29 сентября 1930 года в Куоккале ушел из жизни один из величайших мастеров русского искусства Илья Ефимович Репин (1844–1930).
Он стал одним из основных символов России. Его картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», «Не ждали», «Бурлаки на Волге», «Иван Грозный убивает своего сына», фантастические по своей сил и мощи портреты современников, (к примеру, Модеста Мусоргского), давно и прочно вошли в нашу плоть и кровь. Кажется, что написано и издано о нем все, что только можно, и, тем не менее, эта грандиозная фигура продолжает привлекать к себе внимание. Впрочем, с гениями иначе не бывает.
Сын казака солдата, перегонявшего табуны лошадей на Украине, он своим невероятным трудолюбием превратил себя в одного из самых уважаемых людей и в русской, и в мировой культуре.
Академия художеств, участие в Товариществе передвижников, почти три года, проведенные в Италии и Париже, когда он за свой талант получил право пансионерской поездки, участие в «Мире искусства», созданию по высочайшему заказу «Приему волостных старшин Александром III во дворе Петровского дворца в Москве, жизнь в финском поселке Куоккала, после революции оказавшийся на нероссийской территории. И беспрерывная работа. Сколько шедевров он успел сделать за свою жизнь.
Илья Ефимович всегда работал вдохновенно и яростно. Вот что писал его друг и сосед по Куоккале Корней Иванович Чуковский в своей блистательной книге «Репин»:
«В течении многих лет я был в этой мастерской завсегдатаем и могу засвидетельствовать, что он замучивал себя работой до обморока, что каждая картина переписывалась или вся без остатка, по 10–12 раз. Во время создания той или иной композиции на него нападало такое отчаяние, такое горькое неверие в свои силы, что он в один день уничтожал картину, создававшуюся в течении нескольких лет, а на следующий день снова принимался, по его выражению, «коряжить» ее.
В многочисленных статьях, книгах, в спорах искусствоведов вот уже почти сто лет пытаются добраться до сути: в чем его тайна, мощь? Почему именно он стал знаменем русского искусства и какой-то российской ментальности.
«Репин бы не был русским талантом, если бы даже в изображении наиболее патетических чувств не оставался предельно простым, ненапыщенным, чуждым всякой позе и фразе… Мы снова приводим слова Корнея Ивановича Чуковского.
И еще, конечно, он во многом до сих пор продолжает возвращать нам нашу историю. Запорожцы, Иван Грозный, другие шедевры напоминают о трагических событиях прошлого. И приближают его к современникам. Делают события давно минувших дней актуальными, картины Репина буквально обжигают зрителей.
И — о зарубежном периоде жизни великого художника. После 1918 г., когда Финляндия обрела независимость, Репин оказался на нероссийской территории. В 1925 он собирался на выставку своих работ в Русском музее, но выехать так и не смог. Большую коллекцию работ Илья Ефимович подарил Гельсингфорсу (ныне Хельсинки).
К нему приезжал его любимый Корней Иванович Чуковский, который, по некоторым данным, был уполномочен пригласить художника вернуться, однако в личной беседе посоветовал этого не делать. Впоследствии в книге «Репин» Чуковский писал так: «Беспредельным было его одиночество среди озлобленных и одичалых эмигрантов». Впрочем, Корней Иванович писал в те годы, когда другое мнение имело бы далеко идущие последствия.
Однако сегодня у нас есть совсем другие свидетельства. В 1990 году в журнале «Грани» (№ 155) были опубликованы письма Репина к поэту Ивану Савину, жившему также в Финляндии. Иван Савин был одним из самых трагических и пронзительных певцов «Белого дела» и предложил Илье Ефимовичу подписаться под антибольшевистским воззванием. Художник ответил: «У меня там, в Совдепии, есть заложники — дочь и внучка (учительницы), у внучки уже трое правнуков моих. Полуограбленные, они обречены на переселение. И вот, обиженные власти погонят их зимою, куда-нибудь в Сибирь. Кто же их нраву может перечить».
В 1926 в Куоккалу приехала целая делегация советских художников, возглавлял ее ученик Ильи Ефимовича Бродский. До этого вопрос о возвращении мастера обсуждался на Политбюро, и известен текст резолюции Сталина после заседания 22 мая 1924 г. : «Разрешить т. Репину вернуться в СССР, поручив т. Луначарскому и Ионову принять соответствующие меры». Впоследствии письмо с приглашением Илья Ефимович получил от Ворошилова. Но, как известно, ничего не состоялось.
Александр Николаевич Бенуа писал: «Репин — достойный представитель русского начала на мировом Парнасе». Этот великий мастер продолжает сиять на небосклоне великой мировой культуры.
Виктор Леонидов
