Двадцатый век порой называют многострадальным – две мировые и несчетное число других столкновений государств и народов в них… Но в Австралии и девятнадцатый испытывал жителей на выносливость и чувство общности и солидарности: первые поселенцы-каторжники, дикое коренное население, «золотая лихорадка» и массовая иммиграция. Эдакий Дикий Запад в голливудских вестернах – военные баталии на территориях разных колоний, в которых разбойники нередко почитались народными героями. И коих австралийская история, похоже, вовсе не собирается забывать!
Рассказывает Екатерина Данова.
История Австралии колоритна почти во всем и читается порой, как удивительные выдумки, полные приключений и неожиданностей. Тем не менее, многое в них – правда! Как, например, то, что в австралийской глубинке в ХIХ веке промышляли разбоем и грабежом более двух тысяч, так называемых, «бушренджеров». С февраля 1805 года, когда The Sydney Gazette впервые упомянула об остановленной тремя преступниками карете, слово это вошло в обиход, обозначая тех, кто атаковал людей в австралийском лесу (буше) и на дорогах.
И это поистине австралийское явление имеет свои объяснения и временную градацию – от беглых заключенных до Неда Келли.
Конечно же, не все, даже самые первые каторжники, были у себя на родине убийцами или грабителями: известно, что на каторгу в Австралии смертная казнь заменялась даже за украденную шапку или немного еды. Но верно и то, что трудно искать покорности у каторжан по отношению к своим тюремщикам. И оттого поначалу бушренджерами были именно бежавшие из тюрем заключенные, которые, чтобы выжить, грабили. Правда, были среди них и особо жестокие – Джон «Черный Цезарь» или Jack Donahue, наводившие страх вокруг Сиднея одними из первых. О чем и записал в своем дневнике в 1835 году Чарльз Дарвин, побывавший в то время в Австралии.
Известие же об открытии золота было подобно грому с ясного неба, и искатели приключений и легкой добычи ринулись со всего мира в австралийский Клондайк. Истории об удачливых золотоискателях, о легком доступе к большому богатству кружили головы, и целых десять лет у полиции не хватало сил, чтобы обеспечить безопасную обстановку особенно вокруг приисков. Нападения были даже на вооруженные эскорты с золотом!
Причины стать лесными разбойниками находились и после того, как кончилось золото: зачем работать в шахтах или сельском хозяйстве? В 1900-х годах аборигены таким образом отвечали на заселение их земель в северном НЮУ, был даже один бушренджер китаец - мститель за политику расовой дискриминации в «белой Австралии».
Надо ли говорить, что все они плохо кончали: повешен, умер в тюрьме, застрелен полицией, убит фермерами. Только James McPherson, известный как «Дикий шотландец», умер в Квинсленде свободным человеком.
О Неде Келли, ставшим частью национальной традиции Австралии, ее некоронованным королем, знают все. Хотя, несмотря на его киношный облик защитника сельских бедняков, не стоит забывать, что и его банда прославилась разбоем, грабежами и убийством полицейских. По-видимому, сделала Неда таким австралийским Робин Гудом его неординарная личность и то мужество, с которым он взошел на эшафот.
Однако среди австралийских бушренджеров была еще одна не менее колоритная, хотя и менее известная фигура - кого, как и Неда Келли, отправил на виселицу судья сэр Redmond Barry. Речь идет о «Капитане Мунлайте» (Captain Moonlite), как называл себя Эндрю Георг Скотт (Andrew George Scott). Никто не знает, что он имел в виду: луну, при которой сподручнее заниматься разбоем, или то, что капитанский чин для него предпочтительней, чем звание священнослужителя, коим он являлся на самом деле.
Образованный, обаятельный, черноволосый джентльмен появился в Австралии в 1868 году после четырехлетнего пребывания в Новой Зеландии, где он успел поработать землемером, школьным наставником, даже офицером милиции в Waikato во время земельной войны с маори. Как сын ирландского священника он тоже получил разрешение Англиканской церкви проводить богослужения в церкви Святой Троицы в Bacchus March и сразу стал известным! Впрочем, как позже и капитан Мунлайт в своем деле.
И однажды вечером, 8 мая 1869 года, он вошел в отделение Лондонского Чартер Банка в Mount Egerton, потребовав деньги и золото. Управляющий Брун (Bruun), несмотря на плащ и маску грабителя, сразу распознал голос и манеру речи респектабельного священника Скотта и спросил, не шутка ли это? Угрожая револьвером, тот забрал из сейфа 1000 фунтов стерлингов в банкнотах и золото.
Утром связанного «как индейка» Бруна нашел школьный наставник Симпсон, но местная полиция не только сочла их рассказ абсурдным, но и обвинила обоих в ограблении банка.
Скотт же (или уже капитан Мунлайт?) покинул Егертон, якобы из-за срочных религиозных дел.
И пока Брун с Симпсоном объяснялись в суде, Скотт жил в Сиднее в шикарной гостинице с молодой любовницей.
Но деньги, как известно, имеют свойство кончаться, и в конце 1870-го Скотт объявил, что собирается на острова Тихого океана, для чего купил яхту Why-not, частично расплатившись за нее чеком на 150 фунтов стерлингов. Когда оказалось, что чек фальшивый, так как денег на счету нет, его опротестовали, и морская полиция поймала Скотта вблизи Heads, приговорив к 12 месяцам тюрьмы.
За это время без вины виноватые были оправданы, слиток золота, проданный Скоттом Сиднейскому банку, опознан как украденный в Маунт Егертон, и Скотта, отсидевшего один срок, снова арестовали, переведя в тюрьму в Балларате. Но там он вместе с сокамерником Дермоди связал охранника и, заперев его в своей же камере, освободив еще четырех заключенных. По веревке, сделанной из одеял, все они перебрались через 25-футовую тюремную стену и под огнем охраны скрылись в ночи.
После неудачной попытки ограбить очередной банк Скотт снова предстал перед судом, где с блеском вел собственную защиту, тем не менее, судья Берри добился его осуждения на 10 лет тюрьмы, включая год в железных оковах за предыдущий побег.
За хорошее поведение был освобожден в марте 1879 года и какое-то время попытался жить в Мельбурне, блистая красноречием на открытых собраниях перед большими толпами людей.
И все-таки капитан Мунлайт продолжал жить в нем: не прошло и полугода, как с бандой из пяти молодых ребят он захватил процветающую ферму некоего Александра Макдональда в 40 км от Вогга-Вогга в НЮУ.
Все, что происходило затем, может быть остросюжетным повествованием – с захватом хозяина в заложники, грабежом имущества, погонями, перестрелками с прибывшими солдатами и полицейскими, попойками и собравшейся толпой зевак!
В конце концов, потеряв убитыми и ранеными несколько человек (один из констеблей умер от ран в госпитале), Скотт – Мунлайт был схвачен и под усиленной охраной отправлен в Сидней.
Арестованных провожала толпа возбужденных зрителей – многие, чтобы лучше видеть, забирались на ворота и перила моста. К всеобщему разочарованию бандитов, даже раненых в кандалах и наручниках быстро посадили в повозки «Черная Мэри» и отвезли в тюрьму в Darlinghurst.
Скотт и на этот раз продемонстрировал суду свое ораторское мастерство, взывая к милосердию присяжных по отношению к молодым членам банды и беря всю вину на себя! Уловки сработали: губернатор НЮУ лорд Augustus Loftus по представлению присяжных заменил двоим казнь пожизненным заключением.
Зная, что дни его сочтены, Скотт в письме к родителям просил их не слушать пересуды, уверял, что смотрит вперед с надеждой и что встретит судьбу не на «дрожащих ногах».
20 января 1880 года, на несколько месяцев раньше Неда Келли, когда волна разбоя на австралийских дорогах пошла на убыль, Эндрю Георг Скотт, предпочитающий называться «капитаном Мунлайтом», был повешен!
И хотя в его честь не писалось поэм, и о его банде не снимались фильмы, он остался в австралийской истории как наиболее яркий и смелый «бушренджер»!
Екатерина Данова, Мельбурн
