Я поймал себя на том, что громко разговариваю сам с собой и сильно встревожился: не попался ли я в сачок шизофрении. Но доктор спокойно сказал, что у меня появилась потребность в беседах с умным человеком и велел прислушиваться к его советам...
— Ты ведь любишь открывать для себя что-нибудь новое? — как-то спросил меня умный человек. — Давай исследуем наш Сидней!
— Каким это образом?
— Пешочком по всему городу.
— По этой громадине? Да это же целое государство!
— Ну и что! В этот уикенд в одном районе погуляем, в следующий — в другом…
Насколько совет был умный, сразу определить не удалось, я только усомнился, хватит ли мне оставшейся жизни, чтобы ему последовать. Тем не менее я согласился.
— С какого края начнём? — обрадовался он.
Я открыл справочник улиц первый раз за всё время не для навигации, а на перечне всех районов метрополиса и подивился живописности их названий: Журавлиный ручей, Долина замков, Клубничные холмы, Лес акаций, Земля роз, Черешневая роща, Точка удовольствия, Бриллиантовый залив... Названия привлекали.
— Начнём с района Земля роз, — предложил я, — по той причине, что розы — мои любимые цветы.
— Не возражаю, — пожал плечами умный человек.
Мы пошли. Район оказался всего в одном часе ходьбы от дома. Там действительно росло много цветов во дворах и на деревьях вдоль улиц. Заборы, в основном, низкие, а кое-где их вообще не было. На причудливых ветках цвели розово-желтые франжипани. Среди узких тёмных листьев краснели растрёпанные бутылочные щётки. В ухоженном пруду над большими плавающими синими тарелками поднимались бело-алые лотосы.
— Где же розы? — спросил я.
— Немного терпения! — ответил спутник.
Приятно пахли лимоном ветки мирта, усыпанные мелкими белыми соцветиями. Через низкую кирпичную кладку возносили свои головки прекрасные гортензии. Фундаменты домов прятались за кустами алых маков. Вот-вот я увижу мои любимые розы. Может быть, на следующей улице. Но на следующей улице бордовые мальвы стелились по стенам домов, подбираясь к окнам второго этажа, на аккуратно подстриженную траву падали нежные лепестки гибискуса, скромные бархатные протеи едва выделялись на фоне фиолетовых стен. Громадный участок углового дома был украшен очаровательной большой ярко-красной хризантемой и её, единственной во дворе, было достаточно, чтобы сам по себе невзрачный дом оставлял незабываемое впечатление...
Не встречая роз, я откровенно возмущался. Мой попутчик молчал. Мы шли кварталом пылающих эвкалиптов, их бутончики раскрылись длинными пунцовыми ресницами, словно фонарики с бахромой. Один двор я принял за бахчу: шаровые кактусы сгрудились, как собранный урожай арбузов. На соседнем участке распустилась рыжая алоэ вера. Ещё через двор... я не поверил своим глазам: маленькая зелёная лягушка спала в чашечке лилии. Как же так? Лягушки, вымирание которых горько оплакано средствами массовой информации, здравствуют на земле роз, а роз нет!
Уже скоро начнётся другой район, но до сих пор не видно ни одной живой розочки! Выходит, путеводителям верить нельзя. А как же Долина замков? Да там наверняка столько же замков, сколько здесь роз! Мой собеседник продолжает молчать. Мы проходим мимо открытой калитки, из которой вдруг выкатывается розовый мячик и за ним ковыляет, вот-вот упадёт, маленькая девочка, а со двора кто-то кричит:
— Розочка! Розочка! Куда ты? Не выбегай одна на улицу!
Мы переглядываемся. И оба широко улыбаемся. Очень широко: розочки здесь, всё-таки растут!..
— Запомни, — говорит умный человек, — справочники никогда не врут. Завтра пойдём в район Черешневая роща, отведаем свежей черешни!
Яков СМАГАРИНСКИЙ, Сидней
