У каждой истории о русских людях в Австралии, рассказанной «Единением, обычно есть своя предыстория, повод и причина. Не является исключением и этот рассказ, из которого мы узнаем о семье Давиденковых, активно участвовавшей в русской жизни Сиднея с конца 1920-х годов.
Причиной служит важная роль Юрия (Георгия) Алексеевича и его жены Ирины Александровны Давиденковых в истории русских в Австралии и, в частности, в становлении Русского клуба в Сиднее. А поводом стала заметка сиднейского любителя и исследователя истории Цветаны Спасовой в газете «Единение», где она опубликовала фотографию семьи Давиденковых и Константина Любарского. https://www.unification.com.au/articles/1591766572/
После этой публикации мне позвонила дочь Давиденковых, Ирина, и вскоре я отправился для беседы с ней в уютный дом на берегу Watsons Bay.
Материалы этой публикации — результаты этого двухчасового разговора, а также дополнительной информации, которую я почерпнул в статье Наталии Мельниковой и Иннокентия Суворова в № 9 журнала «Австралиада. Русская летопись» за 1996 год.
Вначале напомню общую информацию.
Юрий Давиденков и его будущая жена Ирина прибыли в Австралию примерно в одно время, в конце 1920-х, но из двух противоположных направлений: из Западной Европы и Азии — из Харбина.
Юрий родился в Петербурге в 1897 году в интеллигентной семье директора гимназии. В школьном возрасте семья переехала в Нарву, лето проводили на даче в Финляндии. Когда началась Первая мировая война, Юрий учился в известном Михайловском военном артиллерийском училище. Участвовал в боях Первой мировой и даже получил медаль. В Гражданскую войну отец воевал в кавалерии Белой армии. Дочь Ирина рассказывает: «Будучи по природе пацифистом, ему было непросто на войне. Он сильно заболел, и его семья уехала через Латвию и Польшу в город Danzig (ныне Гданьск). Там отец стал учиться архитектуре. После этого он уехал в Лондон, а оттуда планировал отправиться в Новую Зеландию, возможно, подальше от вооруженных конфликтов. Не доехав до Новой Зеландии, он задержался в Сиднее, что стало его местом для жизни на следующие 50 лет. Вскоре он встретил мою маму. Их венчал в 1934 году в греческой православной церкви в сиднейском Дарлингхерсте о. Мефодий.
Мама родилась в Иркутске. Её отец, полковник Александр Белинский, происходил из дворян Виленской губернии, служил в юриспруденции на Дальнем Востоке и в Иркутске. После революции семья уехала в Харбин, а в 1929 году отправилась в Австралию. Здесь мама сразу включилась в жизнь театрального кружка при Русском клубе, работала в библиотеке, когда и познакомилась с моим отцом. Позже она была первым учителем русской школы при Русском клубе».
Во многом Юрия и Ирину сблизил совместный спортивный интерес — игра в теннис. Они снимали теннисный корт на Бондае и других районах Восточных районов: Купер Парк, Кловелли, где играли многие члены клуба. Ирина Александровна рассказывала, что играла в теннис до 75 лет.
Семья поселилась в доме на Бондае и воспитывала троих детей — двух своих, Алексея и Ирину, и крестника Владимира Юдаева, который рано потерял маму.
Архитектурный диплом Юрия Алексеевича не признали, ему пришлось искать другую работу. Он давал уроки музыки, занимался рисованием. Позже он поступил на последний курс архитектурного факультета Университета НЮУ и после этого проработал 20 лет по специальности, проектируя и строя госпитали и другие общественные здания.
Рассказывает дочь Ирина: «Моя мама очень аккуратно, прекрасным почерком вела дневник, откуда можно узнать много деталей о жизни семьи и, в целом, о русской общине Сиднея тех времен.
Я думаю, что люди не знают многое, что сделал мой отец. Известно, что он начал Русский клуб (Юрий Алексеевич был вторым председателем, воссоздавшим клуб после пожара 1930 года. Ред.), он издавал журнал „Русский в Австралии“. Но мало кто знает, что в конце 1940-х он ездил в Канберру, где встречался с премьер-министром страны и рассказал ему о большой группе русских, так называемых DP (Displaced persons), оказавшихся в Европе и Китае, и содействовал разрешению их прибытия в Австралию. После этого иммиграция русских людей на пятый континент пошла значительно быстрее и в большем количестве. Это относилось также к нескольким тысячам людей, находившихся несколько лет в лагере на филиппинском острове Тубабао.
Вначале мама и папа познакомились в Сиднее с двумя важными официальными лицами, занимавшимися иммигрантами, г-ном Barnwell и генералом Frederick Galleghan. Они приводили их в Русский клуб, знакомили с членами клуба, чтобы дать представление о русской общине и даже показывали, как живут дома члены клуба, чтобы объяснить, как русские акклиматизируются в новой обстановке. Эти господа также интересовались, кто приходит в клуб, и просили сообщать о новых членах, чтобы они могли узнать, откуда прибыли эти люди. Власти боялись коммунистического влияния СССР, а родители опасались возможных действий НКВД и позже КГБ. Кстати, через дорогу от Русского клуба был другой „советский“ русский клуб.
Отец также участвовал в создания первого сиднейского русского православного храма. Он вместе с моим дядей купил здание в Сентенниел Парке и пригласил первого священника. Также он делал планы и помогал строить храм в Кентлине.
С 1930 по 1941 год Юрий Алексеевич был председателем Русского клуба в Сиднее и оставался в правлении еще много лет. Первые три года восстанавливали клуб после большого пожара, во время которого сгорели документы, книги. Пришлось создавать новый Устав. В 1933 году клуб открылся вновь. Когда русские стали приезжать из Китая и Тубабао в начале 1950-х, многие приходили в клуб, где их принимали и оказывали помощь. В дневнике Ирина Алексеевна упоминает, что среди прибывших были морские капитаны и офицеры, два брата Waxmouth, барон Медем, которые вместе с другими создали клуб военных ветеранов при Русском клубе. Также она вспоминает замечательную женщину Серафиму Никитичну Чурилову, которая организовала при клубе библиотеку армейской и военно-морской литературы.
Родители были хорошо знакомы с владельцами первых кафе в Сиднее — Репиными. Отец написал его логотип — имя на всех автомобилях, развозивших продукты для этих кафе».
Среди их друзей были также Лукины, Пулковник, Горбов, Тышкевичи, Байгильдины, Петровские. Донской казачий хор Жарова приезжал в Сидней, и родители познакомились с хористами.
Юрий Алексеевич прожил 84 года и скончался в Сиднее в 1981 году. Ирина Александровна отметила свое столетие в 2007 году. Я встречал Ирину Александровну в Русском клубе в это время. Меня удивило, как достойно, даже величественно, она держалась в таком возрасте. Старая закалка не потерялась с годами. Её дочь рассказывала с улыбкой, что её мама на заседаниях «всегда выглядела важной и садилась рядом с епископом». Она скончалась в 2012 году. Юрий Алексеевич и Ирина Александровна похоронены на русском отделении кладбища Руквуд.
Сын Давиденковых, Алексей, закончил военное училище в Канберре и дослужился до звания майора. А дочь Ирина, которая рассказывала мне и показывала многочисленные фотографии, выучилась в Сиднейском университете на архитектора и много лет проработала по специальности. В 1967 году вышла замуж также за архитектора. Несколько лет она работала в США, пока её муж делал там диплом Masters в университете в Гарварде, затем они вернулись домой, выстроили себе уютный дом в Watsons Bay, недалеко от первой биологической станции, на которой работал Миклухо-Маклай.
На стенах дома висят многочисленные картины, написанные мужем Коллином и Ириной, а также их дочерью, которая по стопам родителей также стала архитектором. Заходя в их солнечный дом, видно, что здесь прожили долгую и счастливую жизнь, так же, как счастливо сложилась жизнь в Сиднее у родителей Ирины — Юрия Алексеевича и Ирины Александровны Давиденковых, старожилов русского сообщества в Сиднее. Имя которых навсегда связано с Русским клубом, который через несколько лет будет отмечать свое 100-летие.
Владимир КУЗЬМИН
Благодарю Алексея Ивачева за дополнительную информацию, использованную в статье.
