Зинаида Георгиевна Киричук (Зика Керри), человек хорошо известный как в русской общине Мельбурна, так и в австралийском обществе, она была одной из первых женщин, выбранных в члены местного городского совета. Мы беседуем о том, что помогало ей добиться успеха в жизни, несмотря на трудности и преграды, и как её семья, в которой родители, брат и сестра родились в пяти разных странах, осталась русской, всю жизнь прожив вне России.
Но вначале Зика рассказала нам о том, как русская газета помогала в её жизни в радостные и трудные минуты.
— «Единение» отмечает 70-летие, я хочу поздравить вас и сказать, что все эти годы русская газета в Австралии играла важную роль в жизни нашей семьи. Когда газета печаталась в Мельбурне, мой папа был её корректором. Когда я обручилась со своим мужем, сыном священника, то мы сделали объявление об этом в «Единении», а потом заказали приглашения на свадьбу для гостей на русском языке, их печатала типография «Единения». Когда родился наш сын — заказывали приглашения на крестины. Затем мы с мужем принимали участие в русской пьесе в постановки Стефани, об этом тоже писали журналисты в газете. Моя племянница, Лена Киричук, выиграла звание королевы бала «Единения», позже о. Тихон Киричук умер — и об этих событиях также можно было прочитать на страницах газеты.
— Спасибо. Особенно приятно узнать, что ваш отец участвовал в выпуске газеты в первые годы в Мельбурне. Расскажите о ваших родителях.
— У родителей интересная история, немного запутанная географически. Все мы появились на свет в разных странах. Мой папа, Георгий Вадимович Смит (или Шмит, как иногда писали) родился в 1894 году в Киеве, его предком был кораблестроитель-шотландец, приехавший в Россию при Петре I. Мой прадед был генерал Василий Валерианович Войцицкий. Мама (Наталия Георгиевна, урожд. Савицкая) родилась в Румынии — её родители оказались там уже после революции. Моя сестра родилась в Чехии, а брат в Германии.
Возвращаясь к истории отца. Когда началась Первая мировая война, он бросил университет и пошел на фронт. Папа был младшим офицером в конной артиллерии, получил два Георгиевских креста, ордена Св. Владимира с мечами и Св. Анны за храбрость. Я храню все его наградные листы. Позже был сильно ранен, контужен. В конце 1917 года был командиром артиллерийского взвода бронепоезда в Заамурском батальоне. Переболел тифом и был эвакуирован в Константинополь. Оттуда многие направлялись в Югославию, поехал и он. Там папа получил хорошую работу — был помощником министра сельского хозяйства. Потом он разошелся с первой женой, а его дочь училась вместе с моей мамой в русской сербской гимназии. Они познакомились и решили пожениться. Об этом в то время много было разговоров в Белграде, ведь мама была на 24 года младше, и её родители вначале были против. Когда они повенчались, маме было 18 лет, а папе 42. Вскоре там, в Белграде, в 1937 году, родилась и я. Жили мы хорошо, у нас была красивая квартира и дача на Дунае.
Затем пришли немцы и отправили папу на работы в Чехию, которая тогда принадлежала Германии. Мама была храбрая женщина, и через какое-то время она решила следовать за мужем. С большими трудностями нам это удалось, мы встретили папу и устроились жить где-то недалеко. Англичане и американцы часто бомбили эти индустриальные районы. Папа позже рассказывал австралийцам, в каком необычном положении мы были тогда: «Те, кто нас кормил, это были наши враги, а те, кто нас бомбил — это наши друзья».
Я пошла в школу, потом её здание разбомбили. Когда война закончилась, мы были сначала в американской зоне, потом перебрались во французскую, где папа получил работу.
— Расскажите немного об отце вашего мужа, он был одним из первых священников Покровского собора в Мельбурне.
— О.Тихон Киричук стал священником еще молодым человеком, в 20-х годах прошлого столетия, и до Второй мировой был православным военным священником в Польской армии и имел чин майора. Интересно, что тогда у них в армии были и католический ксендз, и еврейский раввин, и православный священник. Когда немцы заняли Польшу, о. Тихон попал в плен в Венгрию, где провел три года. В 1950 году он с семьей оказался в Мельбурне и стал настоятелем Покровского собора, благочинным православных приходов в Виктории Австралийской Епархии РПЦЗ. Так случилось, что я познакомилась с его сыном, и когда мне исполнилось 17 лет о. Тихон венчал нас. У нас выросли двое детей, и я была замужем почти 60 лет.
— Что вы увидели в Австралии, когда приехали в 1949 году?
— Мне было тогда 11 лет. Мы приехали из Германии в Италию, где в Неаполе сели на пароход и плыли целый месяц,. Когда мы собирались ехать в Австралию, нам выдали книжечки, где рассказывалось о стране — там были на фотографии люди в купальных костюмах, спасатели в желто-красных шапочках на теплых летних пляжах. Мама отдала перины и все теплые вещи знакомым в Германии, и мы поехали «в тропики». Приехали мы 26 июня в Мельбурн, затем нас поездом отправили в лагерь Бонегилла. Там было очень холодно. На завтрак, обед и ужин у нас была баранина. Мигранты, бывшие без жирного мяса несколько лет, даже болели. В лагере мы встретили бывшего нашего священника из немецкого города Констанц Игоря Зуземиль (Susemihl), позже он вернулся в Европу.
Когда мы приехали в Мельбурн, трудно было найти жилье, папа работал на фабрике, денег хватало только заплатить за полдома и на простую еду. Мама, которая никогда не работала, устроилась убирать в ресторан. Жили мы в одном доме со Смирновыми, глава семьи был братом жены Борованского, который создал известную балетную школу, ставшую основанием австралийского балета. Мы познакомились с семьей русских, которые приехали раньше, видимо, до войны — Черемновыми. Со многими познакомились на службах в русской церкви. Своего здания у прихода не было, поэтому снимали место у англиканских или протестантских храмов. Там же я познакомилась со своим будущим мужем, Юрой, мне было тогда лет 13, о. Тихон тогда приехал из Канады с матушкой, и у них было два сына.
Мы встречались по воскресеньям в Клубе объединения русской христианской молодежи. Этот клуб повенчал столько русских пар, что, даже если бы он не сделал ничего другого, это уже было большой пользой. Я обручилась и вышла замуж, когда мне было 17 лет, в 1954 году. Вначале жили с родителями мужа, как все молодые. Дом в районе Ascot Vale принадлежал госпоже Е.Трикоджюс, она была замужем за профессором Мельбурнского университета и много помогала русской колонии. Она, кстати, начала и благотворительное общество, которое потом построило старческий дом.
Жили мы тогда довольно бедно. Машин ни у кого у нас не было тогда, поезда ходили плохо. Если пропустишь свой поезд, нужно было ждать час или два. У о. Тихона также не было автомобиля, но он ездил на трамвае, навещал людей в больницах. Это был другой мир, люди помогали друг другу. О.Тихон занимался поиском здания для церкви. Позже было куплено здание англиканской церкви для храма в Коллингвуде. Старостой там был Е.Мокрый, затем Д. Марков, который, кстати, довольно часто писал в «Единение».
— Ваши дети стали подрастать, и вы оказались в городском совете, одна из первых женщин на то время, причем из новой волны мигрантов, прибывших в страну после войны. Расскажите об этом.
— Когда я училась, в нашем классе я была одна не австралийка. Позже уже мои дети пошли в школу, и я приходила и активно участвовала в работе школьных организаций. В то время мы купили себе дом в районе Footscray, и у меня были вопросы к городскому совету, я позвонила, но ответ так и не получила. Тогда я отправилась туда на собрание. Все-таки мы платим регулярно Сity Council немалые деньги. Смотрю — в зале одни мужчины, ни одной женщины. Я подумала, может это такое правило? Оказалось — нет. Я стала приходить на собрания чаще и решила, что выставлю свою кандидатуру на очередных выборах. Поговорила с мужем и детьми, они поддержали мое решение. В то время за работу членам совета не платили, это была почетная, но бесплатная работа. Кстати, сейчас за ту же работу нынешние члены местных советов получают большие деньги. Я не принадлежала к какой-либо партии и шла как независимый кандидат. Как первая женщина кандидат, я была каждый день в газетах, было немало карикатур. Но я не обидчивая. На первых выборах мне не хватило всего 50 голосов. Я решила участвовать в следующих. Ходила по домам в нашем районе, рассказывала о себе, чтобы люди видели, что я простая мама, домохозяйка, что я не феминистка. И выиграла следующие выборы в несколько сотен голосов. За неудачей всегда следует победа.
В газетах немало писали об этом, но не о том, что я делаю, а как я выгляжу, в чем я одета. Это было 50 лет назад. Постепенно люди привыкали к тому, что женщины могут также участвовать в общественной и политической жизни. Многие женщины мне потом говорили, что я открыла им дорогу. Это было очень интересное время. Пять лет я провела, работая в городском совете. На этом моя волонтерская работа не завершилась, я 8 лет была председателем в Migrant Resource Centre. Одновременно решила пойти учится на социального работника. Дети улыбались и говорили: «Мама, тебе приготовить Lunch box, еду с собой?». Затем работала в местном городском совете, отвечая за работу с престарелыми людьми. Я всегда была немного другая, чем местные австралийцы, понимала трудности новых мигрантов, поэтому больше времени уделяла помощи в их обустройстве в этой стране.
И я не теряла связь, конечно, с русским сообществом. Когда дети ходили в русскую школу — я была секретарем школьного комитета, вместе с мужем мы принимали участие в русском самодеятельном театре. Я всегда считала себя русской и пропагандировала русскую культуру среди австралийцев. И именно австралийцы выставили мою кандидатуру на получение Ордена Австралии в 1991году. Я получила эту награду за работу с мультикультурными общинами и в городском совете. Потом меня выбрали Гражданином года в нашем городе, и был еще ряд других почетных наград. Я поддерживала идею, когда Женю Зубрина, Лиду Харламову, Сашу Ильина наша русская община номинировала на получение Ордена Австралии. Это правильно, мы должны каждый год подавать на награду наших активных членов. Я всегда поддерживаю русские начинания. Нас так мало здесь, мы должны поддерживать, а не портить друг другу жизнь.
— Вы приехали в 11 лет и 70 потом прожили в Австралии. Как вы сохранили в себе русскую культуру, язык? И как это выглядит у ваших детей и внуков?
— Мы всегда соблюдали все православные праздники, русские традиции, насколько могли. Для меня как ребенка непросто было уложить в голове любовь к русской культуре, музыке, литературе и отрицание советского строя. Сейчас я уже пережила это, и когда Московский патриархат и Зарубежная церковь объединились, я была этому рада.
Сын и дочь говорят немного по-русски, они ходили в русскую школу. У сына есть русские друзья, он ходит в церковь. Дочь замужем за австралийцем. Печет замечательные куличи на Пасху, внуки красят яйца. У меня четверо внуков, все они православные, но никто, к сожалению, не говорит по-русски. Младшая внучка рассказала, что после окончания учебы хотела бы поехать в Россию, прожить там год и выучить язык. Мы поехали первый раз в Россию в 1996 году, все три поколения нашей семьи, это было замечательно, у меня были слезы радости на глазах.
Сейчас я нездорова, провела месяц в больнице, но голова работает, и это главное. И раньше в жизни были трудные моменты, мы и голодали, и были под бомбежками, но мне всегда помогала любовь к юмору, умение подшутить над собой. Это я переняла у моих мамы и папы. Зощенко, Аверченко были мои любимые авторы. Я четыре раза была в России, и если бы я могла, то поехала бы еще.
Я почти всю жизнь прожила в Австралии и приняла эту страну, но не забывала про свои русские корни. Когда у меня проходят дни рождения, за столом всегда мультикультурная Австралия: русские, австралийцы, поляки, латыши, китайцы, шотландцы. Мне кажется, это делает нашу жизнь богаче.
Беседовал Владимир КУЗЬМИН
Зинаида Киричук (Sika Kerry) скончалась 18 апреля 2023 года в возрасте 85 лет.
