Можно ли было пройти мимо этих глаз?

Можно ли было пройти мимо этих глаз, смотрящих на вас через век из ноября 1917 года?

Может, я ошибаюсь, но, когда впервые увидела фотографию, я подумала: «Такой офицер должен был остаться верен присяге до конца». Не удержавшись, спросила владелицу: «Кто изображен на снимке?»
И услышала в ответ: «Увы, не знаю. Папа с мамой унесли эту тайну с собой».

Открытка отправлена 3 ноября 1917 года, через неделю после Октябрьской революции. Как она дошла тогда в Нижний Новгород? Непонятно. Но дошла. А на обороте пророческая, как оказалось, надпись…
«Дорогой моей тёте Маше в воспоминание от далекого Лёни. Ливадия (Крым), хирург. лазарет No55 (Её Величества).
Придет время, и мы уйдем навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянет добрым словом и благословит тогда правдивая история тех, кто в годину бедствий и испытаний для нашей дорогой, терпеливой Родины терпеливо страдал и на алтарь с радостью приносил свою жизнь. 3.11.1917».

Адресовалось письмо Марии Яковлевне Доливо-Добровольской, урожденной Веймарн. Хранить такую фотографию в доме, где до 1969 года в прихожей всегда стоял тревожный чемоданчик, было безумием. Но тем не менее в семье Елены Васильевны Мольковой, урожденной Лазаревской, её хранили. Хотя не знали, кто на этой фотографии изображен.
Я не смогла пройти мимо. Сработал хорошо знакомый мне азарт: хочу узнать имя этого офицера. Елена Васильевна считала, что он хирург госпиталя, но я уже понимала, что она ошибается. Потому что на снимке явно боевой офицер, с нашивками за ранение и Святым Георгием. А еще меня привлекли буквы на погонах.

Я не великий специалист в определении места службы участников Первой мировой. Но много лет дружу с Александром Григоровым, очень много сделавшим для увековечивания памяти Георгиевских кавалеров. Естественно, я переслала фотографию ему — и через 15 минут получила ответ: погоны 6-го Сибирского полка. А на конец 1917 года в данном полку был только один георгиевский кавалер 4 степени — Леонид Владимирович Сейфулин.
А дальше пришел на помощь интернет, который стал выдавать столько информации, что я только успевала ее копировать.

Итак, знакомьтесь: Сейфулин Леонид Владимирович, подполковник. Родился в Омске 6 ноября 1893 года (иногда ставят дату 19 ноября). В 1913 году окончил Хабаровский графа Муравьева-Амурского кадетский корпус и Александровское военное училище. Участвовал в Первой мировой войне 1914—1918 гг. Служил в 6-м Сибирском стрелковом полку. Награжден орденом Святого Георгия 4 степени «за то, что, будучи подпоручиком 6-го Сибирского стрелкового полка, 12 февраля 1915 года, в бою под г. Праснышем у деревни Бобово, командуя 8-й ротой, стремительно атаковал немцев в окопах, выбил их из окопов и обратил в бегство, причем захватил один действующий неприятельский пулемет и пленных (двух офицеров и 64 солдат)».
Был тяжело ранен в бою. Инвалид войны, причислен к Александровскому комитету о раненых 2 класса. В годы Гражданской войны служил в Особом стрелковом полку. Эмигрировал в Китай. С 1923-го жил в Шанхае. В 1923 году — офицер-воспитатель Хабаровского графа Муравьева-Амурского кадетского корпуса в Шанхае. С 1928 по 1949 гг. — секретарь, казначей Союза русских военных инвалидов в Шанхае. В 1936—1946 гг. — преподаватель рисования. В 1935 году временный член русского Офицерского собрания в Шанхае. В 1931—1943 гг. — редактор журналов «Инвалид», «Друг инвалида» и в 1939—1944 гг. — «Кстати». С 1925 года — член, а в 1937—1938 гг. — вице-председатель правления «Союза бывших кадет Хабаровского графа Муравьева-Амурского кадетского корпуса» в Шанхае. В 1949 году выехал из Шанхая на Тубабао. В феврале 1951 году эмигрировал в Австралию. Жил в Сиднее. Умер и похоронен в Сиднее 30 октября 1986 года. Прожил, значит, 93 года.

У Волкова я нашла информацию о самом Леониде Сейфулине, его отце, двух братьях. Но, увы, нет ничего о семье. Тупик?
Нет. Я всегда говорю, что наши предки сами знают, когда надо появляться в нашей жизни. Так случилось и с Леонидом Владимировичем. Мне помогла надпись на фотографии. Ведь он писал своей родной тетушке Марии Яковлевне Доливо-Добровольской, урожденной Веймарн. Значит, его мама, Кристина Ева Яковлевна, была родной сестрой прабабушки нынешней владельцы портрета.
И все же было непонятно, кто его жена, были ли дети…

И снова помогает интернет. 6 октября на сайте правительства Москвы появилась статья «Русские Шанхай, Белград и Париж. Пять историй белоэмигрантов». В ней говорилось, что в Дом русского зарубежья поступил в подарок портрет Леонида Владимировича. И то, что передан этот портрет его дочерью.
Дочерью! Я написала в Дом русского зарубежья, просила передать ей мои контакты, просила о разговоре, пусть кратком, с ней. Ответ пришел, но отрицательный. Мне сказали, что Наталия Леонидовна, к сожалению, уже в пожилом возрасте, и её не стали беспокоить. Жаль. Очень жаль. Но все же главное сделано. Тайна портрета, хранившегося в семье Лазаревских, раскрыта.
И чутье меня не подвело: этот офицер остался верен присяге до конца. Но главное мы сделали. Узнали тайну фотографии.
Татьяна ГРАЧЕВА,
г. Нижний Новгород, «Память рода»