С 1946 по 1950 год в Австралию прибыло почти полмиллиона иммигрантов. Были среди них и бывшие жители Советского Союза, и русские, проживавшие в европейских странах.Мы беседуем с Сергеем Сергеевичем Шорниковым, который приехал на пятый континент 60 лет назад из Югославии, где после трагических событий начала века, оказались его родители. Отец Сергея Сергеевича - белый офицер, мама - дворянка, бабушка - из княжеского рода. Вся жизнь семьи была разрушена революцией, и не один раз приходилось начинать все сначала.
Когда мы попросили Сергея Сергеевича вспомнить о тех временах и событиях, он вначале скромно не хотел рассказывать: «Об этом времени написано много книг. Я был тогда ещё подростком, вряд ли я смогу рассказать что-то новое».
Но когда он стал вспоминать историю своей семьи, я почувствовал, что оживает вся история нашей великой страны.
- Расскажите, как ваша семья попала в Югославию? Что вы знаете о родословной ваших родителей?
- Мой папа родился в 1901 году. Папина семья - коренные черноморские запорожцы, переселившиеся со времени Екатерины на Кубань. Там, в станице Пашковской, возле Екатеринодара, он и родился. Когда в 1917-18 гг. начало создаваться Белое движение, папа вступил в ряды Первой конной кубанской дивизии генерала Корнилова.
Мама - потомственная дворянка. Её отец был хан Шишипторов, чьи корни уходят к татарам Золотой Орды. Он был офицером в царской армии и работал в разведке против «Балтийских баронов». Моя бабушка по отцовской линии урождённая княгиня Туровская. Бабушка мне рассказывала, что предки её были из варягов и пришли на Русь ещё во времена Святослава (10-й век. Прим. ред.).
По семейному преданию её давний предок был одним из 12 князей, которые пошли во времена князя Владимира искать русскую православную веру. 
В начале века семья бабушки жила в Петербурге. Во время Первой мировой войны бабушка, по примеру великих княгинь, пошла на фронт сестрой милосердия. В 1915 году она помогала эвакуировать раненых с фронта, отправлявшихся в Петербург на поезде. Хотя на вагонах были большие красные кресты, немцы взорвали поезд. Когда санитары вытаскивала из вагонов раненых, немцы открыли пулемётный огонь, и бабушка получила двойное ранение в бедро. Она всю жизнь так и проносила пули в себе. Бабушка умерла в 96 лет.
Попав раненой в Петербург, бабушка познакомилась со своим мужем, и в 1917 году родилась моя мама. В Петербурге в это время аристократии было опасно оставаться. Революционные матросы охотились за князьями и офицерами. Муж бабушки однажды не вернулся домой, никаких известий от него не было, очевидно он погиб. Бабушка рассказывает, что няня прятала её с дочкой в подвале их дома. Однажды ночью, взяв с собой только самые необходимые вещи, они отправились пешком в сторону финской границы. Из Финляндии переправились на пароходе в Польшу. Затем добрались до Югославии, где бабушка работала в больнице у англичан. Она вышла второй раз замуж, и семья осталась в Югославии. 
Мама закончила Мариинский Донской институт в Белой Церкви и работала учительницей.
Отец был участником Первого Ледового Кубанского похода Корнилова. В истории известно два ледовых похода, первый - генерала Каппеля от Волги в Маньчжурию. А корниловцы в 1918 году наступали с боями из Ростова на Дону к Екатеринодару на Кубани. Отец ушёл на пароходе с врангелевскими войсками из Крыма. Попал на Галлиполи и затем в Югославию. Король принял казачьи войска в сербскую армию и отправил их на албанскую границу, где уже тогда, в тридцатых годах, в Косово происходили инциденты. Уйдя из армии, папа сменил несколько профессий - работал водителем, механиком, счетоводом. Затем с партнёром вёл бизнес по производству паркетных полов.
Вскоре началась война и в очередной раз перевернула жизнь нашей семьи. Германия напала на Югославию в апреле 1941 года без объявления войны. Меня контузило во время одной из бомбардировок, с тех пор я немного заикаюсь. Когда немцы пришли в Белград, они арестовали бывших офицеров. Надо сказать, что большинство русских офицеров были настроены антикоммунистически. Когда немцы пришли в город, они повесили большой плакат над Русским домом «Победа Германии над большевизмом - есть свобода русского народа». Многие группы офицеров, казаков целыми группами пошли в созданный Русской Корпус, который воевал против партизан Тито. Там оказался и мой отец. Когда генерал Власов организовал РОА, гитлеровцы приказали присоединить Русский корпус к ним. В 1945 году в Линце, за несколько дней до сдачи в плен английским войскам, отец попросил у Власова разрешение уйти из армии. Власов спросил: «Почему, Сергей Иванович?». «Я не верю англичанам, они нас предадут»,- сказал отец. Как мой отец предсказывал, так и произошло. Англичане обезоружили и передали десятки тысяч казаков Красной армии.
В 1946 году отец вернулся в Югославию. УДБА (секретная полиция) его арестовала и продержала в тюрьме 6 месяцев. Отец утверждал, что он сербский офицер. В конце концов, ему поверили и, учитывая его знания бухгалтерии и механики, отправили работать директором колхоза.
Уже с 1946 года родители ожидали «стук в дверь» ночью. Они не были членами коммунистической партии, и УДБА всячески нажимала на них. Это было время, когда маршал Тито поссорился с Советским Союзом и отнял у всех русских, проживавших в Югославии, паспорта. Так мы стали персоны нон грата.
Родители понимали, что надо убегать. Подкупили вагоновожатого, который спрятал нас, и смогли уехать из нашего города. Приехав в Белград, мы прятались у знакомых, нельзя было выходить на улицу. Затем очередная опасность была при подъезде к итальянской границе. Нам рассказывали, что были случаи, когда русских задерживала УДБА якобы для проверки документов, а на самом деле их сажали в машины и отправляли в концлагеря в Болгарию в советскую зону. Но нам повезло, мы проехали без остановки. Так мы оказались в Италии.
- Как сложилась судьба вашей семьи в Австралии?
- Транспортные суда из Европы привозили сюда иммигрантов из ДП-лагерей в Германии, в основном, в 1947-49 годах. Путь для нашей семьи в Австралию оказался непростым и затянулся на два года. Мы попали в 1949 году в Италию, где оказались в американском лагере Вилла Опечина около Триеста, затем мы жили в Триесте, дальше попали в Неаполь, затем в небольшой город Аурих на севере Германии. Мы хотели поехать в США или Канаду, куда уехали большинство корниловцев и врангелевцев, а также мамины соученицы по институту.
Но в Америку квоты были заполнены. Приглашали иммигрантов в то время Австралия и Аргентина. В городе Бремерхафен нас посадили на пароход Скаубрин (Skaubryn), и 2 апреля 1950 года мы прибыли в Мельбурн. Здесь нас направили в лагерь для иммигрантов Бонагилла.
По контракту с австралийским правительством мои родители должны были отработать два года на той работе, которую им предоставят. Это была, как правило, тяжёлая физическая работа. Некоторые, я знаю, не выдерживали и даже кончали жизнь самоубийством. Хотя таких было мало, видимо потому, что люди, которые прибывали из Европы, уже перенесли немало во время войны, лагерей и были закалены в трудностях.
Мой отец попал на строительство гидроэлектростанции в Снежных горах (Hydroelectric Snowy Mountains Scheme), а маму послали мыть посуду в госпиталь (Concord Mental Hospital). А я с бабушкой в течение двух лет жил в лагерях -сначала в Бонегилла, затем в Наура (Nowra), в лагере Каура (Cowra), где жили военнопленные японцы. Последний лагерь Грита (Greta) был расположен возле Мэйтленда в долине Хантер. Затем нам разрешили приехать в Сидней. Поселились мы на Рендвике. В доме, где мы снимали жилье, была русская группа офицеров-врангелевцев. Там жил и полковник Анатолий Стафиевский, тот офицер, который командовал эскадроном моего отца в Первой конной дивизии и произвел моего папу в лейтенанты. Жил там и отец Михайлюк с дочерью, господин Владимир Перм, который стал позже французским послом. Мама закончила курс бухгалтеров и работала в офисе. У папы с английским языком было трудно, и он устроился работать автомехаником.
Я учился в технической школе Bondi Technical Junior, а затем в школе Randwick High. Продолжил обучение для получения сертификата инженера-механика и поступил работать как чертёжник. Я работал для различных компаний как механик, проектировал оборудование для геологов и шахтёров, затем много лет участвовал в строительстве военных кораблей. Когда я ушёл на пенсию, мне позвонили и попросили выйти поработать ещё немного - нужно было закончить работы ещё на одном корабле. Так я проработал до 70 лет. Я чувствовал, что мои знания и опыт нужны.
- О Белом движении написано немало книг, но живые свидетельства особенно ценны.
- К сожалению, все, что я знаю, я запомнил из рассказов родителей и их друзей. Те люди, которые непосредственно принимали участие в боях Гражданской, уже давно умерли. На кладбище в Руквуде похоронен полковник Димитрий Димитриевич Быков, который вместе с генералом Каппелем участвовал в Ледовом походе. Там же похоронен полковник Стафиевский. У его дочери сохранился личный дневник полковника о тех временах. Но раньше, когда эти люди были живы, этим мало кто интересовался.
- А как у вас дома, ваши дети и внуки интересуются историей семьи?
- У нас с женой Ниной Макаровной три дочери и 8 внуков. Младших мы привозим по воскресеньям в русскую школу, они знакомятся с нашим языком и традициями.
- Хорошее время рассказать им и о героическом прошлом их дедушек и прадедушек. На примере вашей семьи можно увидеть большой, часто трагический путь, который пришлось пройти участникам Белого движения.
