...Местные жители говорят, что в Аризоне существует два времени года: «рай» - это период с осени до начала весны, и «ад» - с мая по август-сентябрь, из них месяц август - самое что ни на есть адское пекло. В это самое пекло, Успенским постом, отправлялась я в пустыню.
Самолет, разворачиваясь и настраиваясь на курс, долго кружил над
В этом году Фениксу исполняется сто лет. Как полагается столице каждого американского штата, здесь есть свой аэропорт, университет и административный центр — «Даунтаун». Впрочем, стоит свернуть из цивильного центра в «спальные» районы с частным сектором, как уходящие в небо стройные силуэты пальм сменяет пустынный ландшафт, из представителей флоры которого жители обустраивают рядом с домами клумбы. Кажущееся на первый взгляд великолепие экзотики представляет собой стандартный набор пород агавы, кактусов разных мастей: от колючих шаров до гигантских «многоруких» сагуаро. Аризона — единственное место на земле, где эти кактусы растут в природных условиях и законодательно охраняются. Так что если на пути строительства дома или дороги стоит устремленный ввысь колючий великан, его обойдут, огородят, а то и сделают вокруг клумбу. Потому умирают гиганты естественной смертью, обратившись в черную труху, упав и распластавшись на земле на несколько метров.
Адресом обители святого Антония Великого, основанной в 1995 году в Сонорской пустыне старцем Ефремом (Мораитисом), значится город Флоренс, или Флоренция. В США вообще принято называть населенные пункты названиями мест, уже существующих на картах разных стран мира. Совсем недалеко от местной Флоренции есть городок Майями — конечно, совсем не тот, что наводняют русские любители отдыха на побережье Флориды. А во Флориде есть двойник нашего града святого Петра —
Ныне в пейзаже Флоренции больше преобладает
За границей Флоренции снова тянется пустыня, охраняемая «сторожевыми башнями» рукастых
И вдруг за поворотом, на горе, на фоне угасающего неба — оазис:
Встреча
В ворота я вошла, когда стрелка часов приближалась к восьми часам вечера. Как правило (практически не дозволяющее исключений), паломникам, имеющим намерение остаться в обители на ночь, благословляется прибыть в монастырь с 8 утра до 5 вечера.
…Обитель спала, чтобы встать на молитву в полночь. Слева от главного собора дремали бронзовые львы. Отдыхало било. Сгустившаяся тьма скрывала буйство красок растительного мира. Появившаяся неизвестно откуда длинная грациозная аризонская кошка с характерным для здешних мест профилем сфинкса, была единственным в сей неурочный час обитателем монастыря, который не ушел на покой до ночного бдения. Она мурлыкнула и уткнулась мне в ноги.
Женщинам в монастыре предписано надевать одежду с длинным рукавом, иметь голову покрытой платком (шляпки и повязанные назад косынки не дозволяются), на ногах — плотные носки (колготки) и закрытые туфли. Не позволительны юбки с разрезами, обтягивающая и просвечивающая одежда, прозрачные шарфы и капроновые колготки, обувь на высоком каблуке. Мужчины также должны быть одеты в рубашку с длинным рукавом, брюки и закрытую обувь.
Монастырь святого Антония — третья в Аризоне по посещаемости «достопримечательность» после знаменитого
Одновременно обитель может принять до 150 человек паломников, желающих остановиться на ночь и более. Как рассказал мне отец Серафим, сейчас гостей здесь относительно немного. С середины мая по август — тихий сезон. Осень перейдет в приятную зиму — с
Как все начиналось
Летом 1995 года архимандрит Ефрем Филофейский прибыл в аризонскую пустыню Сонора. Старец говорил,
В городе Тусон, что примерно в часе езды от нынешнего монастыря, был у старца Ефрема знакомый священник — отец Антоний. В 1995 году, когда старец уже задумывал устроить в пустыне монастырь, ехали они по дороге и, в поисках подходящей земли, выставляемой на продажу, свернули с асфальта на грунтовую дорогу посреди пустыни. И вдруг отец Антоний ясно услышал колокольный звон. В округе знали, что отец отличался острым умом. Сообразив, что это Божие указание, они поехали в город, чтобы узнать, ни продается ли этот участок. И совсем скоро приобрели землю
Среди первых, кто приехал строить новый монастырь, был и нынешний его игумен — архимандрит Паисий, грек, выходец из Канады, подвизавшийся на Святой Горе. К сентябрю приехало еще пять афонитов. Отцам предстояло провести в пустыне воду, организовать доставку питания, поставить временные вагончики, где бы они жили и молились среди пустыни.
Главный храм, который было решено освятить в честь преподобных Антония Великого и Нектария Эгинского, с Божией помощью планировали построить за… четыре месяца!
Греческая соборная базилика, где ежедневно совершаются богослужения, освящена во имя преподобных Антония Великого, отца древнего монашества, и Нектария Эгинского, особо почитаемого греческого святого, имеющего благодать исцелять от рака. Интересно, что все строившиеся на территории обители храмы возводили в традиционном для стран Православия стиле: Никольский храм построен в стиле базилики; храм в честь Георгия Победоносца с часовней в честь Пророка и Крестителя Господня Иоанна под колокольней — в румынском; храм во имя Димитрия Солунского с луковкой — в русском. Есть на территории обители и еще одна часовня в русском стиле — Серафимовская.
В 1996 году для главного монастырского храма была написана и прислана из Греции икона Божией Матери «Аризонская», иконография которой напоминает хорошо известную в России «Всецарицу».
Около 90 процентов нынешних монастырских построек возведено в первые пять лет существования обители.
«Херувимские очи»
Братия молитвенно живет по афонскому уставу: подвизается в основном ночью, ибо ночь, как наставлял старец Иосиф Исихаст, «по своей природе помогает успокаиваться уму и дает время для молитвы».
Круг богослужений в монастыре выстроен следующим образом: после часов отдыха, с 7 до 10 часов вечера, которые соблюдаются на всей территории монастыря, братия становится на келейное бдение, а в час ночи собирается в храме на общую молитву: полунощницу, утреню и литургию.
По будням ночные службы продолжаются до половины четвертого — четырех часов утра, по воскресным дням и праздникам — на час дольше. После ночного богослужения и трапезы — трехчасовой отдых.
А накануне праздника нас ждала постная, но невероятно вкусная, трапеза: дыня, желтый и красный арбуз, чай, кофе, салат из местной разновидности огурцов, арахисовое масло и джем, щербет и халва с орехами, маслины. Взбодриться душным утром можно было, выжав половинку лимона в стакан вкуснейшей воды из колодца, вырытого на территории монастыря.
Лимоны, апельсины, грейпфруты, яблоки, виноград, оливки — все свое, монастырское. Оливковые и цитрусовые — даже не рощи — плантации, виноградники в жаркой пустыне — везде трудится на послушаниях братия. Сами пекут хлеб, делают церковное и столовое вино, вкуснейший прозрачный джем из плодов (красных шишечек) кактуса, увы, запрещенный к провозу в ручной клади в самолете.
В будние дни братия, как правило, завтракает по келиям, однако собирается в трапезной на ланч и обед. Зато для паломников завтрак — это время не только подкрепиться, но и пообщаться: тихо течет беседа, слух ненавязчиво воспринимает речь греческую, русскую, английскую, французскую, сербскую, украинскую… Даже в будни в жаркий «тихий» август народу в просторной трапезной, где столы стоят вместе для братии и паломников, немало.
Кажется, что и храмы из серого камня со множеством оттенков, и колокольня под красной черепицей, и фонтаны — все это сказочный оазис в пустыне. И пущенные корни сотен деревьев и пальм, и одетые в красный камень дорожки, проложенные в пустыне и соединяющие храмы и строения в разных уголках обители. Но всё — реальность. Мне показывали фотографии, на которых запечатлен старец Ефрем, сажавший деревья, а ведь на момент основания монастыря в Аризоне он был далеко не молод.
Вижу братию и трудников, работающих до наступления жары в оливковой роще; опираясь на палочку, дорожкой между монастырем и апельсиновой роще проходит древний монах.
Зелень перекликается с яркими красками оранжевых соцветий, лиловый спорит с переливами малинового… Едва ощутимый аромат, окутывающий меня, становится то сильнее, то едва уловимо исчезает, то изменяет «парфюмерный букет» (и так продолжалось все дни моего в обители пребывания). Мой нос механически следует за запахом. В предвкушении аромата я утопила его в одном цветке, в другом, в третьем, прошлась по кустарникам… Они пахли обычно — пресной зеленью, а то и вовсе не источали никакого аромата! Проделала процедуру еще раз и… остановилась. Нет, это сам воздух источает аромат.
«У каливы старца я тянул четочку, а он мне рассказывал о молитве, об отцах, за которыми ухаживал, когда ни состарились. И в этом месте, у каливы, мир благоухал, как лилия и роза, хотя вокруг была одна сушь и ничего не росло, кроме низкого каменного дуба. Однажды я стал нюхать воздух и Старец меня спросил:
— Что это ты делаешь:
— Старче, пахнет лилиями и розами.
— Вот балда! Подойди поближе, к двери.
Я подошел к двери в келлию Старца и вдохнул аромат. Я вошел: вся келлия благоухала так, что даже моя борода и одежда стали источать аромат. Старец мне сказал:
— Это от молитвы. Разве ты не понимаешь? Благоухание — это Имя Христово.
Должно быть, он много молился той ночью. От Иисусовой молитвы благоухает не только человек, но и то место, где он стоит» (Старец Ефрем Филофейский, «Моя жизнь со старцем Иосифом»).
…Часы показывали 9 часов утра. Мысленно отсчитала назад — от
Афониты
«Две трети нашей братии —
Примерно пятая часть — американцы, принявшие православие, а также выросшие в Американской Православной Церкви. Один брат — японец, выпускник
«Сначала паломник живет в монастыре как трудник, по благословению старца, обычно спустя несколько месяцев, его одевают в подрясник, рассказывает отец Серафим. — После нескольких лет искуса, обычно
В честь преподобного Серафима имя новопостригаемому в греческих монастырях дается нередко. В главном храме обители, в иконостасе — образ святого Серафима в рост. Внизу иконы — металлические фигурки, изображающие разные части тела, а также ребеночка — так здесь выражают свое молитвенное воздыхание с просьбой об исцелении или исполнении желаемого.
«Отношения духовника и пришедшего на исповедь — это отношения отца и сына или отца и дочери со всеми вытекающими из этого последствиями: и исполнение благословения старца, и его наказания, — так понимает смысл духовничества студентка Ангелика, приехавшая на учебу в
Ты не видела его в храме, когда люди подходят к нему под благословение? Он весь светится! Особенно в храме. Понимаешь?»
Понимаю, хотя самой мне не довелось в этот раз видеть старца Ефрема в храме. Он возвращался в обитель после лечения в тот самый день, когда я уезжала в аэропорт. Вспоминала, как однажды один иерусалимский гид, бывший наш соотечественник, сетовал: «Вот раньше люди плыли из Одессы в Хайфу, вот это было настоящее приготовление к встрече со Святой Землей. А сейчас четыре часа на самолете — и вы уже в Иерусалиме!» Я мысленно соглашалась с ним, потому что чувствовала, что это паломничество в обитель в аризонской пустыне не только для меня, но и для многих стала подготовкой к той важной встрече, которой еще предстоит произойти.
За ночной литургией мысли возвращались к словам афонского игумена Авеля, постриженного на Святой Горе в великую схиму с именем Серафим, о том, что отличительной чертой афонитов является молитва за весь мир: «Когда весь мир спит, мы молимся». Именно за этой молитвой, за стяжанием мирного духа люди и сегодня едут в Аризону — в более доступную для многих частичку Святой Афонской Горы.
(текст и фото)
