9 апреля в театре Sumner (MTC Theatre, Melbourne) стартовал показ спектакля Realism — победителя награды Wal Cherry Awards в номинации «Лучшая новая пьеса».
Это первая из трёх пьес Пола Голловея (Paul Galloway), удостоенная показа на большой сцене.«Реализм» — это закулисный фарс, комедия нервов и напряжения, действие которой разворачивается в 30-х годах в Большом театре столицы СССР. Перед действующими лицами пьесы — актёрами Большого, — стоит серьёзная партийно-театральная задача — отрепетировать плановый спектакль в честь 60-летнего юбилея «великого вождя», Иосифа Сталина. По иронии судьбы самого Сталина должен играть ничего не знающий о театре и актерском искусстве некто Глемов — протеже и любимый футболист Берии, играющий за «Динамо», но неудачно поломавший руку и на время выпавший из спортивного строя.
Итак… перед зрителем создаётся картина советской реальности — протокольная, подчинённая главному закону — закону партии; реальность, где каждый, особенно свободомыслящий актёр Большого, находится в постоянном страхе перед великой сталинской «чисткой», которая в те времена уносила жизни многих деятелей науки, искусства, да и простых, особо ни в чем не отличившихся людей.
Идёт репетиция, но режиссёра спектакля Бабелева (John Leary) все нет и нет. Кто-то заговорил о жертвах сталинской чистки. И тут у актёров начинается паника. По ходу пьесы оказывается, что у главной героини — Нади (Miriam Margolyes) забрали мужа, а у директора сцены товарища Мокховой (Julie Eckersley) — отца. С этого момента на сцене царит напряжение, между товарищами Динским (Grant Piro) и Камевым (Tony Llewellyn-Jones) начинается ссора по поводу методов гонимого и расстрелянного режимом режиссёра Мейерхольда, представляющего буржуазный театр, и Станиславского, гениального представителя реализма на сцене. И что же Динский случайно обнаруживает в кармане у своего соратника Камева?.. не что иное, как письмо с доносом в НКВД на всех актёров, работающих в театре. Начинается хаос и замешательство. После некоторого периода крайней напряжённости режиссёр «Реализма» (Peter Evans) приводит актёров, — и идеи спектакля, — к миру через символическое повешение Сталина.
В спектакле заложена интересная идея одновременного противостояния и взаимодействия искусства и идеологии, театра и партии. «Реализм» посмотреть стоит — прекрасная игра ветерана экрана и сцены Мириам Маргольес порадует зрителя абсолютной схожестью её героини с советскими реалиями, схожестью во всем. А вот с костюмами для спектакля все не так радужно. Актёры на сцене выглядят скорее, как английский рабочий класс 40-х годов, нежели советские актёры 30-х. Только лишь Глемов, футболист с поломанной рукой, представлен в стиле. Вывеска ПЛЯЖ 39, размещённая на сцене, вообще не имела никакого смысла. Скорее всего режиссёр поместил его туда из-за букв Ж и Я, которые передают присутствие русского языка.
Как бы там ни было, но «Реализм», по сути, отображает восприятие советской реальности австралийским сознанием. Совпадает ли это восприятие с нашим? Нет, не совпадает. Поэтому русскоязычному зрителю пьесу смотреть будет особенно интересно.
