From the editor. We have recently marked another birthday of A.S. Pushkin with a small article. Soon after that, the editors received a message from our reader M. Karakozov from Tasmania, who said that he was friends with a descendant of Alexander Sergeevich, professor E.Z. Tarlanov, a specialist in the history of Russian poetry. Later, he connected the editorial office with Eugene Zamirovich, which resulted in this professor's article for the newspaper "Unification".
Судьбы русской культуры распорядились так, что сказать что-либо новое о Пушкине невозможно даже в рамках объемной книги, – не говоря уже о рамках газетной полосы. И все же сегодня становится особенно ясно, что в личности, деятельности и миссии Пушкина существуют, по меньшей мере, две черты, которые прямо-таки бросаются (или должны бросаться в глаза!) человеку XXI столетия.
Первая из них та, что Пушкин — мыслитель, социолог, в той же самой мере, как и поэт – осознает движение русской истории по направлению, заданному XVIII веком, столетием Просвещения, и в полном смысле представляет образованному русскому читателю также и панораму европейской литературы первой трети столетия XIX – от Шекспира до Байрона и, фактически, Бальзака.
Вторая черта заключается в роли Пушкина, которую просто невозможно и нереально переоценить. Это роль аналитика и воспитателя русского общества и нации.
В этой связи можно и нужно вспомнить вот что. Универсальные принципы XVIII столетия — представление о подчиняющейся закону просвещенной монархии и идеальном гражданине, которыми руководит мысль об общественном благе и разумное отношение к предписаниям религии, воплотилось как нельзя полнее в решении Петра Великого создать такого просвещенного гражданина новой России из человека необычной биографии – уроженца Черной Африки, мусульманина по рождению Ибрагима Ганнибала, прадеда Пушкина. Он обладал большими математическими способностями и получил во Франции блестящее образование военного инженера и геодезиста. Впоследствии Абрам Петрович Ганнибал, автор первого русского учебника фортификации, преподавал этот предмет наследнику престола, будущему императору Павлу I. Генерал-майор русской службы и воспитанник Петра собственноручно изготовил на токарном станке трость, в ручку которой им была вделана пуговица от мундира своего наставника. Затем эта трость перешла от него непосредственно к Александру Сергеевичу и находится теперь в Музее-квартире Пушкина на Мойке.
На фоне того, что право африканских рабов на свободу признавалось и защищалось лишь Робеспьером, факт фантастической военной карьеры прадеда русского гения впечатляет и сейчас. Добавим, он служит лучшей иллюстрацией суждения из письма Пушкина П. Я. Чаадаеву: «Петр Великий есть уже один целая всемирная история».
Французский мир домашнего воспитания Пушкина образовал своего рода интеллектуальный витраж. С его помощью и под его непосредственным влиянием он, как и все люди из общества его времени, воспринимали все события литературы и политики.
С самого начала своего существования Лицей в Царском Селе задумывался в качестве особого экспериментального и единственного в России учебного заведения, полностью основанного на идеях французских энциклопедистов. Объяснительная записка к программе Лицея, например, прямо гласила о том, что «преподавание высшей математики в раннем возрасте избавит в зрелости от подчинения жизни своекорыстным расчетам». Среди соучеников Пушкина были два будущих дипломата, будущие генерал, адмирал и два поэта. Сам распорядок дня предусматривал за завтраком знакомство лицеистов с французскими газетами, а должность воспитателя исполнял выпускник Академии художеств. На должности профессора французского языка в Лицее состоял родной брат Жана-Поля Марата, поступивший туда под именем Давида де Будри.
Знаменитое послание Пушкина «К вельможе» тонко и точно вписывает картину общественной жизни Европы XVIII века в историю Французской революции как «союза ума и фурий» совершенно естественно. Встречи с Вольтером, Дидро и Бомарше князя Юсупова, крупнейшего русского мецената и гранда екатерининских времен, изображаются им как вехи, отмеряющие время масштабной смены эпох. Тема взаимосвязи частной и общественной жизни, стабильности и революций, границ и правомерности революционного насилия, будет волновать воображения Пушкина до конца его дней, как и волновала она воображение Байрона и Карлейля. Частный человек может избежать участи ничтожной песчинки, без следа унесенной мировым ураганом, если обладает способностью разделять “милость к падшим”, то есть сострадание к побежденным в социальных противоборствах. Имя революционера не было для Пушкина синонимом негодяя. Редким свойством характера Пушкина, человека и мыслителя, было мужество принимать историю родной страны такой, как она есть.
Здесь и именно здесь необходимо остановиться на второй фундаментальной стороне значения деятельности Пушкина для России.
Только Пушкин дал русскому обществу идеальные и современные образцы поведения в соответствии с принципами личной, семейной, родовой и профессиональной чести. Им были даны русскому обществу идеальные формы не только личного, но и общественного поведения, основанного на глубочайшем чувстве собственного достоинства — вместе с образцом восприятия личностью связей с прошлым. Он дал России уверенность в поступательном ходе истории в ее нравственном смысле.
Из гениев мировой литературы Пушкин на оси ее истории— это самый близкий к нам гений. Гений, переживший Французскую революцию и романтизм.
Его неоценимой заслугой перед русским обществом стало определение критерия духовной свободы личности. Истинная духовная свобода, убеждал тогда и убеждает теперь Пушкин, заключается не в отсутствии интереса к общественной жизни, а в критическом отношении к любым мнениям, спускаемым сверху и способности противостоять официозным клише:
«Для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи».
«Из Пиндемонти».
В этих гениальных и реалистических строках-размышлениях, созданных в 1836 году, Пушкин, помимо прочего, приходит к заключению о правах человека как всего лишь практическом инструменте в достижении конкретных национальных интересов конкретного государства. Исходя из них, Россия и не признала «наглой воли» «всадника, папою венчанного, / Пред кем унизились цари» – Наполеона Бонапарта.
Даже эта случайная подборка фактов деятельности Пушкина дает нам возможность чувствовать, что его мысль, мысль воспитателя русского общества, постигала суть любой культуры мира. Слово и мысль Пушкина излечивают от любой узко национальной узости, а тем более – ненависти...
Евгений ТАРЛАНОВ, профессор
СПРАВКА
Профессор Евгений Замирович Тарланов (р. 1964) — специалист по истории русской поэзии и автор учебника по теории литературы, является потомком А. С. Пушкина в VI поколении (прапрапраправнуком) по женской линии, идущей от старшего сына А. С. Пушкина, генерала Александра Александровича Пушкина (1831 -1914). Проживает в Петрозаводске. Окончил Петрозаводский государственный университет в 1986 г. В 1990 г. защитил кандидатскую, в 1999 г. — докторскую диссертацию по истории русской поэзии рубежа XIX-XX веков. Автор шести книг и более ста научных статей.
Брак старшей дочери А.А.Пушкина Марии Александровны Пушкиной с племянником Н. В. Гоголя Николаем Владимировичем Быковым положил начало большой семье из девяти детей. Эта семья и заложила основу полтавской ветви потомков А. С. Пушкина, особенность которой состоит в том, что ¼ потомков А. С. Пушкина в разных поколениях являются одновременно и потомками Н. В. Гоголя по линии его родной сестры Елизаветы Васильевны. Второй по старшинству в ней была прабабушка автора этих строк София Николаевна Данилевская (1887 — 1984).
Мать Евгения Тарланова, профессор Лидия Владимировна Савельева (1937- 2021) — известный историк русского языка и автор 10 монографий, в том числе книги по культуре русской речи и экологии языка, и более двухсот научных статей. Ее перу принадлежат также мемуары «Печаль моя светла», посмертно вышедшие в 2022 году. Большинство из потомков полтавской ветви были преподавателями разных языков, в особенности французского, и врачами разных специальностей.
