Саша Гришин: Замалчивать то хорошее, что было связано с русским искусством, нельзя

— Александр Дмитриевич, рады этой возможности побеседовать. Вы один из самых известных австралийских специалистов в области искусства, создали и много лет возглавляли кафедру Истории искусства в АНУ. А у нас на сайте русской газеты «Единение» есть только одно упоминание о вас — в списке награжденных высокой австралийской наградой Орденом Австралии (АО). Это явное упущение с нашей стороны, попробуем его восполнить. Расскажите немного о себе, пожалуйста.

— Я родился в Мельбурне. Отец был лектором в университете в Мельбурне, литературоведом. Мы получали «Единение» еженедельно. Я был знаком с бывшим редактором Амосовым, в 70-х годах он издал две книги отца, тогда издательство «Единение» печатало также книги. Папа родом из Москвы, мама из Петербурга. Папа еще в Москве сделал кандидатскую диссертацию по Достоевскому (Дмитрий Владимирович Гришин преподавал русскую литературу в СССР, а позже в Мельбурнском университете). Военные годы они провели в немецком концлагере, а в 1949 году прибыли в Австралию. Здесь его диплом не признали, и он заново получил докторскую степень. Мое первое высшее образование проходило также в Мельбурнском университете, потом попал по обмену в Московский государственный университет (МГУ).

— Вы говорите по-русски без малейшего акцента.
— Ну, я ведь русский. Я учился в МГУ два года, работал в запаснике иконописи Третьяковской галереи. Потом получил стипендию в Оксфорд и там провел два года. Потом «случилась гроза». Встретился с девушкой изумительной красоты, она тоже православная. Через три дня мы венчались и вместе до сих пор, уже прошло 45 лет. Прошло 9 месяцев, и родилась наша доченька. Пришлось устраиваться на работу, я попал в Канберру (Австралийский национальный университет — ANU), создал факультет Искусствоведения. С тех пор там работаю. Сейчас часть времени провожу в Гарварде, в Америке. Там у меня большой проект — издание путешествия Василия Григоровича-Барского. Это византийский путешественник, он писал на церковно-славянском и греческом, я перевожу это на английский и Гарвардский университет издает эти книги. Поэтому сейчас я нахожусь по очереди в Канберре, в Мельбурне или Америке.

Часто я устраиваю выставки. В 2018 году прошла выставка в галерее Виктория (Federation square) George Baldessin/Brett Whiteley: Parallel Visions. Выставку посетили 100 тысяч человек, продали 10 тысяч копий книги. Сейчас устраиваю выставку в Сиднее — работа как работа. Официальный титул у меня академик, Александр Дмитриевич Гришин, заслуженный профессор, ну и так далее. Конечно, это просто титулы, для приличия.

— У вас недавно издана очень солидная книга по австралийскому искусству. Кто, на ваш взгляд, из австралийских художников занимает место среди мировых величин?
— Вы знаете, многие. У меня, как вы знаете, культура русская и австралийская. Поэтому я считал долгом написать историю австралийского искусства. У меня на эту тему книг тридцать уже. Конечно, искусство аборигенов — очень интересное. Несколько лет назад я читал об этом доклады в Эрмитаже, когда там была выставка искусства австралийских аборигенов. Есть и современные художники, как Fiona Hall, например, тоже признанные в мировом масштабе. Мы в Австралии обычно все разделяем, аборигены — отдельно, современные авторы — отдельно. Мне хотелось все это собрать вместе и рассказать, как это все произошло, как это все вместе сходится в австралийское искусство. Поставил себе такую задачу и работал 5–6 лет (книга Australian Art. A History, 570 стр. 2015 г.).  Было выпущено два тиража, в целом более 25 тысяч — все распродано.

— Какие направления австралийского искусства близки вам лично?
— Трудно говорить о направлении. В Австралии сегодня важны пейзажи. Когда-то, лет 50 назад, люди смотрели на академические пейзажи, это как-то выглядело «отсталым». А сейчас, когда меняется климат, природа, окружающая нас, мы опять стали смотреть — это наша земля, что с ней происходит. Лучшие австралийские художники занимаются этим вопросом.

— А что можно сказать о более старых пейзажистах, как Frederick McCubbin, например?
— McCubbin это австралийский передвижник. McCubbin, Tom Roberts, Streeton — для Австралии они очень важны, сегодня — это наше прошлое. Но для мирового искусства они не великие художники, они, можно сказать, довольно провинциальные.

А вот современные австралийские художники, я уже называл Fiona Hall, абориген Rover Thomas, John Wolseley, Tracey Moffatt — они не провинциальные. Это интересные современные художники. Их можно сравнивать с Ильей Кабаковым или с Эрнстом Неизвестным. То есть это художники мирового масштаба, их везде знают. У них были выставки в Азии, Америке, Западной Европе и в России. Например, у Фионы (Foley) была выставка в Эрмитаже. Здесь уже не нужно смущаться и оправдываться, ну, понимаете, это австралийские художники… Можно назвать человек двадцать современных художников такого масштаба.

Если мы посмотрим на старых мастеров — таких художников мало. Это были люди, которые приехали из Европы и начинали осматриваться в Австралии. Здесь можно вспомнить имя художника Eugene von Guérard. Если бы он остался в Европе, его бы никто не знал. Но поскольку он попал в Австралию и описал то, что он здесь увидел — получилось очень интересно. Также Nicholas Chevalier, очень интересный художник для своего времени и, кстати, русский. Он родился в Петербурге, мать у него русская, а отец швейцарец.

Я очень интересуюсь современным искусством. И не только здесь. Я преподаю в Пекине историю современного искусства, почти ежегодно я стараюсь попасть в Россию. В искусстве современной России очень много интересного сейчас происходит. Когда-то нашим местом учебы были Русский музей, Эрмитаж, Пушкинский, Третьяковка, а сейчас и новые музеи появляются в Москве и Питере, и новые талантливые художники. Книги по искусству интересные публикуют. Это очень хорошо. Был период после распада Советского Союза, когда многое в искусстве было разрушено. И до этого был довольно вялый период, художники, которые работали в то время из подполья, почти все уехали — Эрик Неизвестный, Оскар Рабин, Лидия Мастеркова, Олег Целков, Михаил Шемякин — все то поколение.

— Обычно, когда за рубежом упоминают русское искусство — это начало прошлого века.
— Конечно, мы все любим этот период, Серебряный век. Я вчера как раз читал на конференции в ACU доклад о «Черном квадрате» Малевича, о замечательных русских художниках того времени. Наталья Гончарова, Любовь Попова — это мировой авангард, я их обожаю. Когда я работал в России, никто не слыхал о Филонове, все работы были в фонде Русского музея в Питере. В последнее время его вывели в основные залы. Сейчас, когда входишь в Третьяковку или Русский музей — везде видишь Филонова. Так и надо. Изумительные работы. Что еще из начала прошлого века — Кандинский, Малевич, Шагал и, конечно, Гончарова, Попова, Степанова. Но сколько времени прошло, нужно сейчас смотреть внимательно, чтобы не пропустить новые интересные работы.
А сейчас в России, мне кажется, появилось новое поколение. И есть обмены с Австралией, австралийские художники в России выставляются, а русские здесь. Вы знакомы, наверное, с сиднейским Biennale, где часто участвуют художники из России. Недавно видел большую выставку современного российского искусства в Пекине, это тоже необычно.

— А давайте вспомним русских художников, которые работали в Австралии в прошлом веке.
— Вы знаете, их не так много. Данила Васильев — конечно изумительный художник. Он до сих пор не получил того признания, которое он заслуживает. Сегодня на аукционе можно купить его работы за небольшую сумму — 2–3 тысячи долларов. Я считаю, что цена его картин должна быть 20–30 тысяч. Если хотите, закупайте Васильева, это исключительный художник. Он очень много написал. Он два раза был в Австралии. Первый раз приехал и работал на железной дороге. Потом сказал, нет, это ошибка и уехал. В Бразилию попал, потом в Европу, а позже вернулся, в 1935 году, и остался здесь жить (Д.Васильев умер в городке Buleen штат Виктория в 1958 году).
Русских художников, которые сейчас работают в Австралии довольно много. Я знаком с некоторыми. Но мастеров такой величины, как Васильев, сегодня, пожалуй, нет.

— А вспоминая старых русских художников?
— Еще в конце прошлого века мы стали закупать произведения русских мастеров. Национальная галерея в Канберре приобрела изумительную работу Малевича «Строящийся дом». Сейчас её цена будет около 40 миллионов долларов. Также купили очень важную работу Натальи Гончаровой, несколько работ русских футуристов.

— Я знаю, что Национальной галереей в Канберре были закуплены удивительные костюмы Ballet Russes Дягилева.
— Это было в то время, когда директором галереи был James Mollison. Кто-то советовал ему, что закупать из русского искусства. За это время мы купили и костюмы Ballet Russes, купили очень большое собрание русских футуристов, подлинники Маяковского, Татлина. Купили работу Малевича, Гончаровой, Александры Экстер. Это было в ранние 80-е годы. Мы не так много заплатили за это, уже не помню точно. Сейчас их стоимость не миллионы — сотни миллионов, миллиарды. Так что хорошо купили. Это будет всегда в собрании.

— Вы также влияете на то, что покупать?
— "Влиять" это некрасивое слово, лучше сказать советовать или делать предложение. «Знаете, вот такая-то картина появилась в Нью-Йорке, сейчас хорошее время её купить». Я уже сейчас в возрасте, мои студенты работают в галереях. Сидней закупает русское современное искусство, Илью Кабакова, экспериментальные русские группы AES+F. Кое-что есть в наших собраниях. Это очень важно, поскольку это мировое наследство.
И именно сейчас это нужно делать, через 10 лет уже будет поздно, это уже будет нам не по карману. Мы не богатые, мы можем найти 1–2 миллиона, но не 20–30 миллионов, как позволяют американцы, немцы, японцы, а сейчас китайцы. Нам надо быть умнее. Давно уже Victoria & Albert Museum в Лондоне закупили большую партию шедевров. Там было и два контейнера, в которых были какие-то разные вещи. Мы спросили, что вы хотите за них. 20 тысяч фунтов — пожалуйста. А в контейнерах и Гончарова, и Пикассо. А сегодня все это стоит, может быть 30–40 миллионов. Вот откуда наши костюмы балетные происходят.

Позже мы еще подкупали немножко. Ведь это связано с австралийским искусством. Крупные австралийские художники, такие как Sydney Nolan, Arthur Boyd — они смотрели на наш балет, декорации, костюмы, когда компания Colonel de Basil Ballets Russes de Monte Carlo гастролировала в Австралии. Они понимали — это современное искусство и стали писать в этом стиле. В это время приехал Данила Васильев, и он тоже говорил традиционным художникам: вы должны освободиться. Если вы видите красные деревья и золотое небо — так и надо писать, а не скромно срисовывать эвкалипт, как будто это фотокарточка. Вот от этого и происходит современное австралийское искусство. И нам надо было это зафиксировать. Поэтому у нас и костюмы (Ballets Russes) есть, и работы Данилы Васильева. Конечно, это я говорю про русские источники, а можно также вспомнить работы немцев, французов, мы закупаем важные работы и из Японии, Китая. Ну, сегодня у нас фокус на связь с русским искусством. Мы не стараемся создать новый миф, зачем, я не националист. Но замалчивать то, хорошее, что было связано с русским искусством, я думаю, нельзя.
***
Если нашим читателям понравилась беседа с профессором Александром (Сашей) Гришиным, напишите, на какие темы, связанные с русским и австралийским искусством вы бы хотели услышать рассказ известного австралийского историка искусства.

Беседовал Владимир КУЗЬМИН