За завтраком: — Сегодня 24 июля? — Да. — Этот день, наверно, тоже чем-нибудь знаменателен? — Конечно! По календарю майя 24 июля — последний день текущего года.
— Значит, с завтрашнего дня начинается новый год?
— Нет. Первый день следующего года — 26 июля.
— А куда делось 25 июля?
— Такого дня у майя нет. Вернее, день есть, но, как они говорят, это День вне времени.
— Вне времени!?
— Да. Без времени. Оно (время) в этот день застывает... И все люди имеют возможность остановиться, поразмышлять, определить, верен ли их путь и куда они хотят идти дальше...
За обедом:
— Знаешь, я подумал, куда бы хотел идти дальше...
— И куда?
— Поехать с тобой в Голубые горы и с какой-нибудь скалы посмотреть на последний в году закат солнца. А на рассвете 25-го встретить День без времени.
— Согласна?
— Безусловно!..
В 17.00 мы уже были в Катумбе, на обзорной площадке Cahills Lookout — живописном каскаде скал, нависших над захватывающей дух глубокой тёмно-голубой Мегалонгской долиной девственных лесов. А ещё через 15 минут перед нами разыгрался вечерний спектакль. Впечатление от него осталось настолько пронзительным, что мы потом, в мотеле, долго не могли уснуть: перед глазами не переставали чередоваться незабываемые картины заката.
На рассвете 25 июля мы прибыли в Блэкхис на смотровую площадку Govetts Leap на встречу к восходящему солнцу Дня вне времени. Здесь перед нами разыгрался уже утренний спектакль, на этот раз более величественный и торжественный. А ведь так и должно быть. Майя говорили: всё уходящее, старое бледно по сравнению с приходящим, новым, так как оно окрашено нашими яркими надеждами.
Но надежды наши начнут сбываться завтра, с первого дня нового года, а сейчас — День без времени. При свете взошедшего солнца мы спустились на дно Мегалонгской долины, которую вчера обозревали сверху, на тропу меж бесконечного множества вековых эвкалиптов. Мы попали как раз в пространство, где даже физически ощущаешь отсутствие времени. Миллионы лет стоят здесь вечнозелёные гиганты. Что им время? И как бесконечно мизерны для них те три часа, что мы провели с ними, пройдя до Леуры.
И там, в поисках обеда, мы открыли для себя оригинальный Музей заварочных чайников. День без времени продолжался! Нигде время не застывает так, как в музее!
От входа в здание тронулся небольшой автобус с затемнёнными окнами, пассажиров не было видно.
В фойе с красочно-плиточным полом и полками под потолком с разноцветными чайниками нас встретил празднично одетый седой мужчина.
— Морис Купер, — представился он, — менеджер красоты, которую вы сейчас увидите.
Он медленно повёл нас по светлым комнатам, где в стеклянных шкафах и комодах, на столах и подоконниках, в углах и на стенах стояли, сидели, лежали, висели неповторяющиеся чайники, фарфоровые и никелированные, хрустальные и инкрустированные, расписные и глиняные, гигантские и миниатюрные, австралийские и зарубежные образцы прошлых столетий.
Выставленная со вкусом, редкая посуда рельефно оттенялась скульптурами, живописью, драгоценными минералами и зеркалами.
— Это всё собрали вы, мистер Купер?
— Да. Я принял это заведение пятьдесят восемь лет назад, когда в нём было всего сорок два экспоната. Сейчас их около двенадцати тысяч. Кинопродюсеры приезжают к нам, одалживают наши чайники для своих фильмов, посещают туристы из разных стран, дарят нам свои прекрасные чайники и чашки. Только что уехали от нас — ни за что не догадаетесь — люди майя!
— Наши любители календаря майя?
— Нет. Настоящие живые майя! Из Юкатана. Отмечали здесь День без времени. И мы с женой присоединились... Посмотрите, какие две кружки они оставили...
Тур знакомства с музеем продолжался долго и завершился в чайных комнатах. Хозяин зашёл за стойку с кассой, поинтересовался, какой мы предпочитаем чай и в каком чайнике.
— Если можно, простого ромашкового чая в майянских кружках.
— С удовольствием!
Мы расположились за столиком недалеко от стойки. За окнами стало темнеть. День без времени заканчивался. К Морису подошла женщина тоже в праздничной одежде, что-то сказала, потом обняла его и поцеловала.
— Вот! — сказала моя спутница. — День без времени прожить можно, но без любви — никак!
Яков СМАГАРИНСКИЙ, Сидней
