Ричард Вулкотт * (11.06.1927) — австралийский государственный деятель, дипломат и писатель вспоминает о своей дипломатической работе в Москве в послевоенные годы.
Вечером 22 июля 1959 г. на перрон вокзала в Москве с поезда из Ленинграда сошли два дипломата — временный поверенный в делах Австралийского Союза г-н Треветт («Бил») Катц (Trevett Wakeham Cutts) и второй секретарь посольства, г-н Ричард Вулкотт (Richard Arthur Woolcott). Пять лет назад в связи со скандальным «делом Петрова», Советский Союз отозвал свое дипломатическое представительство из Канберры. Однако уже в начале 1959 г., после визита в Австралию заместителя министра иностранных дел СССР г-на Н. П. Фирюбина, было достигнуто соглашение о возобновлении отношений и австралийские дипломаты приехали восстанавливать посольство.
В ожидании подходящего здания они временно расположились в гостинице «Ленинградская» и с верхнего этажа этой сталинской высотки с интересом рассматривали Москву. По этому поводу г-н Б.Катц вскоре посетил протокольный отдел МИДа и сообщил, что советская сторона сделала им необыкновенно щедрое предложение — занять знаменитый Шехтелевский особняк, что на Остоженке…
Если для Била Катца Москва была новым назначением, то Ричард Вулкотт уже служил здесь третьим секретарем с 1952 г. по 1954 г. В своем интервью от 11 февраля 2014 г., которое я привожу здесь в сокращенном виде, он рассказывает о том времени.
— Можете ли вы описать состояние отношений между Австралией и СССР в этот ранний послевоенный период?
— Когда мы с женой Бергит приехали в Москву в августе 1952 г., отношения между нашими странами были прохладными и ограниченными. Причина заключалась в том, что наши военные тогда вели боевые действия в Корее под флагом ООН. Это была моя первая дипломатическая работа, и, несмотря на ограниченный характер наших отношений, она была интересной. Хотя наш альянс времен Второй мировой войны распался и на его место пришла холодная война, Советский Союз для людей моего поколения оставался союзником, который ценой ужасных потерь отбросил силы Гитлера на Восточном фронте, проявив при этом удивительное упорство. В то время Советское правительство с глубоким подозрением относилось к иностранным представителям. Пока у нас было мало туристов из Австралии, а двусторонние отношения были ограничены и Советский Союз все еще приходил в себя после разрушительной войны, моя работа давала прекрасную возможность для дальнейшего изучения вашего богатейшего языка и знакомства с культурными событиями. Она также дала мне возможность понять, как эта огромная страна управляется КПСС и как при советской системе жили ее граждане.
— А как осуществлялась связь с Департаментом Внешних Сношений в Канберре?
— Нашей основной связью с Австралией в начале 50-х годов была еженедельная дипломатическая почта, которая доставлялась по воздуху, через Лондон. Из Канберры до Москвы это занимало от недели до десяти дней. Связь по секретным кабелям была трудоемкой — по соображениям безопасности мы использовали систему «one time pad», которая была невообразимо медленной по сравнению с сегодняшними мгновенными сообщениями. Она также требовала определенного уровня математических знаний, поскольку расшифровка состояла в последовательном вычитании чисел. Все это приводило к тому, что между запросом и получением инструкций проходили дни.
— Насколько легко было поддерживать связь с семьей и друзьями в Австралии и как вам удавалось следить за текущими событиями на родине?
— По сравнению с современными каналами связи, такими как электронная почта, Facebook и Twitter, это было сложно. Мы обменивались письмами, открытками и в экстренных случаях дорогими, но часто обрывающимися, телефонными звонками. Было также сложно следить за текущими событиями в Австралии. Австралийское радио не доходило до Москвы, а передачи Би-би-си часто прерывались или глушились. Газеты из диппочты были как правило уже двухнедельной давности.
— Вы непосредственно участвовали в подборе прекрасного особняка Ф.Шехтеля, который на протяжении многих десятилетий стал домом посольства. Расскажите пожалуйста об этом.
— Да, одним из достижений, которым я горжусь, является приобретение в долгосрочную аренду в 1959 г. здания в стиле модерн в Кропоткинском переулке. Этот красивейший особняк был спроектирован известным архитектором Ф.Шехтелем, который также курировал его строительство. Это было особое предложение для Австралии в связи с восстановлением наших дипломатических отношений после их приостановки в 1954 г. До 1953 г. в особняке размещалось посольство Китая, но они к тому времени уже построил свой новый посольский комплекс на Ленинских горах. Из-за большого размера особняка Канберра сначала собиралась отклонить предложение МИДа, но мы смогли убедить наши власти, что от таких предложений не отказываются. Мы предложили разместить резиденцию посла, охрану и канцелярию в главном здании, а два флигеля отдать под офисы первого секретаря и местных сотрудников. Это предложение было одобрено и посол Джон Кит Уоллер (John Keith Waller) был первым, занявшим резиденцию в 1960 г. Это уникальное и престижное здание соответствует уровню нашего дипломатического представительства в крупной державе, имеющей важные интересы в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
— Как вы справлялись с языковыми трудностями во время вашей первой командировки? Где вы изучали русский язык и в какой степени вы могли использовать английский в Москве?
— В начале 1950-х в Советском Союзе мало кто говорил на английском. Я не лингвист, но в раннем возрасте, сначала в школе в 1945 г., а затем в Мельбурнском университете в 1946 г., изучал русский язык. Мельбурнский университет был единственным университетом в Австралии, который ввел курс русского языка в то время. Прежде чем приехать в Москву в августе 1952 г. я также закончил шестимесячный курс русского языка в Лондонской Школе Славянских и Восточноевропейских Исследований. Я плохо говорил по-русски, но мог справляться с ежедневными задачами. В 1953 г. я сдал экзамен по русскому языку, который проводило Британское Министерство Иностранных Дел. Конечно, во время моей второй командировки в Москве мне было гораздо легче общаться.
— Какова была семейная жизнь молодого дипломата в Москве в 1950-х годах?
— Семейная жизнь молодого дипломата с молодой женой и ребенком Питером в начале 50-х годов была трудной. После войны часто тяжело было найти подходящую еду, зимы были долгими и холодными. Я думаю, что нужно отдать должное моей жене Бергит, которая справилась с этими трудностями быта.
— Как легко было тогда дружить с русскими?
— В начале 1950-х годов было очень трудно завязать дружбу с русскими. Это было закрытое, контролируемое общество, подозрительное к иностранцам. Если вы встречались и устанавливали какую-то связь с российским гражданином, за исключением чиновников, которым разрешено было иметь с вами дело, всегда существовала опасность что после третьей или четвертой встречи вы подвергаете этого человека риску иметь проблемы с советскими властями, или же он начнет доносить на вас в КГБ. Общаться стало легче, но все равно было сложно, во время моей второй командировки (1959-61гг.), когда у меня появилось несколько знакомых в художественных и академических кругах, с которыми я время от времени встречался в ресторанах в частном порядке.
— Когда вы в последний раз посещали Москву?
— Я посещал Советский Союз и Россию несколько раз с тех пор, как я завершил свою работу там в 1961 г. Два последних случая были в 2009 г. в качестве Специального посланника премьер-министра К.Радда, чтобы объяснить его идеи о необходимости создания Азиатско-Тихоокеанского сообщества и в 2010 г., когда я был в Ярославле на международной конференции, на которую меня пригласил МИД России. В первый раз у меня были продуктивные беседы с министром иностранных дел Сергеем Лавровым и заместителем министра иностранных дел А. Н. Бородавкиным.
На вопрос автора статьи сотруднику австралийского посольства, продолжит ли Австралия арендовать здание в Кропоткинском переулке, был получен следующий ответ: «Аренда Австралией особняка будет продолжена. Это здание олицетворяет прочную историческую связь между Австралией и Россией; Правительство Австралии не планирует переезжать в другое место».
Статью подготовила Марина ПОЛЛАРД по материалам интервью на сайте Посольства Австралии в Москве.
Richard Woolcott https://web.archive.org/web/20140223081156/http://www.russia.embassy.gov.au/mscw/interview_RW_eng.html
Ссылки на другие интервью на тему:
The Year That Made Me: Richard Woolcott
https://www.abc.net.au/radionational/programs/sundayextra/8594388 (11.06.2017)
Советский Союз глазами австралийца.
https://echo.msk.ru/programs/time/568108-echo/ (25.01.2009)
Посольство Австралии в Москве. Рассказ Марины Поллард
https://youtu.be/mW6R6d6b1L8 (18.07.2020)
* Ричард Вулкотт — 3-й секретарь в 1952-54гг., 2-й секретарь, затем 1-й секретарь в 1959-61гг в Австралийском Посольстве в Москве; Верховный Комиссар Австралии в Гане в 1967-70гг.; Посол Австралии в Индонезии в 1975-78гг., на Филиппинах в 1978-82гг. и в ООН в 1982-88гг.; Глава (Секретарь) Департамента иностранных иел (DFAT) в 1988-92гг.; Автор мемуаров The Hot Seat: Reflections on Diplomacy from Stalin’s Death to the Bali Bombings, 2003 и книги Undiplomatic Activities, 2007.
