Ещё одна пермская обитель своим становлением обязана знаменитому Белогорью — это Бахаревский Богородице-Казанский Серафимо-Алексеевский женский монастырь. И хотя судьба его была не так трагична, как у «старшего брата», на его долю выпали немалые испытания.
В середине 80-х после операции лечащий врач посоветовал родителям оправить меня на реабилитацию в областной детский санаторий «Подснежник», который специализировался на лечении подобных травм и заболеваний. Находился он на окраине города, в районе под названием Бахаревка.
Был январь, земля утопала в снегу, и от остановки трамвая до медицинского учреждения мы с мамой добирались по тропинке ещё минут 20. Дальше дорога пошла под гору, и за поворотом мы увидели несколько старых корпусов, расположенных на склонах лога, заросшего высокими косматыми елями.
Познакомившись с соседками по палате и разложив вещи, я устроилась у окна, за которым был обычный зимний заснеженный лес. Но надо сказать, что с самого начала это место произвело на меня довольно странное впечатление. Была в нём какая-то тайна и ощущение полной оторванности от мира.
Иногда я вообще ловила себя на том, что меня отправили в какой-то монастырь. И только много лет спустя узнала, что, в общем-то, так оно и было — почти три месяца я провела в одной из самых известных и почитаемых в крае обителей, рассказ о которой хочу предложить вниманию читателей «Единения».
В 60-х годах XIX века сестра известных пермских купцов и владельцев пароходной компании Фёдора и Григория Каменских — Наталья, в память о своём супруге решила построить монастырь. Так в его родовой деревне Бахаревой была основана женская община, куда из Свято-Дивеевского монастыря прибыла одна из послушниц, уроженка Пермской губернии Феодосия Норина, возглавившая обитель.
Вдова предоставила в пользование сёстрам дом со всеми надворными постройками, а позднее подписала и дарственную на него и другие здания, где располагались монастырские мастерские. В их числе был сарай, где инокини делали кирпичи. Кстати, из него были построены часовня Стефана Великопермского в городе и Покровский храм в деревне Бахаревой.
Наталья Козьмовна даже хлопотала о том, чтобы князь Голицын, которому принадлежали земли вокруг деревни, пожертвовал часть из них общине. Однако после её смерти для обители наступили тяжёлые времена. Наследники захотели вернуть себе недвижимость, монастырская церковь стала приходской, а насельницам предстояли долгие годы мытарств.
Несмотря на обращения в различные инстанции, правовой статус обители, а точнее — временного Серафимо-Покровского женского общежития (позднее, из-за малого числа насельниц, даже ставшего Бахаревской богадельней), оставался неопределенным вплоть до начала ХХ века. При этом многие местные купцы-меценаты продолжали помогать общине со строительством домов и содержанием священников, жертвовали иконы и церковную утварь.
Сведения о печальном положении сестёр дошли даже до Государя, и в 1899 году по его повелению богадельне в безвозмездное пользование был выделен участок казённой земли в соседней волости. Кроме того, игумен Белогорской обители и благочинный всех монастырей Прикамья о. Варлаам (Коноплёв) решил помочь бахаревским инокиням.
В 1906-м по его поручению о. Серафим (Кузнецов) провёл проверку состояния дел в общине и представил подробный отчёт, который затем отправили церковным иерархам. Через год его овдовевшая мать — Александра Петровна, приняла постриг с именем Анастасия и стала казначеем обители, приняв на себя многочисленные заботы по возрождению монастырского хозяйства.
Летом этого же года через Бахаревку прошёл первый Крестный ход на Белую гору — с тех пор на протяжении многих лет паломники всегда останавливались здесь, чтобы отдохнуть перед дальней дорогой. А в 1908-м постановлением Святейшего Синода за № 4018 Богородице-Казанский Серафимо-Алексеевский женский монастырь был наконец-то зарегистрирован официально.
Теперь Федосья Норина, которой было уже за 80 и которая посвятила обители почти 45 лет своей жизни, могла со спокойной душой отойти от дел — подвижница приняла великую схиму под именем Феофания. Новой настоятельницей была назначена м. Глафира (Гликерия Казакова), при которой уже через несколько лет монастырь достиг своего расцвета.
С помощью многочисленных благодетелей здесь возведены Богородице-Казанский храм и новые корпуса для насельниц, коих к 1913 году было уже более 200, построен водопровод и мастерские: иконописная и живописная, швейная и ткацкая, вязальная и вышивальная, ковровая и кожевенная, столярная и свечная. Сёстры разбили огород и заложили сад, обустроили целебные источники и выкопали пруд, трудились на скотном и птичьем дворах.
В обители была собрана большая библиотека, открылась воскресная школа, где преподавал местный священник Владимир Сапожников, насельницы обучались на миссионерских курсах, а монастырский хор славился на всю губернию. Его пением 12 июля 1914 года встречали Великую княгиню Елизавету Фёдоровну, которая совершала паломническую поездку в Белогорье.
А через несколько дней началась Первая мировая война. Бахаревка почти сразу же приступила к сбору средств для нужд армии и госпиталей. Сёстры шили стёганую одежду, бельё и портянки, вязали фуфайки, шарфы и рукавицы, отправляли на фронт рождественские и пасхальные подарки для солдат. Многие послушницы закончили курсы запасных сестёр милосердия, чтобы в случае необходимости ухаживать за ранеными.
Два года спустя грянула Февральская революция, и вскоре вся власть перешла Советам. В 1921-м решением Губкома обитель была закрыта. Всё её имущество передали местному Здравотделу — здесь было решено открыть туберкулёзный санаторий для беспризорников и воспитанников детских домов на 105 коек. Для переоборудования помещений и других хозяйственных работ на Бахаревке оставили около 50 монахинь.
Остальных — престарелых перевели в богадельни, трудоспособных отправили в город и зарегистрировали на бирже труда. При этом у монахинь отобрали даже личные вещи. Священник Владимир Сапожников некоторое время служил в церкви села Кольцово, куда вместе с ним перебрались несколько сестёр, не пожелавших возвращаться в мир. В годы репрессий он погиб.
Многие насельницы продолжали жить как тайные монахини. В 30-40-х некоторые из них были изобличены и приговорены к различным срокам в лагерях, но и после этого они не отказались от Бога. Их истории — тема для отдельной статьи. К сожалению, исследователям не удалось установить судьбу м. Глафиры. По неподтверждённой информации, она была расстреляна большевиками ещё в начале 20-х.
В 1961-м костнотуберкулезный санаторий «Подснежник» возглавил выпускник местного медицинского института Наум Борисович Фаерберг. По разным данным, за годы работы медицинского учреждения в нем прошло курс лечения почти 40 тысяч детей. Большинство из них выписывалось выздоровевшими или с заметными улучшениями.
В конце 90-х сохранившееся здание Богородице-Казанского храма было передано Православной Церкви и его начали восстанавливать. На первом этаже разместились первые насельницы, которые по окончании работ, решили остаться здесь, основав Бахаревский скит. В 2000 году он был преобразован в монастырь, а возглавила его м. Руфина (Сидорова).
Спустя почти 90 лет трудами первых инокинь, местных прихожан и меценатов, различных организаций и предприятий города Бахаревская, Богородице-Казанская Серафимо-Алексеевская женская обитель была восстановлена и обрела новую жизнь. С 2004 года маршрут крестных ходов на Белую гору так же, как и в старые времена, снова пролегает через монастырь.
Этим летом во время отпуска я решила побывать на Бахаревке. Как и тогда, трамвай довёз меня до одноимённой железнодорожной станции, построенной в 1909-м. Сохранившиеся до наших дней деревянное здание вокзала и каменная водонапорная башня также отреставрированы и стали памятниками архитектуры. Наверное, эти стены всё-таки помнят визит Великой княгини…
В поле у дороги теперь строились коттеджи и дома. А за ним раньше находилось Пермское военно-техническое авиационное училище, куда мы с друзьями частенько пробирались на кладбище старых самолётов. Рядом находился аэропорт местных авиалиний «Бахаревка» — там, до выхода на пенсию, работал отец.
Бродя по территории обители, я пыталась найти среди других уцелевших построек тот самый корпус. Кажется, это было двухэтажное кирпичное здание с толстыми стенами и верандой, куда, если позволяла погода, мы вывозили на кроватях с колёсиками своих неходячих товарищей, чтобы они могли подышать свежим воздухом в тихий час.
Не нашла. За более чем 30 лет здесь всё изменилось. Но возрождённый монастырь был прекрасен, и на какое-то время ко мне вернулось забытые детские ощущения того периода — уединения, тишины и удивительного покоя. Звон колокола прервал воспоминания, в церкви началась служба.
Подписи к фотографиям:
1 — Богородице-Казанский Серафимо-Алексеевский монастырь, начало XX века
2 — Часовня Стефана Великопермского сложена из монастырской кирпича
3 — Александра и Георгий Коноплёвы (м. Анастасия и о. Серафим)
4 — Настоятельница Бахаревского монастыря — м. Глафира (Казакова)
5 — В 1921-м монастырь стал туберкулёзным санаторием «Подснежник»
6 — Здание вокзала и водонапорная башня на железнодорожной станции
6 — На стене старого корпуса сохранились на отметины от пожара 2002 года
8 — Часовня у святого источника и восстановленный Богородице-Казанский храм
Фотографии 1, 2а, 3, 4 и 5 взяты из открытых источников в интернете; 2б, 6, 7 и 8 — В. Смолина;
В статье были использованы материалы книг П. В. Стечния и В. Костиной.
