Сегодняшний мой собеседник — Михаил Аполлонов, человек глубокий и интересный. Его хобби — путешествия и фотография. Его жизненное кредо — бескорыстие в служении людям. Человеческие качества, ценимые им: честность, доброта, уважение к ближнему, интеллект. Высшие приоритеты — семья и друзья. На протяжении долгого времени он является волонтёром в Сергиевом Посаде, а с 2017 вошел в Совет директоров правления Русского Благотворительного Общества.
— Михаил, расскажите, пожалуйста, об истории вашей семьи.
— Родители моей мамы родом из Сибири, это были благородные и порядочные люди. Дедушка — ученый в области лесного хозяйства. В 1917 году их развела судьба: дед остался в России, а бабушка вышла повторно замуж, и вместе с отступающей белогвардейской армией оказалась во Владивостоке, где, к сожалению, овдовела. Затем, с большими трудностями, имея на руках троих детей, включая мою мать, в 1922 году перебралась в Харбин. Мы долгое время ничего не знали о судьбе маминого отца. И лишь поздней ночью 1945 года, после прихода в Харбин Советской Армии, нас навестил офицер, он рассказал, что его преподавателем в институте был не кто иной, как мой дедушка, и что тот никогда не забывал о нас.
Впоследствии я запросил из Москвы его документы, выяснилось, что он был дважды арестован, отбывал наказание в сибирских тюрьмах. Невозможно передать те чувства, которые владели мной, когда я листал протоколы допросов, рассматривал фото изможденного пожилого человека, даже отдаленно не напоминающего изображение на портрете, знакомое с детства.
Не менее печальна судьба и одной из моих трех тёток, тоже оставшихся в Советской России. Я навел справки: она пережила пять лет ГУЛАГа и была сослана в Казахстан. Больно думать, что мне так и не удалось узнать, как сложились их судьбы впоследствии.
Второй мой дед служил в чине офицера у лихого атамана Семенова. Живя в Харбине, стал степенным горожанином. Он умер еще до моего рождения.
Я рос в хорошей любящей семье, поэтому мои детские впечатления в большинстве светлые и радостные. Игры с друзьями, занятия в русской школе, снежные бабы, катание на конках и санках по льду Сунгари. В этом возрасте очень сложно осознать трудности, страх, голод, с которыми сталкиваются взрослые. Китайское коммунистическое правительство всячески старалось избавиться от русских, предпочитая отправить их на родину. Наша семья решила эмигрировать из страны, и выбор пал не на Россию. Наказание последовало незамедлительно — отца уволили с работы.
Тем не менее, в 1957 году 10 лет от роду я оказался в Австралии. Несмотря на то, что все разительно отличалось от того, к чему мы привыкли и при полном отсутствии английского языка, адаптация не была слишком болезненной. Вокруг были такие же, как мы иммигранты, которые поддерживали друг друга. Однако большим ударом стала смерть бабушки, которая не смогла вы- ехать вместе с нами, и в ожидании разрешения умерла в одиночестве в Харбине. Вторая бабушка жила в Сиднее, но той душевной теплоты, которую я испытывал к маминой маме, между нами не было.
— Выбрали ли вы профессию, которой хотели посвятить себя в молодости?
— Да и нет. Мои родители, окончившие престижные харбинские гимназии, где программа основывалась на учебных планах дореволюционных лицеев России, хотели, чтобы я был инженером. По многим причинам осуществить их мечту было не просто. Я поступил на факультет химии, чем тоже разочаровал их. Наступила сложная полоса жизни, мне приходилось много работать, чтобы оплачивать учебу. Кроме этого, шла война во Вьетнаме, и я был призван отбывать воинскую повинность. Однако учитывая то, что я еще был студентом, меня оставили в резерве, где я дослужился до звания лейтенанта.
После университета я очень короткий период трудился непосредственно по профессии, хотя все, чем я занимался в течение моей рабочей жизни, было в той или иной степени связано с прикладной химией. Я разрабатывал продукты и процессы, был менеджером небольшой фабрики, долгое время выполнял правительственную работу, занимаясь подготовкой законов и регламентацией рекламы, связанных с пищевой промышленностью.
— Михаил, что для вас значит семья?
— Все! Это не значит, что моя жизнь ограничена только рамками семьи, но это огромная часть моей жизни, это моя душа, сердце. Не могу представить, как я мог бы жить без них. Я мечтаю, чтобы у моих детей все сложилось так, как они задумали, и чтобы все мы были здоровы и не теряли ощущения радости жизни.
— Насколько большое влияние оказала на вас русская культура?
— Русский — язык моего детства, моих первых книг. Однако приехав в Австралию, я быстро влился в местную среду. Любимыми развлечением стал спорт: регби, крикет, а основным языком — английский. Это огорчало моих родителей, и они настаивали, чтобы я участвовал в движении русских скаутов, учил язык, который стал к этому времени забывать. Я благодарен им сейчас, но тогда полного погружения в русскую культуру не было, я в равной мере был и русским, и австралийцем, со всем многообразием интересов, присущих молодому здоровому парню. Едва окончив школу, длинноволосый и веселый я отправился в путешествие по Европе. В Англии встретил ту единственную, которая стала матерью моих детей. Жизнь была заполнена разными интересами, среди которых увлечение Россией отнюдь не играло главенствующую роль.
В России я оказался неожиданно. Гуляя по Москве, забрел на Красную площадь и внезапно для себя ощутил трепет и счастье от сопричастности с этим местом, с этой страной, с историей моих предков. Я понял, что это моя земля, и я часть её. Этот день стал поворотным в жизни.
— Михаил, расскажите, пожалуйста, о ваших увлечениях, хобби?
— С ранних лет я любил читать, это давало возможность познания мира внешнего и мира внутреннего. Несмотря на скромные достижения в спорте, об этом приятно вспоминать. А теперь, будучи в отставке, люблю заниматься садом, это создает ощущение умиротворения и покоя. Ну и конечно фотография. Сколько вокруг красоты! Игра красок, света и тени, пейзажи, словно нарисованные рукой гениального создателя. Очень хочется это запечатлеть, сделав снимок, наполненный жизнью и содержанием.
Не могу не рассказать о путешествиях, которые мы предприняли вместе с друзьями. Я поднимался на вершину Килиманджаро, побывал в Мачу-Пикчу, путешествовал по Транссибирской магистрали, объехал всю Европу, был на Соловках, Сахалине, Алеутских островах, невозможно все перечислить. Но чтобы увидеть всю красоту мира, не хватит и десяти жизней.
— Были ли путешествия, особенно запомнившиеся?
— Да, очутившись на Волге, я испытал нечто подобное тому, что почувствовал на Красной площади. Широту, мощь и… родину.
Но была одна особенная поездка. В Харбин. Мне хотелось самому на мгновение вернуться в детство, показать место моих воспоминаний сыну. Из небольшого города, построенного русскими архитекторами: с учебными заведениями, театрами, церквями, он превратился в современный мегаполис. Однако наш маленький одноэтажный домик еще жил своей жизнью. Новые хозяева позволили нам войти. И целый сонм воспоминаний отрадных и печальных нахлынул на меня: молодые родители, игры с друзьями, одинокая умирающая бабушка. Дом моего приятеля-китайца тоже сохранился, это благодаря ему мы и оказались здесь. Он прислал очень трогательное письмо, с благодарностью вспоминал мою маму, которая в голодные годы угощала его хлебом. Товарищ повез на кладбище, помог разыскать могилу бабушки. Я как будто погрузился в атмосферу старого Харбина. Это было путешествие в прошлое, которое мой сын проделал бок о бок со мной. Я счастлив, что оно произошло.
— Михаил, что привело вас в Сергиев Посад?
— Уйдя в отставку, я ощутил необходимость помогать нуждающимся и начал сотрудничать с Meals on Wheels, где работаю и по сей день. Потом пришел волонтером сюда. Я готов был выполнять все, что от меня потребуется. Эти милые пожилые люди хотели общения, я выслушивал их истории и рассказывал свои, читал, играл в бинго. Если мое присутствие добавляло краски в их жизнь, я чувствовал себя нужным, и это делало меня счастливым. Поражали люди, работающие здесь, отдающие сердце своему делу. В глубине души я понимал, что помимо желания помогать, мною движет и чувство вины. Когда старели мои родители, у меня не было возможности уделять им много внимания, в какой-то мере я просто возвращаю долги. Позже мне предложили войти в правление, я решил, что могу быть полезен на этом поприще.
— Михаил, что вы думаете об этой организации? Как сохранить русскоговорящих резидентов?
— Это вопрос, который мы обсуждаем на каждом собрании. К сожалению, у нас мало времени, чтобы сохранить «русскость» Сергиева Посада. Вновь приехавшие пожилые русские, да и многие из «старых» иммигрантов, не хотят жить в Доме святого Сергия, надеясь на заботу детей. Наша задача — сделать переезд сюда привлекательным для людей преклонного возраста. Поэтому мы предпринимаем действия для того, чтобы все могли жить в одноместных комнатах. Это соответствует и правительственным нормам, по которым каждый резидент должен чувствовать себя как дома. Home Care и горячие обеды, которыми мы обеспечиваем желающих, возможность общения на родном языке — это тоже одна из возможностей привлечь новых жителей. Не могу не упомянуть наших замечательных русскоговорящих Lifestyle Officers, которые всегда находят что-то новое и интересное, чтобы развлечь и порадовать наших старичков. Наша система построена под русских людей, мы должны сохранить то, что создавали наши отцы.
Юлия МЕДВЕДЕВА
