"Жизнь мертвых продолжается в памяти живых". Цицерон. Память об ушедших сохраняется в сердцах живых, в семейных альбомах, иногда в опубликованных статьях, книгах. Сохраняется она и на надгробных памятниках на кладбище. Память для кого?
Для нас, для истории нашей семьи, для потомков, для истории общины. Как ни странно это может выглядеть со стороны, в Австралии некоторые ещё при жизни устанавливают себе надгробные памятники на заранее купленных местах. Сами ёще при жизни заботятся о своём будущем месте упокоения. Вероятно, чтобы не создавать лишних хлопот для родных, и, как бы застраховаться и оставить о себе на земле материальную память.
Наверное, обогащается духовная жизнь людей, когда они идут на кладбище, могут отслужить поминальную молитву, посетить могилы известных людей и отдать им дань памяти и уважения, поразмышлять о смысле жизни и смерти. К сожалению, не вечны и гранитные или мраморные надгробные плиты. Немало разрушенных временем памятников на могилах наших соотечественников нуждаются в уходе и реставрации.
Хорошо, если могилы поддерживаются оставшимися в живых родственниками и друзьями. А как быть в тех случаях, когда уже никого не осталось? Хорошо, если находятся люди, общественные и благотворительные организации которые приходят иногда на помощь.
Отметим несколько таких примеров.
Сиднейская организация - «Общество заботы о русском кладбище» привела в порядок более 100 запущенных могил на русских участках кладбища Руквуд. Благодаря усилиям этого общества, на кладбище по проекту инженера-архитектора Михаила Андреевича Бакича (1909 - 2002) были построены две мемориальные часовни. На «старой» русской секции» на средства, собранные русскими людьми, проложена асфальтовая дорога, которую администрация кладбища в знак признательности назвала «Russian Road». Возглавляла упомянутое общество в течение многих лет известный в Австралии общественный деятель Клавдия Николаевна Муценко-Якунина.
На сиднейских кладбищах Ботани и Руквуд можно увидеть православные русские надгробные памятники, на которых установлены небольшие мраморные плитки, указывающие, что памятник был сооружен «Русским благотворительным обществом» в Кабраматте. Недавно РБО им. преподобного Сергия Радонежского на свои средства полностью привело в порядок мемориальную часовню. Местные потомки казаков стали проявлять интерес к здешним казачьим захоронениям и приводить запущенные могилы в порядок.
Есть несколько энтузиастов в Сиднее и других австралийских городах, которые на протяжении нескольких лет в одиночку составляли и составляют на русском языке описи русских захоронений на местных кладбищах, но пока их труды остаются неопубликованными. Не созданы и пока ещё свои собственные общественные в электронном виде базы данных, содержащие статистику и прочую информацию о местах захоронения в Австралии русских людей. Есть, конечно, электронные информационные базы о захоронениях у администраций кладбищ, но доступ к ним, как правило, сложный, а та информация, которая публикуется ими, крайне ограничена.
Наибольшее количество русских захоронений в Сиднее - несколько тысяч, - на кладбище Руквуд. Есть порядка 300 захоронений на кладбище Ботани (Eastern Suburbs Memorial Park), и значительно меньше на других кладбищах. Может быть, со временем, кому-нибудь и удастся издать путеводители по известным русским захоронениям на разных австралийских кладбищах, отметив места упокоения, например, священников, видных общественных деятелей, военных, людей науки и искусства. Труднее сохранить память и найти информацию о тех, кого кремировали.
Память сердца на кладбище Ботани
Каждый год 26 января Австралия отмечает свой национальный праздник День Австралии. В 2013 году отмечалось 225-летие освоения континента британскими подданными.
В России и русском Зарубежье в 2013 году также отмечаются важные юбилеи - 400 лет назад, 11 июля 1613 года, на российский престол взошел первый царь из династии Романовых - Михаил Фёдорович. В этот юбилейный год Дома Романовых вспомним, что 125 лет тому назад, первым представителем императорской фамилии, побывавшим на австралийской земле, был великий князь Александр Михайлович Романов. Тогда он был мичманом корвета «Рында», заход которого в Порт Джексон в январе 1888 года совпал с празднованием в Австралии 100-летнего юбилея основания страны.
Пройдёт три десятка лет, и он вместе со своей женой, младшей сестрой императора Николая II великой княгиней Ксенией Александровной после революции в России окажется в эмиграции и будет позднее с тоской вспоминать места в Тихом океане, которые ему некогда посчастливилось посетить. Посетить ему вновь Австралию не суждено будет.
Однако пройдёт чуть больше полвека со времени его визита в Австралию и в Порт Джексон зайдет другой военный корабль, на борту которого любоваться сиднейской гаванью будет молодой 20-летний офицер британского Королевского военно-морского флота, старший внук великого князя, Михаил Андреевич Романов. Судьба распорядится так, что он останется жить в Сиднее до конца своей жизни.
Князь Михаил Андреевич Романов, внучатый племянник императора Николая II, правнук императора Николая I по мужской линии, потомок Александра III по женской линии родился в Версале 15 июля 1920 года.
Умер в Сиднее после короткой болезни 5 лет назад, 22 сентября 2008 года в возврате 88 лет. Похоронен на сиднейском кладбище Ботани, в земле, которая была отведена под кладбище в тот далёкий юбилейный 1888 год. Найти его могилу несложно. Если въезжать через ворота на Bunnerong Road, то надо свернуть с Frost Ave. на Centenary Ave. и затем в конце пройти несколько метров по выложенной кирпичами дорожке.
Гранитный памятник и черного и серого цвета камня и с необычных для этих мест восьмиконечным православным крестом «домиком» в течение долгого времени будет напоминать посетителям кладбища, чей прах покоится в этой могиле.
На этом спокойном ухоженном участке кладбища Ботани, как бы сохраняя связь времён, нашли своё упокоение также младшая дочь генерал-лейтенанта Белой армии, казачьего походного атамана Г.М.Семёнова Елизавета Григорьевна Семёнова-Явцева и её муж. Но это уже другая история, требующая отдельного большого рассказа.
Русские православные захоронения на кладбище Ботани сосредоточены в нижней части участка GBD, занимают в основном ряды 11-14. Ландшафт этой части кладбища сильно отличается от других ухоженных красивых его участков. Много в этих «русских» рядах могил с рухнувшимися памятниками и повалившимися крестами. В основном это памятники, сделанные из непрочного материала и, частично, белого мрамора. Всё это вызывает удручающие чувство удивления, как за такой сравнительно короткий период, всего лишь несколько десятков лет, так много могил пришло в такое запустение. А самое первое захоронение здесь, согласно надгробным надписям, относится к 1942-му году. Это могила полковника русской армии Ивана И. Попова, 1888 года рождения, одна из немногих здесь могил русских офицеров.
Русские захоронения на этом небольшом клочке австралийской земли ждут ещё своих исследователей, реставраторов, родственников и посетителей. Предлагаемый ниже список некоторых этих захоронений всего лишь первый опыт фиксирования памяти о них в информационном пространстве и своего рода попытка заинтересовать читателя узнать о них больше, послужить стимулом для посещения, быть может, впервые этих мест.
Протоирей Иннокентий Серышев (28.08.1883 - 23.08.1976). Удивительная многогранная эрудированная личность. Священник, востоковед, эсперантист, издатель, общественный деятель. Есть материалы о его жизни и деятельности в местных русских изданиях и в Интернете. В Австралию (Сидней) эмигрировал из Китая в 1926 году. Свою фамилию по-английски писал как Serisev, но в документах, хранящихся в Национальном архиве Австралии (NAA), даётся иное её правописание - Serishev (NAA A261-1926/1929). Там же его дата рождения указана по старому стилю как 14.8.1883. В этом 2013 году исполняется 130 лет со дня его рождения. Похоронен он рядом с женой, матушкой Екатериной Федоровной (1884-1963). Сравнительно новый памятник. Нижние две строки его эпитафия: «ИБО ЖИВ ГОСПОДЬ И ЖИВА ДУША МОЯ. ВОСКРЕС ХРИСТОС И ЖИЗНЬ ЖИТЕЛЬСТВУЕТ». И нижние две строки эпитафии матушки: «ЭТО НЕ ТЫ, МОЯ РУСЬ ДЕРЖАВНАЯ. ЭТО НЕ ТЫ, МОЯ РОДИНА ПРВОСЛАВНАЯ.». Ряд 11, могилы 514 и 515.
Рядом, с правой стороны наклонившийся металлический крест без таблички. Номер могилы 513. Как удалось выяснить, это могила Александра Андреевича Островского. Родился он в Ташкенте в 1874 г. В Австралию приехал через Гонолулу в апреле 1914 года. Умер в октябре 1946 года (NAA: 1925/10752).
Игумен Агафангел, в прошлом священник о. Алексей Морев (30.4.1875 - 17.7.1961). Надгробие из белого мрамора. Дизайн в виде храма с куполом и мраморным наверху крестом. Переехал из Китая в Австралию в 1956 г. Имя Агафангел означает благой вестник. Носил это имя и судовой священник корвета «Рында», посетивший Сидней в 1888 г. Ряд 12, могила 554.
Миклашевский, Михаил Степанович. На памятнике указана только дата смерти 30.3.1964 и возраст 68 лет. И надпись: «Архитектор русской православной церкви в Кабраматта». В сводке документах о нём, в Национальном архиве Австралии указано, что он родился в Петербурге в 1895 г. А также, что он прибыл в Сидней на пароходе Mishima Maru 31.8.1925. Жил в районе Neutral Bay. Австралийское гражданство получил 28.5.1940 г. Ряд 11, могила 510.
Бежалова, Агапия Иосифовна (29.4.1892 - 27.08.1983). Двойной памятник с мужем, из тёмных гранитных плит и с белым большим мраморным крестом. На её стороне памятника надпись: «Вечная память! Долголетней председательнице, трудившейся на благо Р.Б.О.». Ряд 12, могилы 540-541. В августе исполняется 30 лет со дня её смерти. Посетители благотворительного комплекса в Кабраматте в главном его офисе могут увидеть портрет этой русской женщины-труженицы, пробывшей на посту председателя Русского благотворительного общества порядка 28 лет. В Австралию (Сидней) вместе с мужем Григорием Васильевичем прибыла на пароходе Nankin 19.1.1939 г.
Репин, Иван Дмитриевич (5.1.1888 - 20.6.1949). Ряд 11, могила 497. В январе исполнилось 125 лет со дня его рождения. Родился в юбилейный год Австралии. Надгробие из темного гранита (две плиты) и песчаного камня (камень разрушается). На горизонтальной плите каменный букет, оформленный из красных роз на небольшом кресте. Гравированная надпись на вертикальной плите на русском и английском языках сообщает, что он родился в России в «Новг. губ», был горным инженером, умер 29 июня 1949 году на 62-ом году жизни.
Внизу, упираясь на соседний памятник, лежит упавший небольшого размера православный крест из белого мрамора. Семья (жена Александра Михайловна и две дочери Нонна и Стелла) прибыли в Австралию из Китая в октябре 1925 года. Сын Георгий родился в Сиднее в 1928 году. Материалы о жизни и деятельности (предпринимательской и общественной) Ивана Дмитриевича и членов его семьи опубликованы на страницах альманаха «Австралиада». Много публикаций в австралийской прессе о знаменитых сиднейских кафе "Repin", о приёмах, которые семья устраивала у себя дома в Bellevue Hill балетной труппе "Ballets Russes" во время её австралийских гастролей и, о деятельности сына Георгия на посту Генерального секретаря Австралийской медицинской ассоциации. Здесь на этом кладбище, на этом участке, только тело Ивана Дмитриевича было предано земле. Нет с ним его любимой жены. Она умерла в апреле 1986 года на 95-ом году жизни и была кремирована. Через год в 1987 году умрет их дочь Стелла (на 70-ом году жизни) и тоже будет кремирована. Стелла Ивановна была замужем за Константином Михайловичем Хотимским (1915-1990), большим библиофилом и, пожалуй, первым серьезным исследователем русского присутствия в Австралии.
Домогацкий, Борис Сергеевич (20.2.1892 - 23.8.1968). В этом году исполняется 45 лет со дня его смерти. Журналист, писатель, сотрудник газеты «Единение» с момента её основания в декабре 1950 года. Долголетний член Русского благотворительного общества в Сиднее. Вице-председатель ассоциации Российских антикоммунистов в Австралии. Скончался от сердечного приступа. Вера Ильинична его жена, переживёт его на 17 лет. Оба похоронены в одной могиле. Оформлена могила памятником из темно-серого гранита. Под именем Бориса Сергеевича латинская цитата: Feci quod potui, faciant meliora potentes, что в переводе на русский язык означает - Я сделал всё, что мог, кто может, пусть сделает лучше.
Вот выдержки из статей памяти о нём его коллег, опубликованные на страницах газеты «Единение» в те августовские дни 1968 года: «Он был одним из самых последних представителей теперь уже навеки уходящего в легенды поколения, которое осуществляло живую связь между современностью и великой гуманистической традицией русской дореволюционной культуры. ...Широта области его интересов, его знаний, вместе с неувядающей умственной свежестью, сохранившейся в нем до самых последних дней, поражала и захватывала всех с ним соприкасавшихся. ...Он говорил и писал горячо и страстно, не страшась преувеличений и противоречий, ибо принадлежал к тому поколению и веку русской культуры, духовное солнце которых никогда не было, да и не могло быть бесстрастным. ...Жизненный путь его не был лёгким. Он познал всю горечь и бесприютность бездомных скитаний, выпавших на долю поколения страшных и страдных лет России. Но ни годы национальных испытаний, ни годы преследований и гонений, ни годы жестоких личных потерь не обеднили, не ожесточили, не омрачили его сердца: оно только богатело и просветлялось. ...Есть люди, к которым смерть приходит тогда, когда они уже мёртвы. Борис Домогацкий ушел из жизни живым. Вечная ему память».
В 1966 году им была издана книга его рассказов «Память сердца», которую он посвятил своей жене, его «ангелу-хранителю». Последний рассказ о доме, где они жили - напротив парка, который жителям Сиднея известен как Centennial Park. Описывает он прошлое этого дома, и когда в нем жили они. Парк был открыт в 1888 году во время торжественных празднеств по случаю 100-летия прибытия Первой флотилии с белыми ссыльными переселенцами.
Рассказ так и называется: «Напротив - парк». Приводим его почти полностью.
«Почти в центре двухмиллионного города раскинулся этот парк. В нем много озер, птичий заповедник, вековые деревья - смоковницы, лавры, пальмы; широкие аллеи и огромные зеленные поля для спорта; конюшни, где можно взять верховых лошадей; в граните и мраморе Диккенс, Гладстон; на высоком холме русские пушки, взятые в Севастополе; скромные мемориальные плиты скромных дат - ведь стране всего150 лет, а Федерации полвека.
Напротив парка большой дом, резного дерева фасад, много цветов.
Стоит высоко на пригорке, розы заплели окна.
В начале нашего века построили этот дом и тот, кто построил, назвал дом так, как назывался маленький остров на побережьи Англии. Откуда он, его дед и прадед плавали в Испанию, Италию. Плавали под черным флагом и нападали, плавали под английским флагом, торговали всем и возили невольников.
Теперь обосновался в Австралии и опять начал плавать, возить уголь.
Пришло богатство, и дом строился без экономии. Мраморная лестница ведет к подъезду, в доме мраморные камины, ковры. Удобная и спокойная мебель времен Королевы Виктории, много картин, большой биллиард, во дворе конюшни. Модели кораблей, колокол корабельный звал к завтраку и обеду.
В доме были частные приёмы. Тогда у подъезда останавливались экипажи и кареты. Ярко освещался вход. Грумы и лакеи помогали выходить дамам в вечерних туалетах и мужчины во фраках и мундирах поднимались с ними к дому, где у входа старый дворецкий, больше похожий на лорда, чем на слугу, встречал их.
Горели огни в люстрах, звучала музыка, лакеи разносили напитки и скользили по паркету в старинном менуэте пары.
Раздвигались стены, и зал превращался в театр, а гости наслаждались пением несравненной Мельбы.
Ужин в парадной столовой - тяжелая дубовая метель, зажигались свечи, бесшумно двигались слуги, разносившиеся дымящие блюда.
Спал парк, а с подъезда долго еще вызывали кареты и экипажи.
Шли года, старели хозяева и вот уже одна бабушка живет, вместе с ней несколько слуг, внук. Старел и дом, но стоял крепко, все в нем было прочно и солидно.
Но вот и бабушка умерла. Рассчитали слуг, внук подрос и стал уже во главе большого дома.
Они (русские эмигранты, ред.) сняли дом, когда прибыли в страну из Германии. ... дом уже был известен как маленький отель.
...Дом был меблирован, но требовал все же много работы, чтобы люди могли в нем жить.
Закипела работа в руках тех, которые начали строить новую жизнь.
Скоро все приведено в порядок, все давало возможность жить и радоваться.
Бродя по дому, все еще чувствовали, что старый дом сохраняет тепло своих стен, что в каминах еще только догорели последние огни, что из огромных зеркальных красного дерева шкафов только что вяли платье, что в буфетах стоит посуда, а на кухне блестит медь на кастрюлях и чайниках, что загораются хрустальные подвески люстр.
Не сразу, но дом принимал своих новых обитателей.
Скоро стены его увидели иную жизнь, иных людей, услышали иную речь.
Все шло в старых московских традициях. В большие праздники, на Рождество и Пасху много гостей, в день Ангела хозяйки - 17 сентября - комнаты утопали в цветах, вечером большой прием, съезжались десятки друзей и знакомых.
И тогда этот древний английский дом видел, как воскресли в Австралии нравы, порядки и обычаи московского особняка на Поварской.
Пеклись куличи. Делались сырные пасхи, красились яйца, запекались окорока, готовились салаты, ставились на стол кулебяки. Вылетали пробки и лилось шампанское.
А между ужином и кофе звучал рояль и прославленный дирижер Николай Малько садился сам за инструмент и под его аккомпанемент неслись прощальные слова последней сцены «Евгения Онегина».
В кабинете у хозяина читали новые стихи, многие часы шли беседы на все темы, столь обычные для русских, когда начинают с литературы и кончают философией, музыкой и политикой, конечно.
Дом капитана, моряка, пароходовладельца Стюарта превращался в дом московского интеллигента, русского журналиста.
Больше не приезжали на лошадях, у подъезда стояли автомобили и число их росло. Среди олеандров, пальм, мирта и туи росла уже русская ель. Новые кусты роз пышно цвели, на балконе много банок орхидей.
Старые дом больше не вспоминал былое, теперь дом этот впитывал новое и улыбался солнцу.
В парке напротив, все так же австралийский зимой, в июле, цвели огненным цветом коралловые деревья, летом покрывающиеся зеленой листвой и в озере плавали гордые черные лебеди.
Дом дряхлел, но не горбился еще. Дом напротив парка, большой, уютный, светлый, многое и многих переживший».
В этом рассказе, Борис Сергеевич вспоминает имя своего близкого друга прославленного русского дирижера Николая Андреевича Малько (4.5.1883 - 23.6.1961), возглавлявшего Сиднейский симфонический оркестр с 1957 года до своей смерти в 1961 году. В мае исполняется 130 лет со дня его рождения. Где он похоронен так и не удалось пока выяснить. Большую статью о его памяти написал Борис С. Домогацкий. Опубликована она в 26-ом номере газеты «Единение» за 1961 год.
На кладбище Руквуд
Я прохожу по 4-му участку в самом конце «Русской» дороги. На нём 870 могил. Восьмиконечные православные кресты. Кресты, кресты, кресты. Практически все из белого мрамора, как и на других участках. Не подходящий для белого мрамора загрязненный в этой местности воздух.
Вот два очень красивых нестандартных художественно оформленных надгробных памятника, которые невольно бросаются в глаза.
Чакировы
Памятник из серого гранита украшает могилы Чакировых, Владимира Александровича и Любовьи Владимировны, родителей протодиакона Никиты Чакирова, основателя известного в Русском Зарубежье издательства при Комитете Русской Православной Молодежи Заграницей и Синоде РПЦЗ. Его прах покоится с 2000 г. на кладбище Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, США.
Домачук
На втором памятнике, изготовленного очевидно одной и той же фирмой, читаем фамилию Домачук - некогда очень известную русской общественности Сиднея. Рано ушел из жизни Аркадий Вонифатиевич Домачук. И, слава Богу, что ему удалось в 45-ом вырваться из лап офицеров СМЕРШа в Харбине и не быть увезенным, как тысячи других русских людей в советские концлагеря смерти. И сохранил он в своем сердце глубочайшую любовь к России и русскому народу. В 1977 г. его не стало. Умер на 64-ом году жизни, оставив на памятнике предсмертный завет: «Русская Молодёжь! Не забывайте православную веру, русскую культуру и русские обычаи наших предков. Они понадобятся вам всегда, и особенно, если Бог даст вам возможность вернуться на Родину».
Павел Сухатин
На том же 4-ом участке мы останавливаемся у памятника со знакомым именем. Могила Павла Адриановича Сухатина, одного из целой плеяды русских поэтов Авс
тралии, многие из которых похоронены на этом же кладбище Руквуд в разных уголках русских секций.
Павел Адрианович уроженец Севастополя, кадет Хабаровского гр. Муравьёва-Амурского кадетского корпуса. Спасся от красных, эвакуировав из Владивостока в Китай в конце Гражданской войны. Жил в Шанхае. В 1949 г. перебрался вместе с женой в Австралию. Общественный деятель, поэт, литератор, историк. Печатался во многих зарубежных изданиях. Автор сборников стихов: «Контрасты» (1964 г.), «Замкнутый круг» (1965 г.) и поэмы-сатиры «Даешь свободу!» (1966 г.).
«Любите музыку родного языка,
Созвучья слов, любовные признанья
И наслаждайтесь жизнью пока
Не грянул час последнего прощанья»
(Павел Сухатин, 1952 г.)
Дитерихс
В том же ряду неподалёку могила со скромным потемневшим от времени памятником, с крохотным мраморным белым крестом, с небольшой тоже потемневшей мраморной табличкой, на которой кое-как можно ещё разглядеть имя усопшей - «Agnia Diterichs +19.9.1978». Ни эпитафия, ни орнамента, просто имя. И, наверное, многими уже забытое, ничего не говорящее.
Так легко пройти мимо этого памятника, ничего не зная, ничего не подозревая, что за история лежит в этой могиле вместе с прахом усопшей. Кто эта Агния Дитерихс?
Агния, или просто Ася, дочь славного сына России генерал-лейтенанта Михаила Константиновича Дитерихса одного из руководителей Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке, последнего защитника империи, с чьим именем связана история Гражданской войны и её последних дней, история гибели Царской Семьи, останков алапаевских мучеников...
Под этим простым надгробием история самой Агнии Михайловны, её жизни в Шанхае и затем в Сиднее, начиная с 1949 г. после приезда с Филиппин.
Это и история Абалакской Чудотворной иконы Божией Матери, главной святыни Сибирского казачества, свиток которой Агния Михайловна привезла с собой в Австралию и которая по сегодняшний день находится в Свято-Покровском храме в Кабраматте.
Быть может, кто-нибудь в один прекрасный день - воскресный, праздничный или будний, остановится и у этой могилы, перекрестится, призадумается, вспомнит. Быть может, принесет букет свежих цветов или бережно положит красную розу...
Статья публикуется в сокращенном виде.
Еще одна статья автора на подобную тему unification.com.au/articles/read/1641
