24-25 ноября на окраине Мельбурна, в палаточном лагере Firth Park Campground, прошел музыкальный фестиваль "Динго - Dingo", в котором приняли участие жители Мельбурна, Сиднея и даже "иностранные гости" - друзья, прилетевшие из Новой Зеландии.
Мы в здешнюю злую погоду
Добавим сиднейского солнца,
И песней обманем природу —
Обнимемся и улыбнёмся:
Без гнева и печали,
На благо всей земли,
Как мы давно мечтали —
И все-таки смогли.
…территория доверья, территория надежды, территория мечты.
(Из песен, прозвучавших на фестивале «Динго-Dingo»)
Ни для кого из вас не секрет, что больше всего на свете, кроме плохих стихов и вареной окры, я ненавижу холод. При застывании ниже положенного мне по моим внутренним меркам, я из дамы вполне приятной во всех отношениях превращаюсь в злобного холоднокровного монстра-нытика, которого надо, во избежание тяжких последствий, срочно засунуть в горячую ванну. Желательно со стаканом горячительного. И надеяться на лучшее.
И всё-таки четвертый год подряд, невзирая на привычно паршивую, даже в конце ноября, в разгар здешней весны мельбурнскую погоду, на почти неизменную пугающую перспективу палаток, дождя и мокрых ног, я беру билеты на самолет и лечу на фестиваль русского творчества Динго-Dingo. И мне каждый раз жалко тех, кому помешали приехать — расстояния, сборы, выборы, какой-то там дождик, тоже мне фигня, подумаешь.
В этом конкретном случае у природы её просто нет, плохой погоды. Потому что для верных рыцарей фестиваля у неё есть в загашнике нечто другое, в сотни раз более ценное.
Чувство локтя. Чувство, что ты — среди своих, которые самые-самые свои. Неимоверный кайф от того, что эти свои делают на сцене: замерзшими пальцами, ёжась и подпрыгивая, и от того, что люди вокруг тебя испытывают точно такой же кайф от всего этого бардака. Удивление, в который раз, от того, как под дождем, на поляне посреди леса вдруг чудом возникает сцена с профессиональным звуком — и любовь к людям, которые вкладывают в организацию этого действа свою душу, деньги и время. Визг и восторг детей, для которых фестивальные энтузиасты каждый раз готовят сногсшибательную программу. Собственный визг и восторг, когда вдруг со сцены доносится зажигательная цыганщина — и летишь от своего костра сквозь темноту, спотыкаясь о корни, чтобы не упустить, подпеть, сплясать. А рядом с тобой самозабвенно пляшет чей-то муж-австралиец, для которого все вокруг тоже стали родными — благодаря фестивалю.
И самое драгоценное для меня — ночь у костра. Никогда не знаешь, куда повернется разговор, что попросят спеть, какие, казалось бы, давно забытые тексты вдруг всплывут из глубин памяти, чтобы полететь вместе с дымом над безмолвным ночным лесом на краю света. В этот раз, например, у нас с Мишей Яровым случился почти полуторачасовой импровизированный концерт по Розенбауму — от старого доброго блатняка до любимейших песен, я и не думала, что столько всего еще держит моя размокшая память. Когда горит костёр, а вокруг костра сидят свои, дорогие до дрожи люди, холод отступает, а дождь перестаёт быть мокрым.
Такие вот чудеса на отдельно взятой поляне, к сожаленью, только раз в году.
Поэтому, дорогие мои мельбурнцы, сиднейцы, и все-все-все в пределах возможной досягаемости — мы вас ждём ровно через год. Вне зависимости от погодного прогноза и прочих надуманных препятствий и предлогов.
Иначе мне опять будет вас, неприехавших, очень, очень — ну просто очень жаль.
Галина ЛАЗАРЕВА
