Авторы А.Массов, М.Поллард. Стремительное развитие австралийских переселенческих колоний Великобритании и продвижение их к созданию федерации, равно как и начавшееся переселение туда выходцев из Российской империи, побудило русское правительство учредить в Мельбурне штатное консульское представительство. Первым профессиональным консулом России в Мельбурне в июле 1893 г. был назначен Алексей Дмитриевич Путята. Очень быстро, уже в сентябре, его кандидатура была утверждено королевой Викторией. До Мельбурна А. Д. Путята добрался 13 декабря 1893 г. и в начале 1894 г. принял дела у русского нештатного консула в Виктории Дж. Деймиона.
Об Алексее Дмитриевиче было мало что известно, однако недавно нам удалось выявить о нем новые биографические факты. Большим подспорьем стали находки смоленских краеведов: Светланы Станиславовны Дьяченко, организаторов школьного краеведческого музея в селе Алферово Сафоновского района Смоленской области (село расположено рядом с бывшим имением семьи Путяты), а также сотрудников Сафоновского историко-краеведческого музея. Всем им мы выражаем нашу искреннюю благодарность. В Сафоновском музее хранится альбом семьи будущего консула, из которого мы почерпнули приведенные в статье фотографии. До находки этого альбома было известно только одно изображение А. Д. Путяты — оттиск с гравюры на дереве, опубликованный в 1895 г. в Мель-бурне.
Алексей Дмитриевич Путята родился 13 января 1855 г. (ст. ст.) в семье помещика, коллежского асессора Дмитрия Александровича Путяты. Его детство прошло в имении Бессоново Вяземского уезда Смоленской губернии, где его отец серьезно занимался выведением новых пород молочного скота.
Сын же помещика-животновода избрал другую стезю — в 1877 г. с золотой медалью окончил филологический факультет Московского лицея имени цесаревича Николая («Катковский лицей»), а затем изучал классическую литературу в университетах Иены и Берлина. Кстати, до конца своих дней А. Д. Путята был не чужд литературе и занимался переводами поэтических произведений на русский язык. Известен его перевод отрывков драмы «Шакунтала», написанной на санскрите древнеиндийским поэтом Калидасой. Этот перевод с предисловием А. Д. Путяты был опубликован в 1879 г. в Москве. А в свою бытность консулом в Мельбурне А. Д. Путята начал переводить стихи австралийских поэтов.
После возвращения из Германии А. Д. Путята недолго служил в Московском учебном округе Министерства народного просвещения, в 1880 г. сотрудничал с редакцией петербургской газеты «Россия». Один из его коллег по работе в редакции вспоминал в своих мемуарах, что А. Д. Путята был «аристократом во всех отношения и в лучшем смысле того слова. С ним было приятно беседовать, отдыхать». В 1881 г., подав прошение на имя императора, А. Д. Путята перешел на службу в МИД.
Его первым зарубежным назначением стала должность секретаря рус-ской миссии в Бухаресте. Затем Алексей Дмитриевич служил в Пловдиве, который тогда был центром автономной области Восточная Румелия, входившей в состав Турецкой империи. Уже там А. Д. Путята проявил замечательную способность устанавливать самые добрые отношения с местными элитами. Рассказывают, что болгарский князь Александр Баттенберг так отзывался о А. Д. Путяте: «Он обладал редким качеством — искусством очаровывать тех, с кем был знаком, изысканностью своих манер и учтивостью обращения». Анна Дмитриевна Путята, сестра консула, вспоминала также, что уезжая на дипломатическую службу в Пловдив, брат взял с собой двух коров из хозяйства отца, которые были затем подарены высокопоставленным лицам в Турции. В семье даже говорили, будто во многом благодаря этим коровам Восточная Румелия в середине 1880-х годов воссоединилась с Болгарией. Конечно, легенда о коровах не более, чем семейное предание, однако доподлинно известно, что 25 февраля 1884 г. турецкий султан Абдул Хамид II наградил А. Д. Путяту «высшим османским орденом третьей степени». Не исключено, что речь идет об ордене Меджидие, которым обычно награждались иностранные дипломаты. Награда была, скорее, актом дипломатической вежливости, поскольку в сопровождающем ее документе речь шла о награждении орденом «обладающего приятными и похвальными качествами первого секретаря генерального консульства великого Русского государства в Пловдиве Алексея Путяты».
По некоторым источникам А. Д. Путята какое-то время служил консулом в Кёнигсберге, а затем дипломатическим агентом в Одессе. И, наконец, вершина его недолгой дипломатической карьеры — должность российского консула в Мельбурне.
Появление А. Д. Путяты в столице Виктории немедленно вызвало неоднозначную реакцию как в обществе, так и в прессе. 30 января 1894 г. в газете «Аргус» появилась статья, в которой утверждалось, что поскольку «наши коммерческие связи с Россией всегда были незначительными по объему и стоимости», то и миссия нового русского консула связана, скорее, с «изучением наших политических институтов, наших военных объектов и объектов береговой охраны, рельефа наших основных портов…, представляющих интерес для державы, которая может в любое время начать морскую войну с Великобританией». Через несколько дней после приезда в Мельбурн, во время своего первого официального визита к губернатору Виктории лорду Хоуптоуну, А. Д. Путяте пришлось объяснять, что у его миссии нет никакого политического характера и что она вызвана исключительно законным желанием правительства России «ближе ознакомиться с бытовым, экономическим и коммерческим развитием этой молодой, но уже столь преуспевшей страны».
Антироссийские настроения в Австралии не были секретом для А. Д. Путяты, и для того, чтобы по-возможности нейтрализовать их, русский консул дал развернутое интервью другой влиятельной мельбурнской газете, «Эйдж», где ответил на все «острые» вопросы, интересующие местную пуб-лику. Текст перевода этого интервью, которое в полной мере отражает и содержание предстоящей работы А. Д. Путяты, и его личную позицию и мировоззрение, публикуется ниже. Интервью в «Эйдж» в известной мере ослабило накал антирусских настроений в Австралии. Журналист, его проводивший, исключительно высоко отозвался о личных качествах А.Д, Путяты, отметив широту его кругозора и свободное владение несколькими иностранными языками. А последующие протокольные визиты к министрам правительства Виктории, в ходе которых консул сумел произвести самое благоприятное впечатление и на них, окончательно растопили лед недоверия. Позднее, в январе 1895 г., подчеркивая популярность, которую А. Д. Путята сумел за короткий срок завоевать в Мельбурне, австралийская газета «Иллюстрейтед Острелиен ньюс» писала: «Любезность его манер… и тот интерес, который он выказывал к местным делам, очень скоро позволили приобрести ему широкий круг друзей в политическом, социальном и коммерческом мире Мельбурна».
На протяжении всей своей деятельности А. Д. Путята стремился улуч-шить имидж России в глазах австралийцев. В практику его работы входят приемы, апофеозом которых можно считать банкет, устроенный А. Д. Путятой 30 августа 1894 г. по случаю тезоименитства Александра III. На нем присутствовало около 150 человек, причем своим участием или присылкой официальных представителей это мероприятие почтили представители обеих палат парламента Виктории, министры ее правительства, представители городских властей, деловых и религиозных кругов, деятели культуры. Прием был в благосклонных тонах описан на страницах местной прессы, при этом, как отмечал сам А. Д. Путята, «едва ли не самое симпатичное и любезное по отношению ко мне описание» появилось на страницах газеты «Аргус», еще недавно занимавшей враждебную по отношению к нему позицию.
Вместе с тем А. Д. Путята отличался крайним консерватизмом своих политических воззрений. Именно с таких позиций он оценивал развитие внутриполитической ситуации в Виктории. В своих донесениях он с осуждением писал о силе рабочего движения в Австралии и о «близости власти к народу, или, вернее сказать, народа к власти, зародившейся и выросшей в здешних колониях на почве крайнего демократизма». В одном из своих последних интервью А. Д. Путята предстает истинным монархистом: «Наша система управления не совпадает с вашей, но это хорошая система. Ошибочно думать о царе, как о самодержце… Мы не хотим больше вашего демократического правительства в России». С точки зрения А. Д. Путяты, и крестьяне в России совершенно свободны. Вы говорите «о якобы жестоком и тираническом отношении к нашему крестьянству? Ну, такого в принципе нет… Мы — помещики — слуги крестьян. Мы зависим от крестьян, так как они обрабатывают нашу землю».
К своим консульским обязанностям А. Д. Путята относился очень ревностно. Прилагал усилия по налаживанию русско-австралийской торговли, предложив создать в России торговую компанию, специализирующуюся на торговле с Австралией. Вел переписку с правительственными ведомствами России об участии русских представителей в международной выставке в Хобарте. Выставка открылась в столице Тасмании в ноябре 1894 г., русские действительно приняли в ней участие и даже получили несколько медалей за свои экспонаты. Энергично откликнулся консул и на просьбы православных верующих Виктории (в основном это были греки и сирийцы) помочь им с постройкой православного храма и присылкой в Австралию православного священника из Иерусалима, знающего греческий и арабский языки. В феврале и марте 1894 г. А. Д. Путята шлет два донесения на эту тему в императорское российское посольство в Лондоне, шлет письмо русскому генеральному консулу в Иерусалиме, а в июне обращается за содействием непосред-ственно к Обер-прокурору Святейшего Синода К. П. Победоносцеву.
В Мельбурне А. Д. Путята провел немногим меньше года, но за это время собственноручно написал и направил в адрес российского посольства в Лондоне 33 донесения — об экономическом развитии Австралии, о рабочем движении, о дебатах в парламенте Виктории, о федеративном движении и борьбе точек зрения на будущее объединенной Австралии, о встречах с официальными лицами или с журналистами и других событиях и фактах.
К сожалению, он не отличался хорошим здоровьем и многие годы страдал хронической почечной недостаточностью. В конце концов, жаркий климат, привычка курить и пить крепкий чай, а также огромный объем работы, который он на себя взвалил, сделали свое дело. В ноябре 1894 г. А. Д. Путята уже не мог писать, и последние два донесения написаны не его рукой. Он очень тяжело пережил смерть Александра III, а в субботу, 15 декабря 1894 г., ему самому стало совсем плохо. Д-р Кривелли, мельбурнский друг А. Д. Путяты, давно уговаривал его лечь в клинику, но он отказывался. За день до смерти А. Д. Путята все-таки приехал к нему, сказав — «Я наконец решился лечь сюда… Я чувствую, что ухожу…». До последнего часа он был в сознании и разговаривал с консулом Франции, Леоном Дежарденом и своим секретарем В. Бером, которому передал письмо в Петербург для своей жены и одиннадцатилетнего сына. Л. Дежарден, как представитель союзной России державы, согласился взять на себя заботу о российском консульстве. А. Д. Путята сделал последние финансовые распоряжения своему банковскому менеджеру и попросил, чтобы похороны были простые… Всю ночь он постоянно спрашивал д-ра Кривелли, сколько времени ему осталось, а в воскресенье утром, 16 декабря, умер от гнойной почечной уремии. Его секретарь и врач были с ним до самого конца…
В своей диссертации (Мельбурн, 2005) протоиерей Михаил Протопопов пишет, что А. Д. Путята приехал в столицу Виктории в 13 декабря 1893 г. с женой Валерией и сыном Николаем. Однако нам не удалось найти в австралийской прессе ни одного упоминания об их присутствии в Мельбурне. Более того, точно известно, что извещение о смерти консула от имени жены и сына было опубликовано уже через 6 дней после его смерти 10 (22) декабря в 1894 г. в петербургском «Новом времени». Так что совершенно очевидно, что семья А. Д. Путяты в Мельбурн с ним не поехала…
А 11 октября 1895 г. в мельбурнском аукционном доме Gemmell, Tuckett & Co распродавали остатки хозяйства А. Д. Путяты — предлагалась «небольшая и элегантная коллекция» мебели, а именно японские бамбуковые изделия, рабочий стол, диваны, шторы, ковры, художественный фарфор. Все вещи из его консульского офиса на Маркет стрит…
В честь 100-летия австралийско-русских консульских отношений 16 декабря 1994 г. в тротуар перед бывшим зданием первого Императорского российского консульства на Маркет стрит в Мельбурне была вмонтирована бронзовая мемориальная табличка, подарок городского управления Мельбурна. К сожалению, само здание в 60-х годах ХХ века было снесено.
А. Д. Путята похоронен на Главном кладбище Мельбурна в Карлтоне. В 1994 г. усилиями посольства Российской Федерации в Австралии и русских общественных организаций на его могиле был открыт памятник.
Интервью 1894 г. Алексея Дмитриевича Путяты журналисту газеты «Эйдж»
«Я изучал политические вопросы почти всю свою жизнь, но мое назначение русским консулом в Мельбурн не является политическим. Я приехал сюда прямо из Санкт-Петербурга, где состою на дипломатической службе. Вы спрашиваете, считает ли Россия Австралию регионом особой важности. Да, и я думаю, что в настоящее время эту позицию разделяет весь мир. Моя задача состоит в сборе информации о возможностях торговли между здешними колониями и Россией, но я намерен быть чем-то вроде простого австралийского колониста, такого же, как, например, г-н Деймион. Мне поручено собирать информацию об этой и других австралийских колониях, и я надеюсь попутешествовать по этим местам.
Одно из первых дел, которое я думаю осуществить, — это побудить мою страну послать в качестве экспонатов образцы нашей сельскохозяйственной продукции и промышленных изделий на выставку в Тасмании… Мы получаем от вас шерсть, но сейчас она идет к нам не напрямую <…> Английские и немецкие посредники, накручивая цены, делают этот товар достаточно дорогим, и одной из моих задач здесь является установление прямой торговли. Правда, у нас на юге России производится много своей шерсти, но это далеко от центров ее переработки на севере — в Санкт-Петербурге и Москве. Расстояния между югом и севером нашей страны огромны и стоимость наземной перевозки шерсти настолько велика, что я уверен, ее транспортировка из Австралии до Северной России будет дешевле, чем из наших южных провинций. Что мы можем отправить вам в обмен на шерсть? Ну, например, керосин, а также небольшие двигатели для шахт, которые мы производим и которые ра-ботают на керосине, так что я считаю, что они могут стать очень популярными в ваших горнодобывающих районах. В следующем году в Нижнем Новгороде, в центре России должна состоится большая выставка-ярмарка. Это большой город, и там она проводится каждый год, но в следующем году ярмарка будет международной. На нее вы, австралийцы, должны отправить образцы своих товаров и того, что вы можете производить. Я буду рад, если вы разъясните своим читателям, что я нахожусь здесь только для защиты интересов своих соотечественников в колонии Виктория, а также для содействия, насколько смогу, торговле между Россией и Австралией. Моя работа будет состоять в том, чтобы вникать и изучать положение дел в ваших колониях и расчищать пути для взаимовыгодной торговли.
Я знаю, что вы рассматриваете Россию как естественного врага, но для этого нет никаких оснований. Сообщения, получаемые по телеграфу австралийской прессой о возможности начала войны, в которой Россия и Англия были бы воюющими сторонами, мне представляются невероятными и удивительными. Я всегда рад возможности рассеять их. В России никто не говорит о войне. Существует убеждение в необходимости принятия мер самообороны, но нет агрессивных настроений. И Тройственный Союз не помеха тому. Мы сделали исключение только для союза Германии, Австрии и Италии. Этот альянс, по общему признанию, враждебен нам, и мы должны принять меры, чтобы защитить себя в случае нападения. Целью мер, которые мы предприняли, является всего лишь обеспечение европейского равновесия. Мы не состоим в союзе с Францией, но у нас большая дружба с этой страной, и мы этим удовлетворены. Этой дружбы достаточно для обеспечения равновесия, о котором я говорил, и я верю, что мир в конце концов установится. Мы цивилизованная нация, и я не понимаю, почему цивилизованные страны должны воевать друг с другом, когда их интересы лежат в одной и той же плоскости. Чувства, вызванные в России Крымской войной, полностью забыты, наши обиды прошли. Наиболее унизительный пункт Парижского Договора — об отказе нам в праве иметь военные корабли на Черном море — отменен. Правда, нашему Черноморскому флоту не разрешен проход через Босфор в Средиземное море, но мы не лишены права защищать себя в этом направлении. Вы, без-условно, слышали о переговорах России о возможности иметь Средиземноморский порт. Мы получим такую гавань, но это будет греческий, а не французский порт.
Мы приближаемся к вашим границам в Азии? Да, это правда, но Индия не является нашей целью. Мы не можем захватить Индию, потому что не в состоянии этого сделать, даже если бы мы хотели. Индия — это огромная страна с населением в 240 000 000 жителей, с которой мы не намерены враждовать. Да, мы продвигаемся в Центральную Азию, но только потому, что это необходимо. Что такое Центральная Азия? Это всего лишь конгломерат многочисленных малых племен, управляемых полудикими вождями, которые посягают на наши территории, и в наказание им мы обязаны демонстрировать военную силу. Но это не значит, что она направлена против Англии. Наоборот, мы недавно договорились с Англией о линии границы. В российской прессе не было критики недавней британской миссии в Кабул. Она не вызвала никакой реакции в России. Если Англия не нападет на нас, мы никогда не нападем на нее.
О якобы жестоком и тираническом отношении к нашему крестьянству? Ну, такого в принципе нет. Мой отец помещик, а я его наследник, так что знаю, о чем говорю. Могу вас заверить, что мы, помещики — слуги крестьян. Мы зависим от крестьян, так как они обрабатывают нашу землю, и мы должны заключать с ними договоры. Они часто покидают хозяина, с которым заключили контракт, чтобы работать у другого, который предложил им, скажем, десять копеек в день, в результате чего прежний работодатель остается без работников. А расстояния в России так велики, что ему подчас невозможно найти достаточно рабочих рук, даже за любую цену, чтобы собрать урожай. То, что граф Толстой написал об условиях жизни низших классов, не распространяется только на Россию, но относится к бедным во всем мире. Да-да, я говорю это, несмотря на то, что он мой друг. Толстой в некотором роде социалист. Вы спрашиваете о цитате из сочинений Толстого, в которой говорится о двух десятках или что-то около того трудолюбивых крестьян, которых выпороли кнутом по указанию молодого хозяина. Эта сцена происходила еще до освобождения крестьян от крепостного права. Такого рода проявления бесчеловечности теперь отменены. Даже в нашей армии с телесными наказаниями теперь покончено, и они применяются только в отношении заключенных после третьего неповиновения. За первое и второе неповиновение заключенных наказывают лишением пищи, тяжелыми работами и сокращением свободного времени.
Вы хотите больше информации о крестьянах? Ну, они были освобождены в 1861 году Александром II, и теперь сами себе помещики. До 1861 года крепостные принадлежали не столько помещикам, сколько поместьям. Каждое поместье состояло из одной или несколько деревень, и люди в них были его частью. Если появлялся новый хозяин, то крепостные переходили ему вместе с поместьем, и они вынуждены были два дня в неделю работать на помещика, а четыре дня были вольны работать на полях на себя. Помещик не мог продать своих крепостных. Они были неотъемлемой частью поместья, а не так, как римские или греческие рабы. После освобождения поместья были разрезаны на части, и девять акров земли выделялось на каждого крестьянина мужского пола. Если бы в деревне, например, было 100 мужчин, то 900 акров выделялись бы в их пользование, и в этой пропорции земля в настоящее время полностью принадлежит русскому крестьянству. Оно живет общиной, самоуправляясь, и само платит налоги. В то же время крестьяне в большинстве своем работают по договору на полях крупных землевладельцев. Не важно, работают ли они по договору или нет, они вообще могут работать у любого хозяина; но если заключают договор, то подлежат наказанию за любое его нарушение. Наказания назначаются судьями, избранными крестьянами из их же числа. В случае совершения ими преступлений их также судят эти судьи, и иногда местные судьи назначают наказание кнутом за такие преступления, как, например, кража или поджог вместо того чтобы отправлять виновного в менее милостивый суд более высокой инстанции.
Послушайте, если бы мы были так плохи, как некоторые из вас, англичан, нас представляют, как же нам удается избежать революции? Каждый англичанин, который действительно знает Россию, отдает дань нашей культуре и гуманности. Например, г-н Маккензи Уоллес, который был личным секретарем лорда Дафферина в Индии, и г-н Стед из журнала „Review of Reviews“. Наша пресса не является полностью свободной, но цензура распространяется только на провинциальные газеты и на книги или брошюры размером до десяти листов. Графу Толстому, редактору „Московских Ведомостей“ М. Каткову и подобным им авторитетным и мудрым людям разрешено писать то, что им угодно, безо всякой проверки. На самом деле, пресса в таких городах, как Санкт-Петербург, Москва и Одесса совершенно свободна <…>».
Подписи к фото
Усадебный дом в Бессоново, конец XIX -начало XX веков
(фото из фондов Вяземского историко-краеведческого музея)
Д. А. Путята, отец консула
Парк в Бессоново
Корова породы, выведенной Д. А. Путятой
Алексей Путята в лицейские годы А. Д. Путята с сестрой Анной
Молодой А. Д. Путята А. Д. Путята (гравюра на дереве)
Фрагмент обложки издания 1879 г. «Шакунталы» Калидасы в переводе А. Д. Путяты с его дарственной надписью
Орден Меджидие 3 ст. Султан Абдул Хамид II
Сообщение о смерти А. Д. Путяты в «Новом времени»
Могила А. Д. Путяты Мемориальная доска на тротуаре Маркет стрит
