. Как всегда. Она еще больше расстроилась, но уже разозлилась. Ну, что же это за вечер такой.
Она нехотя вернулась в подъезд. Медленно поднявшись по ступенькам, она позвонила в соседнюю дверь на своей лестничной площадке. Ей долго не открывали. Она позвонила еще. Наконец в тишине коридора она услышала шарканье ног в домашних тапках. "Кто", – спросил заспанный голос соседки. "Это я. Извините, что так поздно. Не могли бы вы переставить машину. Мне нужно уехать", – попросила она. Соседка раскрыла дверь и предстала перед ней в едва видимом халате. Что-то в ее лице дало понять, что она вовсе не спала. Сердце вдруг сжалось, как сжимается всегда от дурного предчувствия. Она попыталась улыбнуться. Соседка все еще стояла и молча разглядывала ее, подбирая слова. Вдруг из темноты квартиры возник силуэт. Возник мужской силуэт. О, Боже. Как хорошо она знала этот силуэт. Соседка поняла, что только что произошло и улыбнулась. О, как ей хотелось стереть эту улыбку с красивого лица. Как ей хотелось просто разметать все и вся. Силуэт приблизился к свету прихожей. Она стояла, как завороженная. Она не могла сдвинуться с места. Наконец, она медленно, словно на деревянных ногах развернулась и пошла вниз по ступенькам. Уже со ступенек, не поворачивая головы, она кинула соседке: "Убери машину сейчас же", и пошла дальше.
Выйдя на улицу, она жадно глотала воздух, словно боялась не успеть надышаться. Лицо ее пылало, словно обожженное горячим солнцем пустыни. Ей было жарко. Нет, ей было холодно. Так, что до звона в костях. Потом опять жарко. Потом ее пробрал дикий смех. Она смеялась дико и звонко, как не смеялась никогда. Соседка, наконец, вышла на улицу. Она даже испугалась, услышав громкий смех в тишине двора. Быстренько прыгнув в свою Хонду, она сорвала ее с места и переставила к дверям подъезда. Выйдя из машины, соседка еще постояла у подъезда, глядя на нее обалдевшими глазами. Она даже не повернулась в сторону соседки.
Она медленно подошла к своей Тойоте, погладила ее по дверце и открыла. Сев за руль, она глянула на себя в зеркало. Смех все еще щекотал ее горло. Она завела машину и тихонько двинула ее с места.
Прокатавшись по улицам и проспектам всю ночь, она уставшая и спокойная вернулась домой. Ей сегодня не на работу. Она вычистила всю квартиру. Выбросила свечу, скатерть. Она подумывала даже выбросить гитару. Но это была бабушкина гитара. Гитара ни в чем не виновата. Она провела рукой по гитаре и убрала ее в шкаф. Пусть пока отдохнет. После обеда она вышла на улицу, купив цветов, шампанского и огромный торт с толстым слоем крема, она вернулась домой. Поднявшись по лестнице, она помедлила у дверей и позвонила в дверь соседки. Соседка открыла. Каково же было удивление соседки, когда та увидела перед собой огромный букет душистых лилий, бутылку шампанского и торт. Соседка ничего не поняла. Она подняла удивленные глаза на нее. Она лишь улыбнулась: "Спасибо. Огромное тебе спасибо". "За что", – все еще не понимала соседка. Уже открывая свою дверь, она бросила через плечо: "За то, что не надо возвращать и возвращаться". И она захлопнула дверь прямо перед удивленным и раскрасневшимся лицом хорошенькой соседки.
