В марте после чудовищного цунами в Японии, принесшего столько горя и разрушений, мы рассказали о судьбе Алексея Кононенко и его семьи, которые попали в эпицентр бедствия. http://www.unification.com.au/articles/read/908 Их новый дом на берегу моря был унесен гигантской волной. Только по счастливому стечению обстоятельств члены его семьи не пострадали. Сегодня, спустя полгода с того трагического времени, мы попросили Алексея, который уже 17 лет живет и работает в Японии, ответить на наши вопросы.
- Как развивались события в районе, где вы жили, после цунами.
Восстановлены ли разрушенные общественные дома и постройки? Если сейчас
проехать по району - видны еще раны, нанесенные во время цунами?
- Я живу в небольшом городке Ситигахама, который расположен на побережье, в 20 км на север от столицы префектуры Мияги и центра района Тохоку - города Сэндай (население более 1 млн.). В результате цунами в основном пострадали 3 префектуры: Фукусима, Мияги и Иватэ. Мияги расположена на берегу залива Сэндай. По сути дела - это песчаный пляж длиной 50 км, который на севере замыкают известняковые острова (известный туристический район Мацусима), затем в воду вдается гористый полуостров и дальше скалы с глубокими заливами и фиордами. Из-за того, что рельеф берега не одинаков, характер разрушений имел свои особенности. На равнине вода пошла вглубь суши на 3-4 км, особенно вдоль рек, но высота волны была небольшой и во многих местах вторые и третьи этажи зданий уцелели. В глубоких заливах вода пошла вверх, что привело к затоплению 4-5 этажных зданий, а самая высокая отметка, куда дошла вода - чуть больше 39 метров. Когда говорят, что пострадал Сэндай - это правильно с точки зрения точности информации. Многие представляют, что половина города в руинах, но, на самом деле, центральная часть города находится в 10 км от береговой линии, а пострадавшие от цунами районы - это прибрежные, отдаленные окраины города. Так что если не выезжать из центральной части города, то последствия цунами никак не ощущаются.
Мой городок - это самая мелкая административная единица из пострадавших муниципалитетов. Он расположен на небольшом полуострове и покрыт невысокими холмами с широкими низинами между ними. Высота волны здесь была 12 м. В результате треть города пострадала - это прибрежные районы и низкие места. В результате цунами было полностью или частично разрушено около 1000 домов и зданий и в городе погибло 102 человека. Но расположенная на холмах большая часть городка уцелела.
Первые дни после цунами было тяжело. Город оказался отрезанным от материка, без воды, электричества. Постоянно трясло, а рядом были слышны взрывы на горящем комбинате по переработке горючего. Люди ютились в убежищах, под которые были преобразованы школы и некоторые муниципальные здания. Каждое убежище имеет склад с продуктами, водой и одеялами, но никто не рассчитывал на такой масштаб бедствия, поэтому все запасы быстро кончилось и не хватало самого основного. Два городских супермаркета стали раздавать уцелевшие продукты людям понемногу, чтобы растянуть запасы на длительное время. Потом в работу включились силы самообороны (то есть военнослужащие) - это люди, которым мы обязаны жизнью. Они самоотверженно работали, чтобы восстановить основные городские функции. Первоочередная задача была в том, чтобы спасти тех, кого можно спасти. Потом они занялись инфраструктурой - расчисткой главных дорог, восстановлением водопровода и т.д. Потихоньку к работе стали подключаться и другие структуры. Город вывели из блокады, подключили свет и воду, в последнюю очередь появился газ. Затем началась уборка обломков.
По плану обломки должны убрать на временные площадки за 1 год, а затем переработать и избавится от них за 3 года. По статистике, после цунами в Мияги оказалось столько обломков, сколько при обычной жизни накопилось бы лет за 20 лет. Наладив основную инфраструктуру, армия ушла, дав свободу действий муниципалитетам и частным компаниям. Тут же подключились волонтеры, которые занимаются уборкой и помощью пострадавшему населению. Пострадавшие вначале жили в убежищах, но к концу августа все поселились либо во временных домиках, либо в квартирах, снятых на дотации от государства. Сейчас идет процесс зачистки территории, нет смысла восстанавливать разрушенное, надо строить лучше, с учетом полученного урока. Поэтому многие муниципалитеты ввели ограничения или запреты на строительство зданий в течение 6-8 месяцев. Наш муниципалитет таких ограничений не вводил с учетом специфики, но строительство пока нигде не ведется. И хотя пейзаж сейчас не такой подавляющий, но след, оставленный цунами заметен везде.
- Как обстояли дела с частными домами? Была ли выплачена уже компенсация
и хватает ли строителей, чтобы восстанавливать их?
- Дела с частными домами обстоят сложно. Быстрее всех отреагировали страховые компании, которые не стали действовать поодиночке, а объединились в одну корпорацию, и для того, чтобы не тратить драгоценное время, стали выдавать страховки на основании спутниковых фотографий. Они сработали эффективно и, я считаю, честно. Компенсации от государства, префектуры, муниципалитета тоже выплатили, но не могу сказать, что быстро. Когда надо было просто давать пострадавшим людям деньги для того, чтобы они с какой-то надеждой смотрели в будущее, они старались соблюсти принципы равноправия, что не всегда и не во всех ситуациях правильно. Компенсации довольно внушительные, хотя не могу сказать большие или маленькие, так как не с чем сравнивать, но в любом случае полностью они нашу жизнь компенсировать не могут. Как я уже упоминал, разрешения на строительство (именно строительство, так как восстанавливать в нашем районе после цунами нечего) пока не дают. Но самое главное, что люди не хотят жить или не могут жить на том же месте по многим причинам. Даже если кто-то решится построить дом - это будет куст посреди пустыни, ни соседей, ни дорог, ни магазинов, больниц. Все будет зависеть от того, какой план по использованию земель примут местные власти и как профинансируют эти планы центральное правительство. Все упирается в эти планы, которые все никак не утвердятся и не понятно, почему на это требуется так много времени.
В любом случае, строительные специальности и строительные материалы сейчас в острой необходимости. Не могу сказать, что чего-то не хватает, но спрос такой, что приходится долго ждать пока дойдет очередь, если надо что-то починить.
- Обсуждалась ли возможность построить какой-либо барьер вдоль моря,
чтобы уберечься от подобных трагедий в будущем, или какие либо другие меры?
- Конечно, такой план есть, и планы строительства жилья полностью будут зависеть от него. Схема такая: каждый муниципалитет оценивает ущерб с учетом особенностей региона и создает план восстановления и развития, учитывая мнения жителей и специалистов. Эти планы подаются в префектуры, которые координируют единый базовый план и подают его на рассмотрение в правительство и парламент. Там решаются вопросы, в какой степени этот план финансировать и осуществлять. В каждом районе своя специфика, но если нарисовать общую картину, то это будет выглядеть так:
На планы отводится 8-10 лет с периодами восстановления разрушенного (2-3 года), реконструкцию (3 года) и 3-4 года на развитие. В результате этого все регионы должны выйти на уровень развития выше, чем до цунами. Основные принципы это: многоуровневая линия защиты вдоль берега, создание дублирующей инфраструктуры с путями эвакуации и высокими зданиями способными выдержать землетрясение и цунами, объединение жилой зоны в компактных поселках в безопасных местах, создание независимых "зеленых" источников энергии при поселках, создание новых общин, обеспечение их эффективной системой социального обеспечения, создание новых рабочих мест и поощрение нового мелкого и среднего бизнеса, защита и помощь сельскому хозяйству и рыболовству, усиление ЧС аспекта в образовательных учреждениях, привлечение и развитие туризма.
Можно нарисовать следующую картину: береговая линия, укрепленная бетонными сооружениями за пляжной зоной, после них лесной защитный пояс, затем парковая зона со спортивными сооружениями, памятниками, музеями (кое-где вышки или цунамиустойчивые сооружения), затем производственная зона или сельскохозяйственная, после - вторая линия защиты в виде дороги на насыпи (там где она находилась - это стало границей разделившей жизнь и смерть), затем может идти еще одна линия в виде железнодорожной насыпи, затем компактный поселок на естественном или искусственном возвышении, при поселке солнечная, гидроэлектро- или геотермальная электростанция, из поселка идут широкие дублирующиеся дороги.
Как видно планы грандиозные, но пока не ясно в какой степени осуществимые. Поэтому, пока людям остается только ждать и надеяться.
- Как сложилась ситуация в вашей семье после цунами? Я знаю, что ваш
новый дом был разрушен и унесен стихией. Не рассматривали ли вы
возможность уехать в Австралию или Россию?
- После цунами первые дни мы провели в убежище. Когда появилась возможность выехать из города, я перевез семью в дом родителей жены в Сэндай. Первое время в Сэндае тоже было тяжело. Не было света, воды, газа. Надо было отстоять 3-4 часа, чтобы только попасть в магазин, а там отпускали только по 5-6 предметов в руки. Питались в основном сублимированной лапшей и консервами. Не было бензина. Я стоял в очереди 3 дня, чтобы заправиться. Но, постепенно, все стало приходить в норму (сейчас в городе вы нигде даже не заметите следов этого времени). Когда появился бензин, я стал ездить в мой городок работать волонтером: сортировали и доставляли продукты и воду населению вместе с военными, разбирали завалы. К маю Сэндай практически полностью восстановился и я вернулся к своей работе. В мае нам дали место во временном домике в Ситигахама. Оценив нашу ситуацию и хорошо подумав о будущем, мы решили, что хотим жить и дальше в этом районе, помогая ему восстановиться, и своими глазами увидеть как он возродится из пепла, так как любим этот городок. С ним у нас очень много связано, здесь живут наши друзья и знакомые. Нам повезло и мы нашли небольшой не новый домик в непострадавшем районе на холме. Я взял в банке кредит, поверх кредита за первый, разрушенный дом, и мы купили этот домик. Переехали в прошлом месяце. Стало, конечно, тяжелее финансово, но, надеюсь, что выкарабкаемся.
Уехать из страны? - первое время даже мысли такой не было, так как я целиком был занят защитой семьи, выживанием, насущными проблемами. Мысли такие стали появляться сейчас, но это, скорее всего, от психологической усталости, да и дискуссия вокруг ядерного реактора Фукусима тоже не дает расслабиться. Хочется уехать куда-нибудь от всего. В Австралию уехать, конечно, хорошо бы, но это и раньше было не просто, и сейчас очень сложно, тем более с семьей. Так как я гражданин России, то в Россию я всегда уехать смогу, но, честно говоря, делать этого пока не хотелось бы. Сейчас здесь пока нет такой ситуации, что надо бросать все и спасать детей. Здесь, сейчас, конечно, тяжело, но терпимо, а ехать куда-то в неизвестность в другую страну - это может подвергнуть семью еще большему риску и от давления неизвестности точно не спасет. Хотя если бы был реальный шанс, уехать в Австралию было бы, наверное, здорово.
- Насколько радиационная обстановка опасна сейчас?
- Вопрос с радиацией есть и останется, и относиться к нему надо серьезно, но без паники. Сейчас слишком много специалистов муссируют эту тему и говорят совершенно разные вещи. Стараемся трезво оценивать ситуацию без лишних эмоций. Данные о замерах радиации регулярно публикуются местными и центральными органами власти, уважаемыми университетами, прессой. И хотя радиоактивные частицы обнаружены, радиационный фон был и остается в пределах естественного, и тотального заражения почвы, воды нет. В нашей семье мы стараемся уделять внимание продуктам питания, в особенности месту их производства, а в остальном живем, как обычно. На мой взгляд, в районах отдаленных от Фукусима, радиация создает больше психологическое напряжение, чем угрозу реальную. Но это лично мое мнение, так как, несмотря на то, что хорошо известна опасность высоких доз радиации, об эффекте низкого уровня радиации толком никто ничего не знает.
- Изменилось ли общее настроение в стране в целом после этой трагедии,
или это повлияло лишь на тех, кто проживал в местах, близких к удару
цунами и вокруг атомной электростанции?
- Это сложный вопрос и я могу выразить только мою личную точку зрения, основанную на моих наблюдениях. Сразу после катастрофы в течение какого-то времени в стране ощущалось какое-то единение, как бывает, когда нация стоит перед лицом общей угрозы. Но, со временем, интерес медиа и общей публики стал ослабевать. Хоть это была и катастрофа глобального масштаба, но даже для Японии это все-таки локальное явление. Хотя, конечно, есть сочувствие, сопереживание и желание помочь, сейчас ощущается дистанцирование пострадавших районов от всего остального населения. Будучи где-нибудь в Токио, Осака или Нагоя, нет ощущения, что это случилось где-то рядом и до сих пор идет борьба с последствиями. Даже в самом Сэндае пострадавшие районы по телевизору смотрятся, как что-то происходящее где-нибудь в Верхней Вольте, а между тем - это в 20 минутах езды на машине. Во время летних каникул можно было часто наблюдать, как люди приезжали отдыхать на пляж (наш район - известное пляжное место) и были удивлены отсутствием пляжа и видами разрушения. Также я считаю, что японские политики заняты политической борьбой больше, чем работой по восстановлению, прикрываясь лозунгами о восстановлении в политических целях. Это ярко иллюстрирует то, что они не ощущают эту проблему, как острую и первоочередную, в отличие от людей, находящихся в пораженной зоне.
С другой стороны, общественное мнение сейчас сфокусировано на ядерной энергетике и ее будущем в Японии. В отличие от цунами такого масштаба, которое бывает раз в 1000 лет, потенциальная угроза от многочисленных атомных электростанций может стать реальностью в ощутимом промежутке времени, как показала Фукусима. Общественность задумалась о том, нужна ли такая опасность под боком, об ответственности перед будущими поколениями, и о том, что может нам самим надо измениться, изменить свою жизнь, чтобы сохранить для будущего вещи более важные, чем показатели экономического развития. Дай Бог, может это действительно станет первым шагом, чтобы изменить мир к лучшему.
Беседовал
