Австралия — это модель будущего глобального мира. Такой увидела страну уроженка Латвии, прилетев на пятый континент после шести лет работы в Китае.
— А вы заметили, что китайцы часто фотографируют небо?
Мы идем с моей землячкой Машей Горбаченко через Харбор-Бридж, где каждый второй пешеход делает селфи на фоне гавани и океанских лайнеров.
— Небоскребами китайцев не удивить, а вот голубое небо и чистый горизонт для них в диковинку. Над Пекином постоянно висит желто-серая дымка, из-за смога порой зданий не видно, и дышать тяжело, — объясняет Маша.
Из двухмиллионной Латвии в миллиардный Китай
Мария Горбаченко, филолог-китаист, попала в Пекин первокурсницей Латвийского университета — победила в конкурсе устной речи, который проводило посольство КНР. Ее наградили стипендией на двухмесячное обучение в Китае. После маленькой уютной Латвии Поднебесная поразила ее масштабами и заинтриговала своей инаковостью, где все по-другому. Более основательно она погрузилась в восточный колорит после защиты диплома и магистерской. Отправилась в Китай, можно сказать наобум, но не потерялась в этом огромном человеческом муравейнике — сама нашла работу, жилье, а со временем — друзей и учеников.
Мы говорим с Машей об отличиях в менталитете европейцев, китайцев и австралийцев. Маша объездила много стран Европы и Азии, и хорошо узнала Китай, побывала в разных его уголках — и на севере, в стремительном механистичном Пекине, и в центральной части — Ухане, колыбели китайской цивилизации, поработала учителем в китайской деревне, посетила Шаолиньский монастырь. Но надолго осела на юге страны — в суперсовременном Шеньжене.
И педагог, и психотерапевт
В Шеньжене Маша преподавала английский детям в государственной школе и взрослым — в языковом центре. Зарплата позволяла снимать просторную квартиру, путешествовать, приглашать в гости родителей. Ее учениками были люди из разных регионов КНР с очень разными судьбами. Они рассказывали Марии свои истории, делились сокровенным. В этих доверительных беседах во время занятий ученики совершенствовали свой английский, а Мария узнавала от них о китайском обществе больше, чем могла бы почерпнуть из книг.
Деловые люди, бизнесмены, которые приходили к ней на уроки, воспринимали девушку из Латвии не только как учителя, но и как психотерапевта: она порой предлагала им посмотреть на их проблемы в совершенно неожиданном ракурсе.
— Китайцы мыслят линейно, они воспитаны так, чтобы не высовываться, — объясняет Маша. — Это психология винтика в большом сложном механизме: действуй строго так, как предписано, подчиняйся иерархии, не нарушай заведенного порядка вещей, тщательно выполняй свои обязанности. Конфуцианство закрепило в китайском обществе определенные устои, а буддизм привнес искру духовности и смирение в прагматичный склад китайцев. А в западном мире ценится непохожесть на других, свобода самовыражения, нестандартность мышления. Но то, что хорошо для нас, для других может оказаться совершенно неприемлемым. Культ индивидуализма для страны с миллиардным населением был бы губительным.
— Ну да, вот такими же скрепами Индии, как ни странно, являются кастовость и индуизм, — поддерживаю я тему.
Важна не цель, а путь к ней
Странствия учат принимать чужую культуру, иной уклад жизни без предубеждения.
А Мария по натуре большая непоседа. Для своих путешествий она выбирает самые необычные маршруты.
— Подозреваю, что во мне есть капля цыганской крови, — смеется она.
Однажды с другом-студентом отправилась в паломнический путь Сантьяго-де-Компостело к собору св. Якова, где хранятся мощи апостола. — Я с детства бредила Испанией. В лицее изучала второй язык — испанский, танцевала сальсу, с родителями путешествовала по Испании и собиралась изучать испанистику после школы, рассказывает собеседница.
— Путь Сантьяго описан в бестселлере Паоло Коэльо «Дневник мага». Мы с другом решили пройти той же дорогой — от границы Франции по Пиренеям через север Испании. В течение месяца мы прошли 800 километров. Ночевали в палатке, встречали других паломников. Это были потрясающие люди из многих стран с необыкновенными судьбами. Каждая встреча навсегда отпечаталась в моей памяти.
— В начале я неотступно думала о конечной цели — поскорее бы дойти, держала темп, старалась кого-то обогнать. К середине пути цель для меня потеряла смысл, я просто получала кайф от самого процесса, а в последние дни думала: хоть бы этот путь не заканчивался — так не хочется возвращаться в мирскую суету! Это был интересный опыт. Путь Сантьяго — это ведь как сама наша жизнь.
В пути настиг дождь… Стало, холодно, сыро, неприютно. Как реагировать на трудности, на отсутствие комфорта? Ныть или принять как данность? Это твой выбор. В пути ты сходишься с разными людьми, привязываешься к ним, потом вы расходитесь… Если люди уходят из твоей жизни, значит, так суждено. Значит, надо учиться отпускать людей без горечи на сердце и двигаться дальше. И еще я поняла, как мало человеку требуется: все необходимое помещается в одном рюкзаке.
Человеку мало надо
Другие уроки преподнес Марии подъем на высоту в пять с половиной тысяч метров в Непале — и не в группе, а в сопровождении только одного местного проводника. Тропа над самым обрывом, коварные наледи под ногами, на привалах ночевки при минусовой температуре, нехватка кислорода… Для чего такие испытания хрупкой женщине?
— В юношестве я зачитывалась книжкой «В поисках Шамбалы» и мечтала попасть в эти загадочные края. Видимо, дала себе установку, и Вселенная отозвалась, — смеется Маша.
Это путешествие открыло ей возможности человеческого тела — то, как организм способен приспосабливаться к экстремальным условиям.
— В разреженном воздухе сердце работает на пределе, а все физиологические процессы замедляются. Ты двигаешься как в замедленной съемке, стараясь экономить энергию. Ощущения, как будто ты на Луне. Бег мыслей останавливается, и ты можешь сфокусироваться на одной. А на спуске чувствуешь, как все в тебе ускоряется. И внизу ты просто летаешь. После этого восхождения я бегала свою дистанцию 10 километров, вообще не уставая.
Внутренний голос и подсказки извне
— Все-таки Маша, как получилось, что мечтала ты об Испании, а оказалась на Востоке?
— Я послала документы в университет в Барселоне, но опоздала со сроками. Просто перепутала даты. Чтобы не терять год, пошла в Латвийский университет на китаистику. У нас были очень сильные преподаватели из КНР. Я увлекалась учебой, а потом и страну полюбила. Особенно Шеньжень. У меня в Китае много друзей осталось, а некоторые ученики не захотели расставаться со мной и попросили давать им уроки по скайпу.
— Но что же заставило тебя уехать из Китая?
— Возникло смутное ощущение необходимости перемен. Но я ждала какого-то знака, чтобы решиться. И тут в языковом центре рядом с моим кабинетом прорвало канализационную трубу и затопило все мои книги и материалы, которые я собирала годами. Вот когда я точно поняла: мой внутренний контракт с Китаем закончен. Но где место на планете, куда бы я хотела уехать? Я поделилась своими планами со старым другом нашей семьи, земляком из Латвии. Он давно гражданин Австралии, и предложил рассмотреть вариант с Сиднеем. Поначалу я отшутилась, а потом задумалась — почему бы и нет? Решила, что мне нужно добавить к гуманитарному образованию чисто прикладное. Нашла годовой курс по малому бизнесу в сиднейской бизнесе-школе и получила учебную визу.
Но вопрос был: чем ей, филологу, помимо учебы, еще заниматься целый год на Зеленом континенте? Как-то сидя в вагоне метро, она напряженно размышляла на эту тему и случайно разговорилась с соседом. Оказалось, это гражданин Германии, переехавший в Китай, работает на компанию, которая занимается эфирными маслами. Попутчик так увлекательно рассказывал ей о безграничных возможностях ароматерапии, что Машу осенило: да вот же то дело, которое было бы ей интересно. Заговорили и гены: машина мама — врач-терапевт, а бабушка была травницей, которая пользовала внучек от всех болячек исключительно проверенными народными снадобьями.
Спасибо Маше, которая надавала мне кучу полезных советов по ароматерапии, но разговор вернулся к Австралии: каким она увидела пятый континент.
Жить единым человечьим общежитьем
— Маша, что, на твой взгляд, отличает страну кенгуру от других, виденных тобой?
— Органичное соединение природы и цивилизации. В других странах или все слишком урбанизировано, как, например, в Гонконге, либо природа живописна, но удручает бедность населения, антисанитария, как, допустим, в Камбодже. А здесь нет никакого дисбаланса, — отмечает она.
А еще ей по душе менталитет австралийцев.
— Они не кичатся богатством, положением, у них нет культа брендовой одежды и дорогих авто, отсутствуют сословная спесь и диктат условностей. Мне нравится их простота, демократичность, дружелюбие, «повернутость» на семейные ценности.
А еще здесь ты чувствуешь, что находишься в одной большой интернациональной семье. Люди двухсот национальностей на этом материке прекрасно уживаются. Каждое этническое сообщество сохраняет свои особенности, но при этом в обществе нет никакой агрессии, взаимной неприязни. По сути, это модель будущего мира — каким он должен быть. В Австралии как нигде остро чувствуешь: мир един, и каждый из нас — необходимая молекула в бесконечном броуновском движении Вселенной.
Наталья СЕВИДОВА
