Его сердце остановилось утром в первый день Страстной недели в понедельник 29 апреля 2024 г.
Для его родных в Сиднее это было полной неожиданностью. Они с ним виделись за два дня до этого, и он ни на что не жаловался, был бодрым, выглядел хорошо. И вот в понедельник утром из Дома престарелых имени Св. Сергия Радонежского в Кабраматте, где за ним присматривали последние три года, позвонили его жене Маше и сообщили, что ему стало плохо, была вызвана скорая, но парамедики отказались вести его в больницу. Николай умирал. И, как ни старались, не успели его родные застать его живым, услышать ещё раз его голос, посмотреть в его живые глаза…
Позднее в этот же день в своей рассылке подписчикам о предстоящей в середине мая очередной онлайн-встрече участников клуба «Любимый Харбин» её организатор и ведущий во Владивостоке Сергей Ерёмин сообщил: «Ушел из жизни удивительный человек — коренной харбинец Николай Заика. … Наша обязанность — продолжать работу, которую вел Николай Николаевич — сохранять память о Русском Харбине».
Да, ушел прекрасный человек, большой на редкость знаток истории Русского Харбина. Добрый, прямой, с юмором, интересный рассказчик. 25 июля ему бы исполнилось 85 лет. Не дожил. У всех, кто его знал, надолго останется о нём добрая, светлая память.
Фрагмент записи с ним в 2011 году, когда он лежал в одной сиднейской больнице. С улыбкой на лице и жестикулируя, поделился, о чём он думал в тот момент.
«Жду, когда я смогу вернуться в Харбин, потому что там много чего осталось незаконченного. Как зачем? Потому что я начал, и я должен сделать. На кладбище «Хуаншань» три памятника ещё надо закончить, поставить плиты и сделать надпись. Я обещал, и я это сделаю. А когда будут деньги, я ещё несколько памятников сам сделаю тем людям, которые достойны. Умерли уже все, некому там это сделать… Я очень счастлив, что когда начал ездить в Харбин, то ходил по кладбищу, и старики мне рассказывали, показывали мне места, кто где лежит. Это был 1991 год. Так смотришь на могилы, о Господи, я знал этих людей. Многих знал, почти всех знал. Один за другим ушли. Но оставили великие слова. Я их всё время записывал на видео, много чего интересного рассказывали…»
Николай родился в Харбине в июле 1939 года в семье харбинцев Николая Иосифовича и Анастасии Пантелеймоновны Заика. У них было трое детей (Николай, Наталья и Александр). Николай был первенцем. Крещён был в украинском Свято-Покровском храме в Харбине. В трёхлетнем возрасте заболел туберкулёзом бедренной кости, что сделало его хромым на всю жизнь. В Австралию, в Сидней, семья прибыла в декабре 1961 года. Здесь в 1967 году он женился на Марии (Маше) Малявкиной из Шанхая. Родились дети Борис и Саша, появились внуки…
Совсем не так давно проживающую в Мельбурне сестру Николая Наталию Николаевну Николаеву (Заика) попросили из упомянутого выше клуба «Любимый Харбин» рассказать и подготовить для специального сборника биографический материал о Николае. Николай известен многим также в России по фильмам Никиты Михалкова и по газетным материалам о его работе по сбору информации о русском прошлом Харбина.
Приводим статью Наталии Николаевны Николаевой (Заика) о своём старшем брате Николае с некоторыми сокращениями.
«Откуда у Николая была такая любовь к Харбину, такой интерес к городу на реке Сунгари, такое желание сохранить остатки старого Харбина? - начинает с вопроса его сестра Наталья и отвечает. - Это всё шло от семьи со стороны нашей мамы, бабушки, прабабушки. Мама нам очень много рассказывала о первых годах пребывания русских на китайской земле. Они рассказывали нам о том, как жили здесь русские в начале века, как рос Харбин, как он горевал и радовался, как он праздновал, учился и жил».
Опустим её рассказ о жизни семьи в Харбине и о болезни Николая и продолжим с той части материала Наталии Николаевны, где она рассказывает о начале исхода русских из Харбина.
«Начинается великий исход русских из Харбина. Наступает тяжелое время для русских и китайцев. Продукты начали выдавать по карточкам, а также уголь и дрова. Но мы были молоды. Не было уже больше ни советских газет, ни журналов, ни книг. Иметь дома радио - не было возможности. Все наши друзья и знакомые начинают исчезать из Харбина. Мы все с нашей юности привыкли расставаться. Нам нужно было уезжать из Китая. Целых 12 лет Советское консульство не давало нам выехать (не снимало с учета), а китайские власти дали такое разрешение.
В конце 1961 г. мы покидаем Харбин, уходя всей семьей пешком на Бинзянский вокзал. Мы шли, даже не оборачиваясь, совершенно не отдавая себе отчета, что покидаем наш родной дом навсегда...»
«В Сиднее Николай беседуют со старожилами Харбина и записывает их рассказы об истории родного для нас города. У него был большой ящик с картотекой по алфавиту, куда он заносил всю информацию о строителях Харбина, все интересное о людях, военных кладбищах, зданиях, учреждениях, а также воспоминания каппелевцев. Тогда ещё мы застали здесь в Сиднее много пожилых старых каппелевцев, которые прошли тяжелый Великий Сибирский Ледяной поход с генералом В.О. Каппелем, да и других военных.
Николай очень любил и уважал Николая Аполлоновича Байкова. Собрал все, что можно было найти о его трудах, считая его одним из важных авторитетов из жизни Маньчжурского края. Харбин вообще славился выдающимися личностями, создавшими уникальную КВЖД, построивших город, создавших храмы, благотворительность, отличную систему образования, больницы, дома престарелых, театры, оркестры, музыкальные школы и так далее. К сожалению, всё это замалчивается, и людям Маньчжурского края не уделяется должного внимания и уважения. Издание книг Н.А. Байкова в 1945-м году, с приходом Советской армии в Харбин, было прекращено. Книги его были изъяты из библиотек как «не соответствующие прогрессивности», как и тысячи других книг из наших богатых библиотек. Харбин повидал огромные кучи выброшенных книг, как это было в летнем саду Железнодорожного собрания. Запрещенные книги скупали на вес китайцы-старьевщики, нам даже держать эти книги дома было запрещено, а русские люди прятали их, сохраняли и самые ценные вывозили с собой, покидая Харбин.
В Австралии Николай становится администратором театрального ансамбля имени Томского. В Сиднее в те годы каждые три месяца шли театральные и музыкальные постановки, которые пользовались большим успехом у публики. Многие люди имели свои постоянные места в зале - даже билеты рассылались постоянным зрителям - таков был интерес к русской культуре.
Николай был отличным актёром, умел делать себе потрясающий грим и даже после выхода на пенсию, когда он уехал из Сиднея в Харбин и во время его проживания там, по приглашению китайского кино, снялся в роли Маленкова, а также во многих эпизодах различных китайских фильмов.
Одновременно Николай учится на специальных курсах, чтобы стать лётчиком. И он заканчивает их, пройдя очень жёсткий отбор. Из-за сильной хромоты его вначале не допускали до летной практики. В конце концов он добивается приема у военного хирурга, который должен был сделать заключение и поставить свою подпись на документе. Хирург предложил побороться с Николаем и, катаясь с ним по полу, сказал ему: «Я не могу тебя остановить, Ник!» и подписал необходимые бумаги. Итак - мой брат начинает летать.
Николай становится коммерческим пилотом и начинает работать в Новой Гвинее - возит туристов и разные грузы. Он недолго там проработал, так как было очень сложно: постоянная облачность, плохая видимость, гористая местность, связь с базой неустойчивая и непрофессиональная работа диспетчеров (прогнозы погоды часто не совпадали с действительным положением дел). Николай сказал, что не имеет права рисковать жизнью, так как у него есть семья и дети в Австралии. Николай Заика возвращается обратно в Сидней, продолжает летать, доставляя людей на фермы, разные грузы, возит очень много туристов.
В 1985 г. я заболеваю, и мой муж отправляет меня лечиться в Китай, в конце декабря я улетаю в Харбин вместе с моими братьями Николаем и Александром. Любое путешествие начинается с первого шага - и наше тоже началась с прилёта в Кантон, где в те годы была главная таможня Поднебесной. На таможне проверяют наши три паспорта и спрашивают, давно вы не были дома? Я отвечаю - почти 25 лет. Мне возвращают паспорт и говорят по-английски: «Welcome Home»!
Так началось наше возвращение в родной Харбин после такого длительного срока. Китайцы всегда принимали нас очень тепло, по-дружески, и эти отношения были взаимны. В те годы в Харбине еще жили наши старожилы: братья Мятовы Алексей и Михаил, Алексей Елисеевич Шандарь, мадам Бородина, Нина Афанасьевна Давиденко, Валя Хан, Ефросиния Андреевна Никифорова, Володя Зинченко и знаменитый пан Стокальский Эдуард Мартьянович. Это были интереснейшие личности.
Николай записывал все их воспоминания в тетрадь, снимал все эти встречи на видео, но самое главное, что было сделано в этот первый приезд - он записал на видео старый Харбин, множество старых харбинских зданий. В то время ещё не все было снесено. Это был воистину старый Харбин - ничего не ремонтировалось, не починялось, здания стояли мрачные, грязные и запущенные. На наших глазах разрушался старый русский Харбин. Все наши дома стояли, но все сады были снесены, деревья спилены, заборы ушли на растопку.
Через восемь месяцев, в сентябре 1986 г., мы опять возвращаемся в Харбин. И в это же время из Сиднея приезжают Игорь и Алла Савицкие. С ними мы навещаем станцию Маоэршань. Много времени проводили вместе. Однажды мэр Харбина приглашает всех нас на обед. И во время этого обеда мэр предлагает, чтобы мы в Австралии собрали деньги и они восстановят старый разрушенный во время культурной революции собор святого Николая Чудотворца. Якобы все бревна от него в сохранности, пронумерованы и находятся в Фуцзядане. Игорь Савицкий спрашивает: «А какие есть гарантии, что он не будет снесён снова»? Гарантии мэр дать не может - вопрос считается закрытым. Николай продолжал съемки города, а наш младший брат Саша ему помогает.
Выйдя на пенсию, Николай решает вернуться в Харбин. Снимает комнату, начинает собирать по старьевщицким лавкам харбинские старые вещи, как он их называет «меморабилия»: старые открытки, фотографии, вещи, книги, документы. Собирается открыть дом-музей. Помогает отцу Григорию Чжу (он очень любил Николая) в алтаре и вместе с М.М. Мятовым участвует в проведении богослужений в Покровском храме.
С изменением политики Советского Союза в Харбин стало приезжать много советских туристов, съемочных групп разных телевизионных каналов, в том числе и группа известного режиссера Никиты Михалкова, создавшего серию фильмов «Русские без России». Всем им Николай рассказывает о КВЖД, знакомит с остатками русского Харбина, возит их на кладбище, где ещё сохранились некоторые старые памятники русским людям. И благодаря его деятельности многие современные русские узнали о русской эмиграции, о тех, кого ещё недавно они называли бело-бандитами.
Благодаря работе Николая интерес к последнему харбинскому кладбищу «Хуаншань» обострился, и усилиями харбинцев из Австралии и русских из Благовещенска вокруг кладбища была установлена каменная ограда с чугунными решетками и воротами. Через несколько лет, в благодарность за его работу, Николай получает право жить в доме, который построил наш дед Иосиф Петрович Заика.
Ещё надо отметить, что Николай принял очень деятельное участие в реставрации церкви Введения Богородицы во храм на станции Хэньдаохэдзы. Он неоднократно ездил туда, встречался с мэром города, уговаривал его восстановить единственный деревянный храм из всех сохранившихся на северо-востоке Китая православных церквей. «Поедут туристы» - был главный для китайской стороны аргумент.
В 2017 г. я побывала в Хэньдаохэдзы, и мы все увидели восстановленный храм и прекрасное оформление дороги к нему. За обедом я поблагодарила мэра за его труды… А туристы из всех уголков Китая и России действительно поехали туда, конечно же этот храм будет стоять ещё долгие-долгие годы. Но это ещё не всё - Николай перенёс русские памятники со старого заброшенного кладбища в Хэньдаохэдзы на участок около отремонтированного храма.
Когда китайский предприниматель близ станции Ашихэ решил построить в усадьбе «Волга» копию Николаевского собора, Николай Заика помогал ему построить макет храма размером в три четверти от снесённого в 1966 году Свято Николаевского собора - символа русского Харбина. Надо сказать, что в те годы посещение усадьбы «Волга» было весьма дорого для китайцев - в 2017 г. это было 70 юаней!
Надо отметить, что Николай специально ездил в Москву, в Московскую Патриархию и просил, чтобы прах русского генерала Владимира Оскаровича Каппеля был перезахоронен в России. Тогда будущий Патриарх Кирилл был руководителем Отдела внешних церковных связей РПЦ. Брату сказали: «Ещё не время, Николай».
И когда зимой 2006 года из Москвы приехала специальная группа по поиску останков генерала Каппеля, Николай пришел с ними к полуразрушенному Иверскому храму, где был похоронен генерал и указал точное место для проведения раскопок. Николай показал мне видео, где он передает план точного нахождения могилы генерала Каппеля лидеру поисковый группы.
Поиск и перевоз праха генерала Каппеля в Россию был личной болью моего брата. Ведь у него был точный план места захоронения генерала. Николай передал этот план московской группе и был очень рад, что приехал легендарный батюшка отец Димитрий Смирнов. Николай провожал гроб генерала Каппеля до самого вагона (для отправки останков в Россию), и ему даже пришлось в какой-то степени профинансировать эту отправку, так как у человека, который занимался этой отправкой, не оказалось необходимой суммы денег. Вообще, очень непонятно, как можно было ехать за гробом генерала, не имея нужных средств? Николай назвал мне эту сумму, но я сейчас не помню, а здесь нельзя ошибаться. Все ушли в ресторан, а он провожал грузовик с останками генерала. Мало того, когда прах был уже положен на грузовик, к нему кто-то подбежал и спросил - есть ли у него виза для России. Брат спросил: «А вы мне ее давали»? А когда чин захоронения был показан по телевидению в России, Николаю была масса звонков с Дальнего Востока, Москвы и других городов с вопросом, почему он не приехал на похороны? Ясно почему...
Много лет Николай ухаживал за русским кладбищем «Хуаншань» в пригороде Харбина с названием Санкешу. Нанимал рабочих для расчистки кладбища. Многие памятники на этом погосте были отремонтированы за деньги Николая. Например, нашему знаменитому монаху Игнатию он не поставил крест на памятник, а положил его на могилу, так как китайцы в те годы ломали кресты на кладбище… Он ходил и покупал обломки памятников с уничтоженных китайцами кладбищ, которые часто находились в частных руках, привозил их на «Хуаншань», где хотел соорудить из них памятник всем русским, упокоившимся в земле Харбина.
Николай Заика стал очень известен в России, особенно на Дальнем Востоке, так как дальневосточники были ближе к харбинцам и знали историю Харбина намного лучше, чем жители западной части России. Он был приглашен на фестиваль в Благовещенск - местные жители его узнавали и были интересные случаи. Так, однажды Николай вышел на крыльцо своей гостиницы, и один местный парень-таксист, узнав его, бежит к нему со всех ног и кричит: «Николай Николаевич, никого не берите, никого - я буду с вами все дни вашего нахождения в Благовещенске! Только возьмите меня!» Вот такой был смешной случай.
Николай многие годы мечтал провести Харбинский бал. И это произошло, в конце концов, в начале 2009 года при поддержке китайских друзей и друзей из Австралии - в первую очередь, при содействии сиднейской семьи Константина и Риты Нетребенко. Съехалось более 250 человек, и об этом бале много писалось. Ну и в долги мой брат залез изрядно!
В его маленькой кухне с печкой «от КВЖД» и котом Хунхузиком собиралось много россиян, они очень внимательно слушали рассказы Николая, а потом увозили с собой на Родину совсем другие представления о тех, кого десятилетиями считали врагами своего Отечества. Позже приходили письма благодарности и даже стихи, где писалось примерно так: «Спасибо, город наш Харбин, за красоту души твоих людей, её ни с чем не сравнить»!
И вот что хочется ещё сказать. Нам харбинцам неприятно слышать неправильное ударение в названии города Харбина при его склонении: когда говорят в ХарбИне, около ХарбИна, хотя правильно будет – в ХарбинЕ, около ХарбинА. Просто это режет нам ухо. Неужели наши педагоги, наставники, профессура, преподаватели Харбина делали неправильное ударение??? Нам думается, чтобы хотя бы из уважения к старому русскому ХарбинУ, который уже стал Русской Атлантидой в Китае, надо склонять так, как это делал Русский Харбин на китайский земле.
И ещё хочется отметить, что, когда его дети учились в русской школе Александра Невского в Хомбуше, Николай принимал активное участие в работе родительского комитета. Вместе с Антоном Гурченко показывали русские фильмы. Особое внимание они уделяли занятию ребят спортом, в частности, игре в волейбол. Успешно осуществили в 1990-х поездку школьной волейбольной команды в Харбин и Пекин.
Спасибо, Николай, за твои старания вернуть Русский Харбин на карту России и на карту Китая. Харбин — это легенда! Это целая плеяда исторических личностей, создавший город-герой. Харбинцы, какой бы национальности они ни были, рассеялись по разным странам и пронесли славу родного Харбина по всему миру».
И закончила свой материал Наталия Николаевна Николаева (Заика) о брате Николае словами, созвучными тем, о чем часто говорил сам Николай: «Изучайте и храните историю Харбина, историю об этом удивительном городе. Такого города больше никогда и нигде не будет!»
Важно, чтобы его семья сохранила его богатый архивный материал, была, в том числе, сделана оцифровка многочисленных снятых им фильмов о Харбине и харбинцах, чтобы это его наследие послужило расширению знания - что такое был Харбин. Уже связывались люди с Дальнего Востока, убедительно просили всё сохранить.
Панихиду по новопреставленному родные отслужили в вторник утром, 30 апреля, в Архиерейской Крестовой церкви в Кройдоне во имя Всех Святых в земле Росcийcкой просиявших. Прощание с ним состоится на светлой пасхальной неделе в среду, 8 мая. В этом же храме в Кройдоне, куда Николай любил ходить, когда был здоров, состоится в 9:30 утра отпевание, а затем в 11.00 погребение на старом русском кладбище Руквуд (Russian Orthodox 2).
Выражаем искреннее соболезнование жене Николая Маше с семьей, сестре Наташе и брату Александру и всем его родным, близким и друзьям.
Царство ему небесное и вечная память.
Алексей ИВАЧЁВ, Сидней
