В 12 лет девочка Оля Сидорова из маленького городка Тюменской области впервые увидела летающую под куполом цирка гимнастку и решила, что обязательно станет как она.
Эта мечта заставила покинуть родной дом, скитаться по чужим квартирам, голодать, но при этом все свободное время посвящать тренировкам. Рядом была только верная собачка, которую девочка подобрала на улице и научила цирковым трюкам. Она не думала о цирковой карьере, она просто хотела научиться летать. И в своем полете достигла всех возможных высот, о которых может только мечтать артист цирка.
Они, наверное, ангелы!
До 12 лет Оля ни разу не видела цирк, потому что в их маленьком городишке даже телевизор в то время был роскошью. Она росла очень шаловливым ребенком, и отец решил отправить ее в Омск, к дедушке-генералу на перевоспитание. Дедушка же души во внучке не чаял и предоставил ей полную свободу.
«И вот я иду по улице одна, — вспоминает Ольга, — и вижу большой-большой белый дом. Тогда мне показалось, что это церковь какая-то, просто магия.
И в момент, когда я зашла, я увидела людей в воздухе. И подумала, что это, наверное, ангелы, и если я стану ангелом, то меня все будут любить! И с этого момента я поняла, что должна научиться летать, во что бы то ни стало».
Вернувшись домой, Оля первым делом принесла с улицы собаку и стала ее дрессировать. Также она разузнала, что в ближайшей Тюмени есть цирковая студия, и объявила родителям, что поедет туда поступать.
В голодные 90-е годы, когда все старались запасать продукты мешками, Олин папа также хранил дома мешки с сахаром. И Оля придумала воровать понемногу этот сахар, делать из него леденцы — петушки на палочках и продавать на рынке. Когда отец обнаружил пропажу, Оля уже скопила немного денег и была готова к поездке.
«Бедные мои родители, я им объявила, что уезжаю. Папа говорит, что пусть едет, она через неделю вернется. Я знала, что если меня не отпустят, я просто убегу. Я помню, как они провожали меня на поезд. И когда дверь тамбура закрылась, то я поняла, что теперь каждую минуту, каждую секунду я отвечаю за все поступки в своей жизни», — делится воспоминаниями Ольга.
Я, тренер и трапеция
Этот период своей жизни Оля считает самым сложным: она скиталась с собачкой, часто не доедая, по домам, где ей давали временный приют, также продолжала учиться в школе и посещать все цирковые студии, которые только смогла найти. Между студиями была сильная конкуренция, и если выяснялось, что Ольга занимается где-то еще, то ее попросту выгоняли.
«У меня была своя программа, перед школой я должна была пройти все детские гимнастические уголки во дворе, — говорит Ольга. — А возвращаясь домой, мы с собакой должны были на каждой ступеньке сделать стоечку на руках (лапах). И если кто-то из нас падал — мы начинали сначала. Я понимала, что времени у меня не было, я не была гимнасткой, я должна была сама себя создать».
Родители приезжали навещать дочку, мама плакала и просила вернуться домой, но Оля была непреклонна. Говорит, что до сих пор помнит вкус колбасы, которую ей привез папа, и тогда безумно хотелось бросить все и уехать домой, но мечта была сильнее.
Вскоре родился план поехать в Свердловск и поступить в студию при цирке. Маме Оля позвонила уже оттуда, чтобы сообщить о своем новом месте жительства. А следующим этапом стало уже цирковое училище в Москве, конкурс в которое был огромный, в тот год набирали всего 10 девочек.
«Я не знаю, как я туда попала. 60 человек на место, в основном это дети из цирковых семей или спортсмены. Но для меня обратного пути просто не было, я бы там и осталась так. Наверное, они увидели вот это и взяли меня. Я помню, что вела дневник и записала там: сегодня я встретила своего тренера — человека, который научит меня летать».
Тренер Геннадий Иванович Тотухов Ольгу сразу не взял, велел похудеть и отрабатывать технику.
«Для меня он стал как отец, как моя семья. Мы тренировались днем и ночью. И когда я окончила училище — с первой премией, с предложениями контрактов — я даже не осознавала, что вот эти трюки никто в мире еще не делает. Я вообще не хотела выпускаться, мне нравилось заниматься с тренером. Все, что мне было важно, что мы втроем занимались с утра до вечера».
Втроем — это тренер, Ольга и трапеция.
А что, тут еще и море есть?
После окончания училища Ольге предложили несколько контрактов, один из которых был из Австралии, куда нужно было приехать спустя два года. Говорит, что подписала его и забыла.
«У меня на очереди была Англия, Германия, я выступала в разных странах, а тут звонит агент и говорит, что мне пора лететь в Австралию. Посадила меня в самолет, и я, ничего не зная об Австралии, не говоря на английском, прилетела в Брисбен».
Оля вспоминает, что по дороге в цирк на Голд Косте, она увидела афиши со своей фотографией, так как должна была открывать шоу. Для ее номера организаторам пришлось даже разбирать потолок — так высоко она летала. Первый месяц она практически не выходила за пределы цирка, ей было неважно, Австралия это или Африка, она просто проводила время со своей трапецией.
«Через месяц меня спросили, знаю ли я, что тут вообще-то вода рядом. Я даже не осознавала, что Голд Кост расположен на побережье. Я настолько была поглощена шоу!»
Когда в Сиднее проходила Олимпиада, Ольга решила поехать и поддержать российских девушек-гимнасток. И если все предыдущие ее путешествия были всегда связаны с трапецией, контрактами, выступлениями, то в этот раз она поехала сама по себе, и, возможно, это ощущение свободы заставило ее увидеть Сидней в особом свете.
«Я верю, что люди не всегда чувствуют свою принадлежность к тому месту, где они родились, Я, например, не чувствовала. Это чувство принадлежности у меня появилось в Сиднее — такое сильно ощущение, что мне прямо захотелось поцеловать землю, и чувство, что это мое, что я дома, и что я обязательно сюда вернусь».
Потом были другие города и страны, Ольга много лет проработала с Cirque du Soleil, которые и ранее неоднократно писали ей с предложениями контракта, а в конце концов нашли ее, когда приехали на просмотр ее учениц в университете Мельбурна.
«Все говорили, как тебе повезло, ты же с Цирком дю Солей! А я же все время жила с чемоданами, в дороге. Столько людей менялось, столько стран, только трапеция не менялась. Я начала теряться, и после какого-то периода времени я поняла, что не хочу больше путешествовать. Приходит момент, когда ты хочешь к чему-то принадлежать в этой жизни, и для меня это стал Сидней».
Именно в Cirque du Soleil Ольга поняла, что несмотря на все ее сложные трюки, ей чего-то не хватает в работе. Оказалось, что не хватает ее самой, истиной Оли.
«Мои трюки становились все сильнее и сильнее, но я ощущала, что не могу рассказать свою историю. Мне хотелось руками передать ощущение внутренней себя. И тут я встретила девушку, которая тоже работала с трапецией, и она мне просто показала новый мир. Мы начали открывать меня. Мне пришлось очень много работать над импровизацией, чтобы найти эти уникальные движения, которые внутренне ощущаются как мои. Не какой-то хореограф мне их поставил, а каждый взмах руки, каждый шаг на сцене — это я сама на своем месте».
Травмы колена и неудачная операция привели к тому, что двойной пируэт Ольга делала, приземляясь на одну ногу, естественно, давая двойную нагрузку на второе колено. Это приблизило конец ее артистической карьеры. Но все в ее жизни происходило в свое время, и молодая неопытная артистка стала педагогом и предпринимателем, а потерянная и одинокая девочка из Ишима обрела семейное счастье в далекой Австралии.
Ольга создала уникальную программу, чтобы каждый желающий без особой физической подготовки мог ощутить полет. Свою конструкцию для воздушных трюков Ольга поставила прямо на берегу океана, над водой, чтобы ощущение полета было еще реальнее. Сегодня у нее нет недостатка в учениках, и эта работа дарит очень много радости.
А для того, чтобы стать мамой, Оле тоже пришлось пройти через огромную трансформацию.
«Так как у меня не было хорошего эмоционального контакта с мамой, то у меня была огромная паника, но я должна была пройти эти этапы, пережить тревожность, понять, что мы из Советского Союза родом, и что за этим стоит, почему я ушла из дома, почему трапеция и почему я здесь. И когда я все это поняла, что почувствовала, что смогу стать мамой, что для меня очень важно найти контакт со своим ребенком, которого у меня, к сожалению, не было».
Сейчас Ольге 45, а ее сыну два годика. Ольга говорит, что почувствовала такую неземную любовь, которая просто не иссякает, а ощущение эмоционального контакта с ней 24 часа в сутки. И сравнивает эту любовь она со своей любовью к трапеции. «Это как такой же круг, — признается Оля, — иногда ты ненадолго уходишь, но всегда обязательно возвращаешься».
Светлана ЁЛГИНА, SBS Russian
sbs.com.au
