A tenor and soprano from Moscow are preparing to perform at the main opera stage in Sydney.
Так основательно готовящийся оперный сезон в Сиднее получил неожиданный болезненный удар из-за вспышки коронавируса. Когда после окончания первого спектакля «Аиды» артисты отмечали с бокалами шампанского удачное выступление, пришло распоряжение местных властей о приостановке дальнейших выступлений и начале двухнедельного карантина. Затем карантин продлили еще на неделю. С декабря прошлого года в НЮУ не было значительных случаев заражения, люди почувствовали себя неуязвимыми, поэтому особенно болезненным оказался длящийся карантин, закрывший театры, остановивший концерты, а также приведший к закрытию многих малых бизнесов, кафе, ресторанов, поставив некоторые из них на грань выживаемости.
Тем не менее, мы верим, что вспышка инфекций скоро пройдет, и жизнь вернется к своему обычному расписанию. Карантин должен приостановить распространение вируса, и при известной доле удачи оперный сезон в Сиднее будет продолжен. В арии Германа, которую пел один из наших сегодняшних собеседников, есть слова «Ловите миг удачи». Этой удачи ждут и многие тысячи зрителей и, конечно, артисты, некоторые из которых приехали из-за рубежа. Сегодня мы познакомим вас с двумя известными оперными певцами из Москвы, которые находясь в Сиднее на карантине, готовятся к выступлению в опере «Аида».
Редактор «Единения» побеседовал по-русски с Нажмиддином Мавляновым и Еленой Гусевой.
Тенор Нажмиддин Мавлянов.
— Нажмиддин, расскажите, где вы учились музыке и оперному пению?
— Я рос в Самарканде, с оперой был совсем не знаком, может по телевидению видел краем глаза. В семье никто профессионально не занимался музыкой. Мама пела, и позже я понял, что пела очень чисто, у неё хороший природный слух. И она передала его мне, брату и сестрам. Как-то под окном я услышал, как один мой друг принес гитару и старался что-то сыграть. И так мне звук гитары понравился, что я решил научиться играть и петь. Пел все, что слышал на эстраде в то время. Я поступал в это время в строительный лицей, там у меня брат учился, и я думал — стану строителем или, может, даже архитектором… Когда я заканчивал лицей, меня пригласили выступить в доме офицеров. Я спел, музыканты сказали — тебе нужно поступать в училище, изучать музыкальную грамоту. Я задумался — у меня уже профессия была в руках, и вдруг снова учиться. Но все же я решился. Я тогда все время пел — даже на работе, у меня рот не закрывался. Мой мастер, дядя Володя, даже сказал мне, лучше бы ты пошел в Оперный театр… Так вот и пошло. Вначале опера меня не интересовала, но постепенно увлекся, особенно когда я послушал Марио дель Монако. Я поглощал всю информацию об опере. И в библиотеке, и сольфеджио, и гармонию. Педагоги записывали мне, и я слушал Джили, Собинова, Лемешева — всех лирических теноров.
Потом выиграл в Ташкенте первый конкурс республиканский и грант на обучение в консерватории. Это был поворотный момент. Я сказал себе, если выиграю — буду дальше учиться оперному вокалу, если нет, у меня есть прекрасная профессия.
— Вы тенор, расскажите, как ваш голос менялся во время обучения?
— В хоре я пел и в басах, и в тенорах и даже в меццо-сопрано (в смысле мог воспроизводить такой звук голосом), такой у меня странный был голос, очень широкий диапазон. Когда я пришел поступать в Самаркандское училище, мне дали исполнить «Эй рабочие», по узбекски «Хой ишчилар», песню для баса. Я очень нервничал, возьмут ли, у них тогда басов было много, а теноров маловато. И педагог предложил спеть любую песню, которую пою обычно. Я спел «Я встретил девушку» в нескольких тональностях. И когда я начал петь, директор училища стал мне подпевать и потом спросил: «Ты что летом делал?» Я говорю: «Рыбу ловил». Директор сказал, что теперь рыбу будем ловить вместе…
После Марио дель Монако, я сказал — все, хочу быть тенором. Когда учился я долго был лирическим тенором, а сейчас пою лирико-драматические партии, голос spinto, и драматическим тенором. Драматический голос крепче, он звучит более густо. Это позволяет мне петь больше разнообразных партий, а их так много, за всю жизнь не перепоешь!
— Для оперного певца важен не только голос, но также роль актера.
— В самом начале обучения об этом даже не думаешь, нужно запомнить текст, мелодию, в музыку попадать. С годами, уже в театре, это понимание приходит и уровень повышается. Но к новым партиям нужно очень тщательно подходить, познакомиться не только с музыкальной частью, но и с материалом, с ролью, чтобы ты не играл, а жил этим образом, чтобы ты сам себе поверил. А это сложно. В этом плане режиссер, который видит все со стороны — помогает раскрыться. Тем более сейчас, когда одна и та же опера может быть исполнена в разной интерпретации.
— Что было в вашей биографии после Ташкента?
— Я стал выступать в театре Станиславского и Немировича-Данченко в Москве, сейчас пою там уже 11-й сезон. Выступаю также в Мариинском, в Большом театре. (В марте 2021 года актер пел партию Садко в одноименной опере Римского-Корсакова, прошедшей на сцене Большого театра. Ред). Но и бывают гастроли по всему миру.
— Какие ваши любимые партии?
— Герман — «Пиковая дама», Отелло, Радамес — «Аида», Садко, Водемон в «Иоланте», Ричард в «Бале-Маскараде», Каварадосси в «Тоске», Хозе в «Кармен»,- очень много ролей. За партию Садко в Большом я получил сразу две награды «Casta Diva» и «Золотая маска». Я несказанно счастлив.
— Поздравляем, прекрасно! К нам часто приезжают русскоговорящие оперные певцы, которые живут в других странах, а кого вы могли бы назвать из тех, кто живет в России?
— Очень много, боюсь, что всех невозможно назвать! Роман Бурденко, Алексей Марков, Ирина Чурилова, Хибла Герзмава, Дмитрий Ульянов, Станислав Трофимов, Елена Гусева, с которой мы будем петь в Сиднее. В Москве очень много разнообразных оперных постановок, приезжают певцы, режиссеры, дирижеры из самых разных стран. Проходит много фестивалей. Опера живет прекрасно, лишь бы было открыто в связи с COVID.
— Вы много выступали за рубежом в известных оперных театрах: в Германии, Италии, Франции, Австрии, Китае, Южной Корее.
— Я очень люблю петь, выступать в разных странах, знакомиться с новыми коллективами. Отдавать энергию и получать от зрителей обратную энергию, аплодисменты, это огромное счастье для меня.
— В «Аиде» вы исполняете партию Радамеса. Это не новая опера для вас?
— Музыка Верди феноменальная, я пел эту партию в театре Станиславского в Москве, в Мариинском театре, в Японии, в Германии, а в Женеве записали «Аиду» и её транслируют иногда по каналу «Меццо». Вокально-технически очень сложная партия, но я её очень люблю. А теперь, спою первый раз в Австралии, очень интересно выступить на сцене Сиднейской оперы, которую весь мир знает. Пою её вместе с Еленой Гусевой, с которой исполнял её в Москве, в театре Станиславского.
— Желаем вам успешного выступления, а нам всем удачи, чтобы карантин дал возможность вам спеть, а нам послушать эту замечательную оперу.
***
Сопрано Елена Гусева.
— Елена, здравствуйте. Для вас посещение Австралии началось с двухнедельного карантина. Вы ни в город не можете выйти, ни репетировать с коллегами.
— До конца этой недели мы еще закрыты в гостинице, а затем, надеюсь, сможем репетировать.
— У вас гостиница в центре Сиднея, и хотя выходить пока нельзя, хотя бы вид из окна есть на Darling Harbour?
— Вид только на стену противоположного дома и видны несколько небоскребов, если посмотреть в сторону.
— Когда через пару дней, вы сможете выходить, надеюсь, познакомитесь с городом, мы, жители, его любим. Хотя у нас сейчас зима, но относительная.
— Знаете, у нас в Москве и лето такое бывает.
— Вернемся к опере. Я узнал, что вы пели с Нажмиддином «Аиду» в Москве, а теперь будете рядом на сцене Сиднейского оперного театра.
— Да, в Москве мы с ним работаем в одном театре, а в других местах вместе эту оперу еще не пели. Так что для нас это тоже новый опыт — исполнение вместе на выезде. Я видела короткий ролик постановки этой оперы на сайте театра и узнала, что многие декорации будут проецироваться на экранах, конечно, это дает большие возможности, откроет новые грани, посмотрим. А в остальном — постановка выглядит вполне традиционно.
— А вообще, если посмотреть исторически, меняется пение в опере за последние 50–100 лет?
— Изменился темп жизни, и это накладывает отпечаток на сегодняшние постановки. Если прийти сейчас в театр и послушать постановку, как была показана 50 лет назад, она будет воспринята иначе, может быть скучной для нынешнего зрителя. Быстрый темп жизни диктует нам темп жизни на сцене. Это сложнее для артистов. Гораздо проще петь стоя, свободно дышать, чем бегать по сцене, изображая страсти своего героя. Также раньше в опере главным был дирижер, самой важной была музыка, теперь большое влияние имеют режиссеры. Это может быть интересно, но иногда, к сожалению, это бывает плохо. У меня был и такой опыт.
— Вы недавно получили номинацию на «Золотую маску». Расскажите об этом.
— Это театральная премия в России, очень престижная и даже номинация на неё считается успехом. Жюри просматривает не только оперы, но и драматические спектакли, и балет, и мюзиклы. Участвуют в этом и региональные театры.
— Расскажите, где вы получали свое образование как певицы и актрисы?
— Сначала я училась на дирижерско-хоровом отделении музыкального колледжа в своем родном городе Кургане. Закончив, поехала поступать в Московскую консерваторию, и когда училась там на третьем курсе уже попала в театр. Что касается актерского опыта, я считаю что он приходит уже во время работы — на сцене. По актерской игре предметы конечно были, но они не дают достаточной подготовки. Мне повезло, потому что я оказалась в театре Станиславского и Немировича -Данченко. Здесь вся жизнь складывается по этим классическим канонам. Я очень благодарна своему театру, ведь здесь я получила замечательную школу!
— Вы пели и в Большом театре.
— Как приглашенная певица я пела там Татьяну в «Онегине», «Иоланту» и перед поездкой сюда пела там «Тоску».
— Вы выступали и в Гамбурге, и в Берлине, и в Вене и в других известных театрах. На каком уровне оперная Москва?
— На очень хорошем! Залы на опере всегда заполнены. В Большом театре своя специфика, это главный театр страны, величественное прекрасное здание, красивые фойе — конечно туда хочет попасть каждый турист, приезжающий в Москву. Но и остальные московские театры не уступают, может не размахом, но уютностью, своей историей. В каждом театре есть «свой зритель» — это те постоянные зрители, которые всегда приходят на премьеры любимых артистов, следят за их творчеством…
И то, что русских певцов приглашают в самые именитые театры — это еще одно подтверждение высокого уровня. Русские голоса очень любят в Европе, если посмотреть программки спектаклей, там выступает очень много наших певцов. И в Европе, и в Америке и, видите, мы даже до Австралии добрались!
— Правда, накануне этого оперного сезона я беседовал с пятью русскоговорящими певцами, которые выступают в Сиднее! Это очень приятно. И действительно голоса замечательные, рады будем послушать вас и ваших коллег. «Аида» сложная опера для певцов?
— В каждой партии есть свои технические сложности, которые приходится преодолевать. Я по своему опыту знаю, что начинаешь учить новую партию и кажется — так трудно, что труднее не бывает. А потом приступаешь к другой — а там уже свои преграды. Аида партия сложная не только в вокальной, но и в актерской части, настолько много там нюансов, ярких красок. Настоящие хитросплетения отношений героев. Хочется все это донести до зрителя. Например, когда Аида как обольстительница призывает Радамеса бежать, или как она общается с отцом. Все это раскрыть, показать очень интересно!
— А как трудности языка, «Аида» поется на итальянском.
— Мы учили итальянский в консерватории, поэтому для меня это не так сложно. Бывает иногда, что оперы переводят, но при этом очень многое теряется, главное — мелодика языка. Не так давно в театре Станиславского выпустили оперу «Енуфа» на русском языке. Да, это сделало постановку понятней зрителям. Но мы столкнулись с огромными трудностями. В чешском языке ударения падают чаще всего на первый слог, но при переводе соблюсти это конечно не везде удалось, и в итоге музыкальные ударения не совпадали с ударениями речевыми. Я считаю, как бы ни было сложно, надо учить на языке оригинала.
— Елена, спасибо за рассказ. Хотим пожелать вам быстрого завершения карантина, удачи, успехов спектаклю, который будет проходить в Sydney Opera House, а нашим зрителям получить радость от классической оперы, которая идет на лучших мировых оперных сценах уже 150 лет.
Владимир КУЗЬМИН
Посмотреть расписание спектаклей и приобрести билеты можно на вебсайте www.opera.org.au
