С епископом Зарайским МЕРКУРИЕМ, управляющим Патриаршими приходами в США, мы беседовали в историческом кабинете на 97-й Стрит: именно здесь трудился в начале минувшего века святитель-исповедник Тихон, Патриарх Всероссийский.
Ныне кабинет претерпел реставрацию, как и все здание Свято-Николаевского Патриаршего собора, что в самом центре Нью-Йорка, на Манхэттене, рядом со знаменитым Центральным парком и по соседству с Синодом Русской Зарубежной церкви — центром некогда эмигрантской, «белогвардейской» — да как её только не называли! — ветви Русской Церкви.Само место это достойно называться памятником святости: здесь служил будущий новомученик Российский, одним из первых прославленный в 1994 году в сонме новомучеников и исповедников Российских — протоиерей Александр Хотовицкий.
Епископ Меркурий, которому чуть за 40, уже девять лет возглавляет Представительство Московского Патриархата и Патриаршие приходы в США. В его бытность при поддержке Президента России Владимира Путина к 100-летию построения завершилась многолетняя реконструкция величественного истинно русского храма. Как архиерей Русской Церкви он принимал участие в канонизации Царя-страстотерпца Николая II и еще в одном великом событии в жизни Православия — воссоединении двух ветвей Русской Церкви — в Отечестве и заграницей.
Сам владыка родом из Псковской губернии, по мирской специальности — врач-педиатр, выпускник Санкт-Петербургской духовной семинарии и академии, по натуре — поэт, по характеру — максималист, однолюб. Хотя в Америке жизненное кредо владыка, пожалуй, изменил и искренне полюбил своих прихожан, тех, с кем судьба свела его на другом конце света.
Владыка Меркурий ценит церковное искусство во всех его проявлениях: иконопись, прикладное церковное искусство, церковное пение. Любит, чтобы в храме в честь самого почитаемого, пожалуй, русским людом святого, все было благолепно. А если у него есть возможность отреставрировать икону, он всегда это сделает.
— Ваше Преосвященство, вспомните тех людей, которые повлияли на Ваше решение идти по духовному пути?
— Таких людей было немало, и каждый, с кем мне приходилось встречаться, так или иначе по-своему оказывал такое влияние. Это и моя крестная мама — послушница Анна, и мой первый духовный отец — протоиерей Николай Гордеев, и, конечно же, батюшка архимандрит Иоанн (Крестьянкин), и мой авва — митрополит Смоленский Калининградский Кирилл, под началом которого я начинал и проходил свое служение в Калининградской епархии.
— Как в семье отнеслись к Вашему желанию посвятить свою жизнь служению Богу, и какое самое сложное решение пришлось принимать лично Вам на пути к монашеству?
— В моей семье знали о моем стремлении служить в церкви. Но ни о моем постриге, ни о дьяконском сане в годы моей учебы в Педиатрической академии несколько лет никто не знал. Конечно, я бы не отважился на этот шаг, если бы не благословение отца Иоанна (Крестьянкина), который благословил меня, так как знал меня и стремление моего сердца на тот момент уже много лет.
А что касается монашества… Недавно я читал замечательную книгу «Письма владыки Николая Сербского». В ней описывается, как одна девушка поведала святителю, о своих сомнениях в выборе жизненного пути: мирского или монашеского. Это вопрос многих волнует, и я тоже долго искал на него ответ. И владыка Николай ей очень мудро и правильно ответил: «Если у вас есть сомнения, какой путь выбирать — монашеский или светский, то, конечно, больше чаша весов склоняется к выбору светского пути, потому что монашество не предполагает сомнений, монашество — это резкое и бесповоротное решение». С миром нельзя расстаться потихоньку, нельзя сдавать свои позиции миру — одну, вторую, третью… Надо резко все обрубать и уходить. Вот это монашество.
И, конечно, нужно быть абсолютно уверенным в правильности своего выбора. Вступать на этот путь с упованием на волю Божию, на молитвы старцев, отцов духовных, преосвященных архипастырей. Но решение о монашестве, конечно, должно созреть внутри. Человек должен решиться и сказать: «Господи, всё, что у меня есть, всё Твое.
— Чем были наполнены годы Вашего служения в США?
— 2000-й год. Особый. Таинственный день в моей жизни — день моей епископской хиротонии, наполнил этим таинством весь год. Но вместе с радостью нового служения на мои плечи обрушилось столько скорбей, что, скажу честно, я не думал, что смогу их перенести. В этом же году Архиерейский Собор принял решение о канонизации царя-страстотерпца. Как управляющий Патриаршими приходами я имел право голоса на Соборе и, поставив свою подпись под Актом о канонизации, подумал, что теперь и умереть можно: канонизирован Государь, которого я очень почитаю, и в этом есть толика и моего участия.
Следующие годы были ознаменованы чудесными явлениями, когда Господь помогал нам в реставрации этого древнего храма. Это были удивительные явления милости Божией. В самые трудные моменты, когда казалось бы, не откуда было ждать помощи, являлись жертвователи и благотворители. И, дивясь помощи Божией, наших заступников Святителей Николая и Тихона, праведного Иоанна Кронштадтского, мы в духовном подъеме работали, не покладая рук, и даже не спали сутками. Следующие годы были временем становлением нашей приходской жизни, улучшения кадрового состава в Патриарших приходах, более деятельной работы с Православными юрисдикциями, представленными на Североамериканском континенте. Мы начали общение с Государственным департаментом США, в результате чего доклад о религиозных правах и свободах в России, который Госдепартамент ежегодно издает, стал более объективным. Было открыто представительство Всемирного Русского Народного Собора при ООН. Это очень высокая международная трибуна, с которой Русская Православная Церковь может отстаивать моральные и этические нормы общечеловеческой жизни.
— Сколько приходов на территории США входят в число Патриарших?
— Тридцать приходов и один монастырь, которые сохранили верность Московскому Патриархату. Служат в них около сорока священников и десять диаконов, в основном выходцы из России второй-третьей волн эмиграции.
Непосредственно в Представительство Московского Патриархата в Нью-Йорк командированы Священным Синодом два священника — секретарь представительства протоиерей Александр Абрамов и секретарь Патриарших приходов игумен Иосиф (Крюков). Кроме больших административных обязанностей они несут еще и священническое послушание в храме.
Еще один наш командированный священник служит в Сан-Франциско, и один — в Патриаршем имении Пайн-Буш с храмом и русским кладбищем, подаренном в середине прошлого века Русской Церкви одним благодетелем.
— Кто из известных лиц в разные годы посещал Свято-Николаевский собор?
— Если я начну всех перечислять, то список будет очень длинным. Это и бывший президент, а ныне премьер-министр России Владимир Владимирович Путин, бывший министр иностранный дел Игорь Сергеевич Иванов и нынешний — Сергей Викторович Лавров, с которым мы работали в бытность его Представителем РФ при ООН. Кстати, министры иностранных дел России традиционно являются Почетными попечителями нашего собора. Это и представители Госдумы РФ, писатели, художники, артисты, находящиеся в США на гастролях. Все они приходят поклониться святыням храма.
Из духовных лиц наш собор посещали блаженнопочивший митрополит Лавр, Высокопреосвященные митрополиты Крутицкий и Коломенский Ювеналий, Санкт-Петербургский Владимир, Минский и Слуцкий Филарет, Смоленский и Калининградский Кирилл, всея Молдовы Владимир, многие другие.
Были у нас и особые посещения, которые нельзя поставить в ряд даже с государственными визитами. Это — посещения Царицы Небесной. Матерь Божия в мою бытность здесь многократно пребывала чудотворными Своими образами — Тихвинской, Почаевской, Курской-Коренной »Занамение", Ситкинской. Это были самые впечатляющие, самые трогательные посещения нашего собора.
— Владыка, как прихожане Свято-Николаевского собора восприняли весть о подписании Акта о каноническом общении между двумя ветвями Русской Церкви — в России и заграницей?
— Прихожане Свято-Николаевского собора и Патриарших приходов давно были настроены на необходимость этого объединения. Я думаю, это было связано с тем, что большинство наших прихожан не относится к числу эмигрантов первой волны, к тем людям, которые понесли на себе все тяготы большевистского переворота России и были вынуждены покинуть свою родину. Поэтому им было легче принять мысль о возможности восстановления общения между Московским Патриархатом и Зарубежной Церковью.
И мы старались идти этим путем, но понимали, что он должен быть хорошо подуман, что любые поспешные решения в данной ситуации могут сыграть злую шутку, когда можно подписать множество документов, а истинного единения при этом не будет.
Мы понимали, какая ответственность легла на плечи наших иерархов и иерархов Зарубежной Церкви. Но мы понимали и другое: чем дальше будет оттягиваться момент объединения, тем сложнее его будет достичь.
Несомненно, ведущую роль в этом процессе сыграли Святейший Патриарх Алексий и митрополит Лавр. Одной из ключевых фигур в деле объединения стал Президент России Владимир Владимирович Путин. Но самое главное, я думаю, что во всем этом свершилась воля Божия. При всех противоречиях, которые оставались, завершить процесс объединения было очень сложно, но Господь расположил сердца человеческие так, что это стало возможным в считанные месяцы. Это чудо Божие, свидетелями и участниками которого мы являемся, это огромная радость и утешение всем тем, кто находится и в России и за ее пределами.
— После подписания Акта о каноническом общении прошло полтора года. Видны ли результаты объединения?
— Совсем недавно я принимал в нашем соборе участников молодежного симпозиума, посвященного памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского, проводимого молодежным отделом Синода Зарубежной Церкви, а в воскресенье возглавил Божественную литургию в синодальном Знаменском соборе. Еще года два назад это было бы немыслимо.
Вот это и есть самая большая радость, что мы можем теперь молиться вместе и причащаться из одной Чаши.
В этом году мы впервые вместе отмечали Пасху. То, о чем я сейчас расскажу, для России было бы заурядным явлением: да, похристосовались, расцеловались… Всё замечательно, но мы то восемьдесят лет до этого даже не здоровались! На Пасхальное богослужение собралось 60 священников, 14 протодьяконов, 2 епископа, представители государственной власти, представители Правительства Москвы, Генеральный консул РФ, принесли чудотворный образ «Курской-Коренной». Все причастились, а потом крестным ходом вышли на улицы Нью-Йорка. Вы можете себе представить чтобы полиция Нью-Йорка в выходной день перекрыла Мэдисон Авеню!? И чтобы православная крестный ход в сопровождении органов правопорядка с пением «Христос Воскресе!» прошел по улицам Нью-Йорка! И впервые за многие десятилетия пребывания за рубежом икона Божией Матери «Курская-Коренная» вышла на улицы Нью-Йорка. Это ли не чудо Божие!
— Владыка, какой Вы открыли для себя Америку? И есть ли что-то, к чему Вы по сей день не можете привыкнуть?
— Когда Святитель Тихон прибыл Америку, а он был мой земляк, предшественник по кафедре и покровитель в жизни, то в своей проповеди, обращенной к пастве, он со слезами на глазах процитировал слова Священного Писания, сказанные пророком Осией: «Не Мой народ назову Моим народом и невозлюбленную возлюбленною» (Ос.2,23).
Русскому человеку трудно привыкнуть к американской жизни, к той действительности, в которой нам приходится проходить свое служение. Можно принять это как данность, но жить этим невозможно. Я отношусь к числу однолюбов: я люблю Россию и этого не скрываю: Россия — мое Отечество, моя родина, но я люблю и моих прихожан, с которыми ежедневно общаюсь. Они моя радость, моя боль, и сказать, что мое сердце находится далеко отсюда, нельзя. Хотя по России — безусловно скучаю… А Америка, которую я для себя открыл — это совсем не та, которую в России привыкли видеть с экранов телевизоров или из окна туристического автобуса. Есть большая разница между турпоездкой и эмиграцией. Мне пока еще рано подводить итоги, но своими впечатлениями об Америке я обязательно поделюсь с читателями, только время еще не преспело.
— Владыка, а чем еще кроме непосредственно архиерейских трудов Вы занимаетесь?
— Недавно вышла в свет моя небольшая книжица «Поле жизни». Это рассказы о встречах с разными людьми, оставившими след в моей жизни. Электронную ее версию можно прочитать на сайте нашего представительства в США. Сейчас собираю материалы для книги еще об одном замечательном человеке — митрополите Псковском и Порховском Иоанне. Этот человек — целая эпоха в жизни нашей Церкви. Но, прежде всего, он молитвенник, старец, богомудрый архипастырь. Есть задумка издать часть моей переписки из Америки с разными людьми. Книжечка так и будет называться — «200 писем из Америки». Они не будут касаться американской жизни, но вопросов духовной жизни, которые надконтинентальны, наднациональны и очень важны для людей.
— Владыка, а что Вы любите, что не любите? Есть ли какое хобби?
— Я не занимаюсь модным горонолыжным спортом, не являюсь футбольным и хоккейным болельщиком, я не люблю коллекционировать машины, не собираю марки.
Для меня важно, чтобы телефон звонил только по делу. Я не люблю бесцельных поездок или походов, поэтому некоторые говорят, что я домосед. А я просто не люблю шататься без дела. Я люблю природу, люблю русскую деревню. Я люблю Петербург. Люблю своих родителей, своих друзей. У меня их не много, но они есть. Это те люди, которые общаются со мной не ради панагии на груди. Я не люблю длинных, церемониальных, официальных и часто фальшивых мероприятий. Я человек крайностей: либо очень тихо, либо громко, «на всю катушку», как говорят в России. Я люблю гостей, люблю хороших, добрых собеседников.
Я не люблю корреспондентов, которые начинают беседу со мной с вопроса: «Расскажите о Православии в Америке». Я люблю людей, которые задают вопросы на злобу дня и которым это действительно интересно, а не для того, чтобы по долгу своей службы прийти, а потом поставить «галочку».
— Владыка, пройдет совсем немного времени, и 19 декабря прихожане Свято-Николаевского собора будут отмечать свой престольный праздник. А потом последует череда светлых, любимых русскими праздников, на каком континенте они бы ни жили: Рождество Христово, Крещение, Старый новый год… Что Вы обычно желаете своим прихожанам?
— Я всегда всем желаю, пусть это не покажется банальным, помощи Божией.
Если вдуматься в эти слова, то мы увидим, что всё, что в жизни совершаем только своими силами, оно не совершенно и чаще бывает даже бесполезно. А то, что мы совершаем с помощью Божией, то как раз и бывает осмысленно, ценно; оно имеет право на жизнь и жизнь вечную. Поэтому всем желаю помощи Божией в нашей жизни. А для того, чтобы эта помощь пришла, нужно иметь глубокую веру, упование на Господа и трепетное, чистое, устремленное ко Господу сердце. Вот такого трепетного, благоговейного сердечка я вам всем и желаю.
