У нас три соседа. Сосед слева, сосед справа и сосед сзади. Дворы наши разделены тремя высокими деревянными неплотными заборами. Заборы-то одинаковые, а соседи, ох, какие разные!
Тот, что слева, вообще, сосед виртуальный. Мы его не видим, но знаем, что он есть, и даже дали ему кличку «штрафовальщик». Несколько лет назад мой гость из Ташкента привёз (точнее, провёз в кармане) несколько семян знаменитой узбекской дыни. Той самой, что сладкая, как мёд, и крупная, как самый большой мяч регби... Здесь, в Марубре, что ни посадишь, дружно всходит и буйно растёт. Семена дыни дали побеги, за которыми я едва успевал следить. Они поползли по двору к соседу слева, пролезли сквозь забор и... на этом мой эксперимент закончился. Пришли люди в муниципальной форме, велели немедленно выкорчевать инородную заморскую культуру и ещё пригрозили огромным штрафом на случай повторения...
У соседей справа живут две громадные и непомерно активные собаки. А сам хозяин — мужик тощий и высокий. За всё время мы с ним общались всего один раз, когда его голова неожиданно появилась на заборе. Повернулась в одну сторону, потом в другую и застыла, глядя на нашу гордость — пышную японскую сливу. Я подошёл к голове.
— Это редкое фруктовое дерево, локуат, — говорю.
— Вижу, что редкое. Плоды-то вкусные? — интересуется голова.
— Ни разу не удалось попробовать!
— А чего так?
— Как только дерево начинает цвести, откуда-то налетают красногрудые розеллы и устраивают пирушку, обгладывая половину цветков. А потом, когда оставшаяся половина превращается в жёлтые плоды, появляются ярко-радужные лорикеты и радостно хулиганят: надкусывают каждый плод, чтобы никому не достались.
— Ты — попугай! — заявила голова.
— Что? — опешил я. Мы ещё даже не познакомились, а сосед уже позволяет себе фамильярничать и обзываться.
— Я говорю, попугай их из дробовичка.
— А… из дробовичка...
— Если у тебя нет его, я дам на время.
Представил я, как буду стрелять по птичьей красоте...
— Сам ты — попугай! — говорю. И пошёл прочь от забора.
Третьи соседи Петер и Карла въехали в свой дом на наших глазах. Хозяйка немедленно засеяла центр двора цветами. И они дали пышные всходы. Но до цветения дело не дошло. Из-за квартирантов. На чердаке дома Питера и Карлы живёт семья поссумов, которая обожает свежую зелень. Все побеги исчезли за одну ночь. Но ночным разбойникам повезло: хозяева оказались людьми мирными, не склонными к нарушениям добрососедских отношений. Петер уже почти уговорил Карлу отказаться от цветочного хобби, как заметил интересную деталь: поссумы ни днем, ни ночью не приближаются к забору соседа, который от нас справа. Вероятно, они не переносят псиного запаха его монстров. И Карла посадила цветы около собачьего забора. Теперь они цветут круглый год. А между хозяевами и сумчатыми квартирантами установились добрые, чуть ли не родственные отношения.
Сегодня ранним утром внимательный Петер заметил в дальнем углу двора неподвижного поссума.
— Лежит на спинке бездыханный и холодный, — рассказывал он, — умер ночью. Стою, думаю, как его похоронить. И вдруг вижу, что-то перекатывается под его брюшком. Позвал Карлу.
— Так он... она... беременная! Там детишки в сумке!
— Ох, срочно к ветеринару!
Через полчаса ассистент ветеринара вынес новоиспечённым «бабушке и дедушке» двух близнецов.
— Пока побудут у нас, — сказал он, — так как остались без матери. А затем, когда окрепнут, вы их заберёте. По правилам мы должны возвращать поссумов в то место, откуда их взяли...
Вот какие у нас соседи. Интересно, а что они думают обо мне?
Яков СМАГАРИНСКИЙ, Сидней
