Былое и думы

Предваряя свой рассказ, женщина посмотрела на меня глазами много повидавшего человека, в которых одновременно отражались ум, проницательность и какой-то теплый свет. Замерев на несколько секунд, она начала.

«Я вспоминаю свою жизнь, как просматриваю кадры старой киноленты, мне, подчас, кажется, что это происходило не со мной. Но это моя история, в которой, как и у каждого человека были печали и радости, падения и взлеты.

Родилась я в городе Нижнеудинск Иркутской области 1923-м. Мой — папа китаец, а мама — русская. Помню, как сейчас, ее голос, изящную фигурку. Она была хорошо образована, много читала сама и научила меня, поэтому уже с четырех лет книги стали моим главным увлечением. Незабываемы наши поездки в церковь: свечи, причастие, шепот молитвы. Это все осталось в душе. А вот с папой мы ходили в цирк и в кино.
Родители часто переезжали: Новосибирск, Томск, Свердловск (Екатеринбург), другие города Урала и Сибири, в которых мы жили. Несмотря на то, что я была тихой и скромной девочкой, у меня везде появлялись хорошие друзья, уже тогда я поняла, что главные человеческие качества — это честность, доброта, открытость, отсутствие фальши. Одним из приятелей того времени был Эдик Залесский. Недавно я увидела его по телевизору, он стал поэтом.

Мне было всего девять, когда умерла мама. Шел 1933 год, к этому времени политическая ситуация изменилась, все китайцы возвращались на родину. В одной из трех партий ехали и мы с папой. Путь проходил через Ташкент. Здесь, на главной площади, был разбит лагерь для переселенцев, из одеял сделаны палатки, в которых спали обессилевшие люди. Никогда не забуду ужас и боль от укуса скорпиона. На помощь пришел старый узбек, который принес чудодейственное снадобье.

Наконец, к середине лета, мы добрались до Китая. Нас высадили на побережье мелководной реки Или. На противоположный берег перебирались вброд. Вещей было много, и один из мешков с фотографиями, мамиными безделушками и статуэтками оказался утерян. Было ощущение, что у нас отняли важную часть жизни. Впоследствии друзья семьи передали несколько фото, которые хранились в их альбомах.

Мы стали устраиваться на новом месте в городе Кульджа. Папа купил столовую, жили безбедно, все шло своим чередом. Постепенно я постигала язык, ведь обучение в школе шло только на китайском. Но пришла очередная беда. Китайские Дунгане подняли восстание. Они грабили, убивали, сжигали дома, тогда же погиб и мой учитель. Мы с отцом чудом спаслись, но дом и столовая были полностью разорены. Из состоятельного человека папа в одночасье превратился в бедняка. Однако он всегда был стойким мужчиной и старался создать для меня хорошие условия. К этому времени уже была организована школа, в которой велось преподавание на русском и китайском языках, появились новые учебники. Закончив ее, я перешла во вновь построенную гимназию. Учеба давалась легко, я с интересом познавала новые предметы.

А потом началась взрослая жизнь: замужество, рождение любимых детей. Когда мы переехали в город Урумчи, подруга детства Мария Каюкова помогла устроиться на работу в гимназию учительницей русского языка. Чудесное было время. Дружная семья, хорошая квартира, жалование и книги, книги.
Но и этот период жизни подошел к концу, последовал переезд вслед за мужем-военным. На этот раз в южный Синьцзян. Неожиданно здесь мне улыбнулась удача, начальник дивизии предложил работу на аэродроме. В 1953 году авиация в Китае только начала развиваться, и все специалисты были из Советского Союза. Мое хорошее знание русского языка позволило занять позицию кассира-администратора. Все наши сотрудники работали так слаженно, что были признаны передовиками труда. Мне приятно вспоминать об этом времени, я очень любила свою работу и людей, окружавших меня.
Но история перевернула очередную страницу, сначала испортились отношения между странами. Затем началась „культурная революция“. Ее мы пережили от начала до конца.

В жизни мне пришлось сменить не одну работу, была швеей, трудилась на шахте.
Когда появилась возможность иммиграции, вся наша семья начала собираться. И на этот раз помогала моя замечательная подруга Мария. Это была бескорыстная и преданная дружба, протянувшаяся через годы. Увы, процесс переезда затянулся, и муж не дожил до него. А я, приехав в Австралию, полюбила эту страну сразу и навсегда».
Здесь женщина задумалась, словно перед ней пронеслись тени воспоминаний, вихрем закружилось прошлое.

— Валентина, — прервала я молчание, — кто ваши любимые писатели?
— Если говорить о поэтах, я всегда любила Пушкина, Некрасова, но только с возрастом открыла для себя всю глубину и трагизм Лермонтова, его одиночество и печаль. Он мне очень близок. Вы только послушайте: „Выхожу один я на дорогу;/ Сквозь туман кремнистый путь блестит;/ Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу…“ Ведь это гениально, не правда ли?
Писатели… Среди любимых Чехов, Лесков, Толстой, но главным для меня всегда был Герцен. Я могу бесконечно перечитывать роман „Былое и думы“. Прочитав его совсем молодой, я поняла, что для меня это самая великая книга. Я чувствовала себя потрясенной откровенностью и какой-то исповедальностью его прозы.

Слушая свою собеседницу, все больше и больше поражавшую меня своей памятью и эрудицией, и одновременно с этим скромностью, желанием оставаться в тени, я невольно задумалась сколько внутренней силы в этой женщине. Бог одарил ее не только ясностью мысли, добрым нравом, но и прекрасной семьей. У нее шестеро детей, тринадцать внуков и двенадцать правнуков. Это хорошо образованные и порядочные люди. Среди них есть врачи, менеджеры, художники, адвокаты, банковские служащие. Старший правнук Данни Ли, живущий в Нью-Йорке, танцевал во всемирно известном ансамбле «Шен Юн».

В завершение истории об этой обычной, но в то же время удивительной женщине хочется процитировать столь любимого Валентиной А.Герцена: «Жизнь обыкновенного человека тоже может вызвать интерес, если не по отношению к личности, то по отношению к стране и эпохе, в которую эта личность жила».

Юлия МЕДВЕДЕВА