В солнечное, уже немного прохладное осеннее утро я подъезжал к небольшому дому, уютно расположенному на одном из холмов Эппинга, в северном предместье Сиднея. У меня была назначена встреча с человеком, который стоял у истоков многих начинаний в русской жизни Австралии, начиная с 1949 года, когда он прибыл сюда на транспортном судне из филиппинского лагеря Тубабао.
Многие в Австралии знают Анатолия Александровича Коновца. Австралийцы — по его выступлению, одному из наиболее интересных на телепередаче «История из чемодана», рассказывающей о судьбах иммигрантов. Она передавалась несколько раз по каналу SBS. Не все, может быть, знают, что в этом году он, единственный из русской общины, был выдвинут на награду «Австралиец Года». Выдвижение на эту награду — это оценка большой общественной работы Анатолия в русской общине на протяжении нескольких десятилетий.В русской общине, особенно в Сиднее, Анатолия Александровича знают с разных сторон по его неутомимой активной жизни. Многие знают его по работе в газете «Единение», он находился у истоков создания газеты, другие — по его активному участию в организации НТС, и как одного из основателей русского скаутского движения в Австралии.
Человек, безусловно, принципиальный, он умеет слушать и понимать людей разных взглядов и разных поколений. Это, я считаю, один из признаков настоящего интеллигента.
Мне запомнился один эпизод из его выступления на телеканале SBS. Вспоминая свои первые годы в Австралии, Анатолий рассказал, как приехав в аэропорт встречать свою маму, которую долго не видел, он купил букет ее любимых желтых роз. Ожидая самолет, он стоял среди группы молодых людей, которые с цветами пришли приветствовать популярную в то время звезду экрана, прилетавшую в Сидней на гастроли. Но первым приземлился самолет, из которого вышли несколько австралийские солдат, вернувшихся с корейской войны. Их никто не встречал. Молодежь даже как бы не замечала их. Анатолий чувствовал всей душой, что это несправедливо. Одного из солдат медленно несли на носилках к зданию аэровокзала. Анатолий не выдержал, перепрыгнул через ограду и, подбежав к солдату, протянул ему букет желтых роз и сказал — «Вы выполнили свой долг». А мама, конечно, поняла и простила, когда он рассказал ей о своих чувствах и о том, куда попал ее букет желтых роз.
Мы попросили Анатолия Александровича ответить на несколько вопросов для нашей газеты. — Откуда Ваши корни, где жили Ваши родители?
— Начнем с отца, он крестьянского происхождения из Тобольской губернии в Сибири, его родители перебрались туда из Чернигова. В годы гражданской войны он, по- видимому, отступал с Белой армией к маньчжурской границе. Он мне не рассказывал, участвовал ли он непосредственно в Белой армии, а я, к сожалению, не расспросил вовремя. А мамина семья была из Тамбовской губернии.
Я родился в 1921 году на станции КВЖД Пограничное, уже на китайской территории. И так в Китае я прожил до нашего отъезда в Австралию через филиппинский остров Тубабао. В детстве я жил в Тяньцзине, в северном Китае, там я учился вместе с братом, который был младше меня на четыре года, в русской школе — она называлась прогимназия. Учили нас неплохо, но все-таки ее завершения было недостаточно для поступления в университет в Китае. Позже, приехав в Австралию и подав заявление в университет, приемная комиссия посчитала, что знаний, полученных в прогимназии, было достаточно для поступления.
В гимназии я учился хорошо, хотя не прочь был и пошалить, я бы сказал. В старших классах я стал уделять больше внимания чтению и предпочитал интересную книгу поездкам на озеро или другие развлечения. Родители, к сожалению, разошлись, что произвело на нас с братом неприятный эффект, и нас воспитывала мама. Позже, когда среди русских в Китае начались призывы ехать в Советский Союз, отец решил уехать. На нашей последней встрече, а я уже был настроен антикоммунистически и был членом НТС, мне нечего было ему пожелать. «Лучше мне не пиши, — сказал я. — Если советские власти узнают, что ты переписываешься с членом НТС, то ты попадешь в концлагерь». Это была моя последняя встреча с отцом.
В Китае в то время было распространено несколько антисоветских организаций. Общее настроение было в целом антикоммунистическое. Среди русских в Китае разговоры часто велись на повышенных тонах. Здесь были люди, настроенные просоветски, антисоветски, фашистские организации, монархические организации. Когда мне было примерно 9 лет, мама меня записала в скаутскую организацию, чтобы уберечь меня от влияния улицы. Я был хулиганистым и любил шалить. Мама работала на табачной фабрике, и у нее не было много времени нас воспитывать. В скаутской организации я получил антикоммунистическое воспитание. Здесь же мы воспитывались в православной среде.
Будучи еще ребенком, я помню, как от нашей школы я в составе маленькой делегации ходил поздравлять с днем ангела владыку Виктора. Это было почетное задание, и мне хорошо запомнилось, как мы пили чай у него дома. Многие скаутские руководители были членами НТС, и позже через них я тоже поступил в эту организацию. Тогда он назывался НТС НП — Национально Трудовой Союз нового поколения. Это было в 1938 году.
— Расскажите о том времени, когда Вы уезжали из Китая.
— Мы жили тогда в Шанхае. Коммунистические китайские войска подходили к Шанхаю, и мы понимали, что если они займут город, то мы все будем высланы в Советский Союз.
Мы решили, что нужно срочно уезжать. Когда мы попали в лагерь Тубабао на Филиппинах, несколько стран выразили интерес принять русских беженцев из Китая. Среди них были США, Австралия, страны Центральной и Южной Америки. Мы наслышались много неприятных историй про жизнь в Южной Америке, разрешения в США нужно было долго ждать, и была неопределенность — дадут ли визу, и мы выбрали Австралию. На Тубабао мы пробыли целый год, жили в палатках. Наконец, мы с братом отправились в Австралию. В первую очередь им нужны были молодые люди, а моя мама вместе с моим отчимом Константином Новосельцевым должны были осталась, и ждать, когда мы устроимся. Это было в 1949 году. Мы прибыли на американском судне «Марин Джампер». Первое время мы жили в лагере для иммигрантов в Батхерсте в ожидании устройства на работу.
Здесь я организовал первую русскую скаутскую группу в Австралии. Еще на Тубабао я был помощником скаутмастера. Я поговорил с родителями, с которыми мы приехали, и сказал, что хочу взять группу детей в скаутский поход. Недавно в газете «Единение» писали, что мы в лагере подняли русский флаг. Это не совсем точно. Я собрал группу молодых ребят «волчат» и сказал им — галстуки пока не надевайте, и мы отправились в поход. Когда мы пришли на одну из невысоких гор, я выстроил их, мы надели галстуки, прочитали молитву и скаутские законы, подняли русский национальный флаг, и я объявил, что с этого дня Национальная организация русских скаутов будет существовать и развиваться в Австралии. Через пару месяцев жители лагеря разъехались, и скауты продолжили свои сборы уже в Сиднее. В Сиднее нас сразу устроили на работу, мы стали получать жалованье, сняли жилье. Приезд мамы и отчима задержался и они приехали в Сидней только через год.
На одном из пароходов в Сидней прибыл скаутмастер Михаил Плеханов. По возрасту и скаутскому чину он был старше меня. Мы договорились, что он примет общую ответственность за скаутов и будет вести городскую работу, а я буду устраивать походы. Вскоре к нам присоединились другие скауты. Помогал нам в этой работе Николай Хохлов и другие председатели Русского клуба в те годы. Клуб находился тогда в начале Джордж стрит, недалеко от центрального вокзала и занимал зал на третьем этаже здания. Там проводили встречи, вечера, танцы. И мы со скаутами устраивали свои сборы по воскресеньям. Кроме встреч мы устраивали походы, чаще всего в национальный парк. В это время большую роль в помощи скаутам играла и церковь, тогда уже был Свято-Владимирский храм. Позже к нам влились новые руководители, в частности, Михаил Николаев, братья Мерсье, и скаутская организация росла и развивалась. Многие молодые люди были посланы на работы в Квинсленд, и там тоже стало развиваться скаутское движение. Интересный факт преемственности поколений у скаутов. Когда я водил свой первый скаутский поход в Австралии, среди самых маленьких участников, еще не скаутов, а как мы их называем, волчат, был Никита Гилев, которого я тогда переносил через ручей на себе — теперь он Старший русский скаут.
— Расскажите о Вашем участии в создании газеты «Единение».
— Я был активным участником НТС, и решение о создании газеты было принято в группе НТС в Мельбурне. Там было, наверное, человек около тридцати, в основном, приехавшие из Европы. Олег Перекрестов, очень активный человек стал главным редактором. Первый съезд НТС мы провели в Сиднее. Среди участников наиболее выделялись высокой культурой и образованием Олег Перекрестов из Мельбурна и Глеб Бердников из Сиднея. Русских газет в тот момент в Австралии не было и на съезде было принято решение создать газету «Единение». Первый номер газеты вышел в Мельбурне в декабре 1950 года. Позже в 70-х газета перебралась в Сидней, где к тому времени было больше русских. Так что газете в этом году исполнится уже 59 лет, и конечно, мы не думали во время ее создания, что у газеты будет такой долгий и славный путь.
— В этом году исполняется 60 лет как Вы приехали в Австралию. Прошла большая интересная жизнь.
— Да, Австралия стала моим домом. Я уезжал, правда, на 5 лет в Европу. Там я встретил мою будущую жену- Веру Филатьеву. Она родилась в Гренобле. Ее отец был капитаном царской армии, в гражданскую войну воевал в Белой армии. Выехав из Крыма на последнем английском пароходе, он приехал в Югославию, а потом перебрался во Францию, где Вера и родилась. В молодости она вступила в скаутскую организацию. Жена Ромила Жукова Анастасия была там ее руководителем. Вера участвовала также в работе НТС. Так что у нас было много общего, когда мы познакомились во Франкфурте. Вскоре мы женились, венчались в православной церкви в красивом немецком городке Бад Хомбург и вот с тех пор все время вместе, уже больше 50 лет. Как во всякой жизни были взлеты и падения, но мы сумели пережить все трудности, и в конечном итоге я должен сказать, что я счастлив, как сложилась моя жизнь.
Мы спрашиваем Веру Владимировну:
— Когда Вы приехали с мужем к нему домой, после Парижа, Австралия тех лет, наверное, показалась Вам провинциальной?
— Да, очень. Я скучала долгое время по Европе. Ведь я родилась, выросла и закончила школу во Франции. До сих пор помню французский язык и рада поговорить на нем, когда представляется возможность. Но недавно поехала в Париж, и убедилась, что там все изменилось. Приехать, посмотреть, конечно, интересно, но наш дом здесь, в Австралии, здесь прошла наша жизнь, здесь мы были счастливы.
