Юлия Лежнева. Прозрачное барокко

В октябре в Сиднее, Мельбурне и Брисбене состоятся концерты 26-летней российской оперной певицы Юлии Лежневой, достигшей мировой известности еще в юном возрасте. Легенда русской оперной сцены Елена Образцова считала Юлию настоящим вокальным феноменом прежде всего за необыкновенно широкий диапазон голоса, а также за его природную, врожденную подвижность, позволяющую петь труднейшие колоратурные арии с особым блеском.

Юлия прилетела несколько дней назад в Сидней со своим помощником, пианистом Михаилом Антоненко для выступлений с Австралийским камерным оркестром (Australian Chamber Orchestra). Юлия уже была в Австралии в 2014 году, когда стала победителем конкурса вокалистов и обладателем престижной премии имени Роберта Хэлпманна, выступая в Хобарте с Тасманийским симфоническим оркестром. Мы встретились с певицей в аэропорту и продолжили разговор с Юлей и Михаилом через пару дней в сиднейском отеле Софител.
Юля очень скромная молодая девушка, как мне показалось, похожая на эльфа из сказки, уже почти 10 лет выступает с мировыми оперными звездами на лучших сценах мира.

— Юля, я читала, что в вашей семье до вас музыкантов не было. Когда вы поняли, что пение ваше призвание?
— Я поняла лет в 11, когда вдруг почувствовала, что не хочу петь в хоре, а хочу и могу петь одна, и что у меня есть настоящий «взрослый» голос. Сколько себя помню, с детства я любила петь. Родилась в Южно — Сахалинске в семье геофизиков. Мама мне рассказывала, что я начала петь раньше, чем говорить. Буквально, как только начала держать головку, реагировала на цветочки какими-то руладами, выглядывая из коляски. В 5 лет родители отвели меня в музыкальную школу, и я начала учиться на фортепианном отделении. В школе был хор, и мне безумно нравилось там петь. Любовь к пению развивалась постоянно.

— Потом вы учились в Москве. Кто из педагогов посоветовал вам заняться вокалом, ведь вы учились на инструментальном отделении?
— Когда мне было 7 лет, мы переехали в Москву, и я продолжила свое обучение игре на фортепиано в музыкальной школе имени Гречанинова. Мое знакомство с музыкой эпохи барокко (1600 -1750 годы) произошло еще тогда. У нас была учительница по сольфеджио, которая и пристрастила меня к ней. Они с мужем были фанатами этой музыки, пару раз в год выезжали за границу, привозили диски с записями, так как в Москве их было не достать. Вот такие диковинки они привозили, я слушала это много, много раз и мне очень нравилось. Мне было тогда лет 10–12.
Как-то, примерно в это же время я почувствовала, что голос мой изменился, появились взрослые, женские нотки, и я могу повторять пение за настоящей певицей. Мама и преподаватель по фортепиано решили показать меня педагогу по вокалу. Мне очень повезло, это была (она работает до сих пор) замечательный преподаватель Тамара Вячеславовна Черкасова. Обычно она берет учеников с 15 лет, когда голос оформился, но, прослушав меня, согласилась взять раньше, решив, что мой голос уже готов. И началась работа. У меня все пошло хорошо. Видимо еще и потому, что я с 5 лет на фортепиано играла, легко читала ноты с листа, это помогало быстрее учить материал, быстро готовиться к занятиям.
Первый вокальный диск, который мне подарили, был диск Чечилии Бартоли «Viva Vivaldi». Я была в таком потрясении и восхищении от ее пения! До сих пор она мой кумир. (Позже, когда я уже закончила учебу и выступала, мы встретились, и я пела для нее несколько часов!).
Сначала же я просто преклонялась перед её пением, а потом стала понимать: вот тут она делает так… Стала изучать все нюансы и тонкости ее пения. Я повторяла за ней, конечно, знала наизусть весь диск. Мне очень хотелось ноты посмотреть, уточнить все, но такой возможности еще определенное время не было. Конечно, были другие, аналогичные произведения с колоратурами, я могла практиковаться на своих уроках вокала и мечтать, что когда-нибудь я смогу тоже так спеть, как она.

— После музыкальной школы, вы учились в музыкальном училище при Московской Государственной консерватории, a затем 2 года в известном и престижном для вокалистов учебном заведении в Международной Академии вокала в Кардиффе в Уэльсе, (Cardiff International Academy of Voice), основанном известным тенором Деннисом О’Нилом (Dennis O’Neil). Расскажите подробнее, пожалуйста, как вы туда попали.
— Да, это необыкновенная история. Такое стечение обстоятельств!.. Я училась в музыкальном училище при консерватории с 2004 по 2008 год. Мы, кстати, с Мишей на одном курсе учились. (У Миши своя профессиональная музыкальная карьера, но он по-прежнему во многом помогает Юле, они выступают вместе в концертах).
А дело было так. Я училась одновременно на фортепианном отделении и на вокальном. Миша увидел объявление на двери учебной части, что будет проходить мастер-класс Казарновской, и спросил, не хочу ли я участвовать в нем. Я сказала, что ни в коем случае, я стесняюсь, как я буду там петь перед всеми… А он не послушал и записал меня прямо там, на двери, в списки участников, причем, смешно назвал мой голос драматическим колоратурным сопрано. Мы так смеялись потом!
Короче говоря, я спела там арию Россини, Золушки и произвела хорошее впечатление. Там, как оказалось, был мастер-класс не только Любови Казарновской, но и знаменитого темнокожего баса-баритона Саймона Эстеса (Simon Estes). После того, как все закончилось, я вышла в коридор. Минут через 15 из класса вышла дама и, начала спускаться по лестнице. Затем, увидела нас подошла и сказала, что ей очень понравилось мое пение, и стала расспрашивать, какие мои планы.
Как потом мы выяснили, они были друзьями с Саймоном Эстесом, и поэтому она оказалась на этом мастер-классе. Я ей сказала, что собираюсь поступать в консерваторию, но не чувствую, что подхожу под общие рамки, ведь я пою барочную музыку, и что мне практически никто не может помочь здесь в этом.
Она мне и рассказала о Международной академии вокала в Кардиффе, о том, что это частная школа, в которой всего несколько учеников (в год 15–20 студентов), и что хорошо бы мне туда попасть.
Подумать только! Она ведь могла уйти! Я не говорила тогда по-английски, а Миша прекрасно говорил и помог нам в общении.

— Вам пришлось поступать туда? Сдавать экзамен?
— Мне помогли переправить диск с моими записями с кем-то, кто ехал в командировку в Европу. Деннис О’Нил, получив мой диск, послушал, ему понравились и он пригласил меня учиться. На тот момент мне не было еще 18 лет и моей семье было очень трудно смириться, что мне надо будет уехать в другую страну. Маме казалось, что раз в Великобританию, то там все время дожди, влажный климат… А оказалось, что в Кардиффе хороший климат, спокойная зима, а летом тепло.

— А что дало вам обучение в Кардиффе, а затем в Лондоне?
— Все. Абсолютно все. Я счастлива, что попала туда. После того, что я получила крепкую профессиональную базу в училище при консерватории, в Кардиффе я раскрепостилась во всех планах. И в человеческом — я повзрослела там за 2 года учебы — и в профессиональном. Деннис О’Нил очень талантливый человек и замечательный педагог. Он помог мне достичь звука, необходимого для пения барочной музыки. Нужен прямой, без вибраций, инструментальный звук, но свободный. Обучение организовано очень продуманно, с максимальным вниманием к индивидуальности каждого студента. Каждую неделю приезжали оперные звезды с мастер-классами, такие как Ричард Боннинг, Кири Те Канава и многие другие. В основном это обучение Post Graduate для тех, кто уже отучился в консерватории. Мне опять повезло!
Потом был год учебы в Лондоне у Ивон Кенни (Yvonne Kenny) в Лондонской школе Guildhall. Ивон Кенни одна из самых замечательных сопрано своего поколения. Она родилась в Сиднее, а свою оперную карьеру начала в Лондоне в 1975 году. Конечно же, я счастлива, что училась у нее. Это очень хороший педагог и прекрасная певица.

— Вы очень рано стали петь на больших сценах мира. Как началась ваша международная карьера? В этой связи, какие имена вам бы хотелось вспомнить?
— В 17 лет, еще в училище, я победила в конкурсе Елены Образцовой, пела Россини. Запись этого выступления поместили на YouTube и передали Марку Минковскому. Это известный французский дирижер, который исполняет музыку барокко. Потом он приехал в Москву, и меня пригласили на прослушивание. Я спела ему Баха, Россини и еще несколько вещей, которые люблю. Минковскому понравилось, ему как раз нужно было второе сопрано для концерта и аудиозаписи Мессы си минор Баха. Это было мое первое выступление за границей, в испанском городе Сантьяго- де- Компостела и второй ангажемент в жизни. Первый был в Москве с хором Минина, в Большом зале Консерватории, где я пела соло в Реквиеме Моцарта.
У меня всегда были прекрасные педагоги. Также в моей жизни случались очень значимые встречи. Так, Ирина Михайловна Журина, мой педагог по вокалу в училище, посоветовала мне поехать на конкурс в Санкт-Петербург, где я получила первый приз и познакомилась с Еленой Васильевной Образцовой. Она была очень прямым, удивительным человеком. Очень тепло ко мне относилась, опекала меня, просто стала моей феей. Все время делала мне какие-то памятные подарки. Вообще она всех одаривала, была очень добрым человеком.
Когда училась в Кардиффе, произошла встреча с леди Кири Те Канава. Она давала мастер-класс, а я спела арию Девы озера Россини, ей очень понравилось. Она спросила у Денниса О’Нила, можно ли меня пригласить выступить, как ее преемнице, исполнить финальную арию Елены из оперы Россини «Дева озера» в королевском Альберт холле в Лондоне на церемонии вручения самой престижной британской награды «Classical Brit Awards» в области классической музыки. Деннис О’Нил порекомендовал меня, а мне посоветовал выступить, так как там будет возможность показаться очень многим звукозаписывающим компаниям и вообще соберется высший свет оперного искусства. Так и случилось, как сказал Деннис.
Вскоре после выступления, я подписала эксклюзивный контракт со звукозаписывающей компанией Decca.

— Расскажите, пожалуйста, о программе концертов в Австралии.
— В программе, которую мы привезли в Австралию музыка композиторов Порпора, Генделя и Вивальди. В первом отделении прозвучит мотет Порпора «In caelo stelle», который мы записали на диск «Аллилуйя» с любимым мной оркестром Il Giardino Armonico и Джованни Антонини (Giovanni Antonini).
От автора. Кстати, мотет — это вокальное многоголосное произведение полифонического склада. Моt- на древнефранцузском означает «слово». В 13 веке писали: «Мотет исполняется для образованных людей и вообще для тех, кто ищет изысканности в искусствах». Вот так-то!
Интересно, что ноты мотета Порпора нашел по нашей просьбе в Британской библиотеке представитель компании Decca. Для меня было интересно читать с листа совершенно незнакомое произведение. Это было открытием и очень воодушевило меня. Музыка Порпора не часто исполняется, а это был очень образованный для своего времени человек,- композитор, педагог. У него учились многие знаменитости, такие как композитор Гайдн, знаменитый итальянский певец-кастрат Фаринелли.

— Вот о чем я с самого начала хотела с вами поговорить. Вы поете барокко, потому что любите, потому что голос ваш подходит удивительно к этому музыкальному стилю. Надо сказать, что прежде я не выделяла особенно музыку барокко, не чувствовала ее. Готовясь к интервью, я много слушала ваши записи, Чечилию Бартоли и просто влюбилась в эту музыку. Я подумала, а почему эта музыка вновь становится популярной сейчас, в 21 веке? Может она дать что-то новое эмоционально современному молодому человеку?
— На эту тему со мной трудно говорить, я совершенный фанат этой музыки. Для меня она бессмертная и всегда будет актуальной. Это виртуозно-созерцательная музыка, больше зависящая от исполнителя. Она не такая страстная, но это не значит, что она не глубокая. Я чувствую себя после нее, как после молитвы.
Михаил подключился к разговору:
— Если взять, например, барочную оперу, то либретто не так важно, там больше аллегорий. Музыка барокко более глубокая, чем музыка Пуччини, например, больше мистерия. Эта музыка заставляет тебя слушать и надо додумывать… А у Пуччини все на виду, кого-то убивают, все страсти открыты. Раньше опера была предназначена для королей, для высшего общества, а потом уже стали появляться оперы и для народа, как, например, «Кармен».
Продолжает Юлия:
— Да, музыка раньше была очень связана с религией. Бах всю жизнь писал и служил для церкви. Так что для меня с религией эта музыка связана неразрывно. Еще такая особенность в исполнении барочной музыки: нужна необычная четкость в исполнении. Ты, как певец, должен быть более инструментален, я бы сказала. В твоем исполнении должны сойтись четкость исполнения и ощущение мимолетности звучания, неприземленности, прозрачности.

— Если бы вы жили в 17 веке, с кем из любимых композиторов вы бы хотели встретиться?
— Со всеми! С кем повезло бы встретиться. Ведь раньше передвигались люди сложно, а жили в разных странах.

— Вы больше поете в концертных программах, чем в операх. Где вы чувствуете себя комфортней?
— На современном этапе своей жизни, пожалуй, в концертных программах. Хотя в последнее время у меня было много опыта сценического исполнения и у меня был такой важный дебют в Ковент Гардене. Я исполнила роль Церлины в опере «Дон Жуан». Эта была уникальная постановка с именитыми певцами. Большая честь для меня участвовать в ней. Это было летом прошлого года. Потом через пару месяцев эта же постановка была в Японии с другими, но тоже самыми знаменитыми певцами, в огромном зале на 4000 мест. А дирижировал Antonio Pappano. Конечно, после такого опыта я почувствовала больше свободы на сцене.

— Вы много ездите по миру? Где вы чувствуете себя дома?
— Везде. Мне главное, что бы было тепло и уютно. Живем больше в Европе. Там более популярна барочная музыка. А вообще, я вспоминаю Южно-Сахалинск, как дом.

— Неужели помните?
— Да, помню завалы снега зимой, а летом громадные лопухи, из которых я делала шляпы. Хочу побывать там опять.

— Вы много записываете дисков и только за 2013 год получили 7 наград за выпущенные диски. Как вы относитесь к звукозаписи?
— Мне нравится делать это. Меня это организует и тренирует выносливость, укрепляет выдержку. Это довольно стрессовый процесс. Нужно держать себя сконцентрированным, чтобы хватило сил записать все произведения качественно, правильно расходовать силы.

— Что у вас в репертуаре из русской музыки?
— В 2011 году состоялось концертное исполнение опер «Соловей» Стравинского и «Иоланта» Чайковского на Зальцбургском фестивале вместе с Анной Нетребко с оркестром «Моцартеум». А в планах сделать программу с русскими романсами. Вообще, хочется найти какую — то музыку еще до «Руслана и Людмилы», которая не исполняется, например, Мясковского, Аренского, Бортнянского. Вот, например, Чечилия Бартоли сделала программу «Санкт-Петербург», в которой она исполняла музыку итальянских композиторов, работавших в России. Она разыскала их в библиотеках и музеях. Это интересно!
Вот мы говорили с вами об особенностях исполнения музыки барокко, хочется привести пример русских певиц, обладавшей таким голосом. Это А.Нежданова и Д.Пантофель-Нечевская.

— Часто ли вы бываете в России?
— Примерно раз в год выступаю в Москве или Санкт-Петербурге. В декабре этого года буду петь в Концертном зале им. Чайковского.

— Спасибо большое, за интересную беседу, я узнала много нового. Успешных вам гастролей в Австралии и побольше свободного времени для знакомства с этой удивительной страной, творческих успехов!

Итак, концерты Юлии Лежневой состоятся:
Сидней: суббота 8 октября в 7 вечера, среда 12 октября в 7 вечера, вторник 18 октября в 8 вечера, City Recital Hall.
Брисбен: понедельник 10 октября 7 вечера, QPAC Concert Hall.
Мельбурн: суббота 15 октября в 7.30 вечера, Melbourne Recital Centre.