15-го января 1926-го года местные дарвинские газеты опубликовали на своих страницах заметки об одном интересном событии, которое произошло в городе накануне вечером. В бухту Дарвина зашла и причалила к берегу небольшая парусная лодка с командой из трёх человек на борту. Казалось бы — что в этом удивительного? Австралия — морская страна, и даже в 20-е годы прибытие корабля или яхты в порт было событием рядовым. Но…
Необычным было то, что 8-ми метровая лодка «Сампан» раньше была старой спасательной шлюпкой, которую новый владелец переделал в парусную и отважился выйти на ней в океан. Ещё удивительней была цель его вояжа — вернуться домой, совершив при этом кругосветное путешествие. Но самым поразительным оказался состав команды «Сампана». Прошло всего несколько лет, как закончилась Первая мировая война, а на утлом судёнышке, пересекая моря и преодолевая опасности, шли… вчерашние враги. Причём, у двоих из них были реальные шансы встретиться лицом к лицу в бою — оба они были моряками.
Капитаном и владельцем «Сампана» был немец Отто Праль родом из Щецина. Видимо из-за его сильного акцента журналисты не разобрали, как правильно звучит его фамилия: в одних написали Праль, в других — Фитцпауль. В 1913-м году он уже побывал в Австралии в качестве представителя Северо-немецкого филиала компании «Ллойд». Во время войны воевал в составе флотилии немецких торпедных катеров. По её окончании несколько лет работал помощником капитана на торговых судах в Китае, но после начала Китайской Революции был уволен с флота. На свои сбережения Отто купил в Шанхае шлюпку, перестроил её, сделал кое-какие припасы и отправился в путешествие, надеясь дойти до Германии к маю 1927-го года.
Вторым участником этой необычной команды был молодой американец под два метра ростом, Эдвард Клеметс, который родился, а Алабаме, затем перебрался в Техас, где прожил несколько лет. А потом, как он сказал репортёрам, его захватил «военный дух» и он вступил в армию. Послужив несколько лет на Родине, его перевели на Филиппины. В 1926-м был демобилизован, и это морское путешествие стало для него прекрасной возможностью посмотреть мир. Несмотря на то, что Эдвард был абсолютным новичком в морском деле, он с радостью согласился на предложение капитана и присоединился к походу.
7-го июля 1925-го года «Сампан» вышел из Шанхая в Гонконг. Затем, по дороге на Филиппины, лодка попала в сильнейший тропический шторм. Огромные волны в любой момент могли разнести её в щепки. Почти 12 часов команда отчаянно боролась со стихией, но выстояла — потрёпанный штормом «Сампан» с трудом добрался до Манилы, откуда, после короткой передышки и ремонта, снова вышел в море. Далее его путь лежал в Илойло с заходом в Себу, Замбоанга, Джоло и оттуда — в индонезийский Макассар. В новогоднюю ночь лодка взяла курс на Австралию. Через 12 дней и 13 часов «Сампан» достиг Дарвина…
А вот теперь настал черёд рассказать о третьем матросе «Сампана». Им был мичман российского Императорского флота Владимир Иванович Трегубов.
Владимир Иванович родился 14-го июля 1894-го года в городе Баку. Окончил Ростовское мореходное училище, в 1914-м ушёл на войну. Учился в школе прапорщиков (1917). Мичман военного времени. С декабря 1917-го был в морской роте Добровольческой армии Юга России.
Весной 1918-го года армия пыталась освободить столицу Кубани — Екатеринодар (ныне — Краснодар). В начале марта погода резко испортилась — дожди сменялись заморозками. От воды рыхлые кубанские чернозёмы ещё больше разбухли, солдаты и офицеры с трудом передвигались по раскисшей земле. В одну из ночей ударил мороз до -20 градусов и насквозь промокшая одежда покрылась коркой льда, затрудняя каждое движение и без того измотанных походом людей.
15-го марта Офицерский полк под командованием генерала Маркова вступил в бой с частями Красной армии под станицей Ново-Дмитриевской. Успешное взятие станицы позволило соединиться частям Добровольческой и Кубанской Армий для попытки повторного штурма Екатеринодара. Бойцы подразделения стали называть полк в честь своего командира — «Марковским», а сам Первый Кубанский поход окрестили «Ледяным». В этом Офицерском полку служил и Владимир Иванович Трегубов.
Позднее, после разгрома Вооружённых сил Юга, он, как и многие русские офицеры, был вынужден покинуть страну. К середине 1921-го года находился в лагере для перемещённых лиц в Басре (Месопотамия, ныне — часть Ирака). Оттуда вернулся в Россию, на Дальний Восток и был в составе Сибирской флотилии. Но и там вскоре Белая Армия потерпела поражение. Дальневосточная Республика пала 25-го октября 1922-го года. За два дня до этого из Владивостока вышла эскадра из 30-ти кораблей с 10-ю тысячами военных и беженцев под командованием контр-адмирала Георгия Карловича Старка.
Пополнив запасы угля и воды в корейском порту Гензан (Вонсан), эскадра взяла курс на Шанхай, а оттуда, высадив гражданских пассажиров, ушла на Филиппины. В январе 1923-го, измотанная штормами и потерявшая несколько кораблей во время перехода, она пришвартовалась в порту Манилы. По приказу американских властей, которые тогда контролировали Филиппины, экипажи сошли на берег и были отправлены в спешно построенный лагерь для беженцев. Адмиралу удалось продать часть кораблей. Эти деньги и остатки флотской казны он разделил между членами экипажей. Вскоре русские моряки стали разъезжаться с Филиппин…
В квинслендских газетах было написано, что Владимир Трегубов присоединился команде «Сампана» в Гонконге. Вполне возможно, что после разрешения покинуть лагерь, он уехал именно туда. Но, как бы там ни было, в середине января 1926-го года он впервые ступил на землю Австралии. Капитан Фитцпауль рассказал репортёрам, что хотел бы остановиться в Дарвине на пару недель, чтобы отдохнуть и починить лодку. Однако, судя по следующим статьям в австралийской прессе, этот ремонт занял гораздо больше времени.
Следующие упоминания о «Сампане» в прессе относятся к началу марта. Тасманская «Меркьюри» написала, что 7-го марта японское судно «Келсия», прибывшее в Куктаун с острова Четверга, высадило на берег немецкого капитана Отто Фитцпауля и русского «Вальдамара» Трегубова, которых подобрали в безлюдной бухте Маргарет. Отто рассказал, что выйдя из Дарвина, команда планировала посетить остров Четверга, Куктаун, Кернс и Таунсвилль. С острова они вышли 13-го февраля, но 16-го лодка застопорила ход, и путешественники пристали к берегу, чтобы очистить днище от ракушек. В это время налетел шторм и выбросил «Сампан» еще дальше на пляж. Позднее, при более тщательном осмотре, обнаружилась ещё и трещина в днище. Было принято решение оставить лодку и двигаться вдоль берега, в надежде, что их скоро обнаружат.
Не знаю, какова была дальнейшая судьба Отто. Хочется верить, что он благополучно добрался до Фатерлянда, где написал и издал книгу о своём необычном путешествии, полном приключений и опасностей, как он мечтал кода-то. Наверно, и Эдвард вернулся обратно в Америку и поселился в любимом Техасе, просторы которого он так любил.
Владимир решил остаться в Австралии. Он переехал в Таунсвил, где прожил полтора года, работая маляром. Затем полгода провёл в Иннисфейле — и снова маляр по контракту. Потом несколько месяцев собирал хлопок на фермах в Билале. В 1928-м году, опять в качестве маляра, перебрался в Таунсвил. Оттуда переехал в Брисбен. В мае 1929-го вернулся в Билалу и вновь работал на фермах сборщиком хлопка. Затем обосновался в Монто, недалеко от Рокхэмптона: там, где был хлопок — была и работа.
Когда же это с ним произошло? Во время «Ледяного» похода, когда промокший и промёрзший до костей он брёл по раскисшим дорогам Кубани? Или дали знать о себе 2 года пребывания в лагере на Филиппинах, где влажность, жара и болезни могли подкосить и здорового человека? Может быть, это результат работы маляром? По некоторому собственному опыту скажу — не самая лёгкая и чистая профессия на свете. Или это сбор хлопка его добил? По 10–12 часов в день под палящим солнцем при высокой влажности.
В июне 1931-го Владимир подал документы на получение австралийского гражданства. Всего один пункт в анкете, помеченный красным карандашом чиновника Департамента эмиграции: «состояние здоровья — жалобы на боли в груди», перечеркнул его мечты. К этому времени он уже некоторое время находился в санатории «Вествуд» в Рокхемптоне. Это лечебное учреждение было открыто в 1919-м году для шахтёров и специализировалось на лечении туберкулёза…
В октябре этого же года пришёл отказ в гражданстве. Сейчас уже невозможно точно установить, где был и чем занимался Владимир Иванович в оставшиеся несколько лет. В августе 1935-го, несколько месяцев спустя, в пражском «Морском журнале» опубликовали некролог — его друг рассказывал кончине и обстоятельствах похорон Трегубова.
С марта 1935-го Владимир находился в госпитале в Брисбене. В Страстную субботу, 7-го апреля, он умер. Скорее всего, у него не было сбережений, да и русская община в то время была небогата, чтобы оплатить похороны. Его знакомая, англичанка, Эстелла Воллес, пыталась собрать деньги среди австралийцев. Безуспешно! Офицера Российского Императорского флота похоронили за казённый счёт на госпитальном участке в общей могиле среди бродяг и нищих! Бюро ритуальных услуг К. М. Смит поместило крохотное объявление о похоронах в брисбенской «Куриер Мэйл».
И только год спустя его друзья собрали достаточно денег, чтобы перезахоронить его со всеми подобающими почестями в отдельной могиле — с молитвой, православным крестом и Андреевским флагом. 6-го июня 1936-го года в присутствии Эстеллы Уоллес, священника Валентина Антоньева, доктора Дригина и других представителей русской общины мичман Трегубов наконец обрёл свой вечный покой в австралийской земле…
P. S. : За почти 80 лет старый крест на могиле мичмана Трегубова сильно обветшал. В скором времени его заменой займутся мастера Русского клуба.
P.P.S: Могилу Эстеллы Уоллес пока не удалось найти. Как жаль! Хотелось бы принести туда цветы, за то что эта женщина приняла такое участие в судьбе русского человека.
P.P.P.S: Огромное спасибо Елене Говор и Никите Кузнецову за информационную помощь в создании этой статьи.
