Имя оперной дивы Эльвиры Фатыховой хорошо знакомо австралийской публике. Эльвира уже не первый раз приезжает в Австралию. С момента моей последней встречи с певицей прошло больше года. Тогда, в очередной раз уезжая на гастроли в Европу, Эльвира пообещала вернуться в Сидней в конце 2011-го. И она сдержала своё слово.
Сразу после репетиции, уютно расположившись в креслах, за чашкой чая, мы долго беседовали об искусстве, об опере, о музыке, о мечтах и творческих планах. Часть нашей беседы я с удовольствием предлагаю нашим читателям.
ЖА: Эльвира, добро пожаловать в Австралию. Я очень рада Вас снова видеть. Чем Вы порадуете местную публику на этот раз?
ЭФ: Я пою в опере «Травиата». Но на этот раз мы будем выступать в Мельбурне. Это будет мой дебют в этом городе, я ещё ни разу там не пела. Я много слышала об этом театре, то есть, это даже не театр, это Центр искусств (The Arts Centre). Там и сцена большая, и зрительских мест много. Мне хочется везде попеть в Австралии. Мельбурн - это большой город, и, конечно, хотелось бы завоевать зрителя и там.
ЖА: Я не сомневаюсь, что в Мельбурне Вас уже ждут с нетерпением. Но, к сожалению, сиднейскую публику, я так понимаю, Вы в этот раз не порадуете выступлениями...
ЭФ: Нет. В этом году нет, но я буду принимать участие в новогоднем концерте в Сиднейской Опере вечером 31-го декабря. А в начале января мы начинаем репетировать новую постановку. Это будет «Свадьба Фигаро», где я пою Контессу - графиню. Это будет мой дебют в этой роли. Спектакли будут идти в Сиднейской Опере с начала февраля. Это будет современное прочтение, модерн.
ЖА: То есть платьев с кринолинами мы не увидим?
ЭФ: Нет. Ещё один интересный момент - это то, что спектакль будет на английском языке.
ЖА: А сложно петь итальянскую оперу на английском языке?
ЭФ: Очень. Тем более мне, поскольку я не англоговорящий человек. Одно дело на бытовом уровне - я, конечно, говорю в пределах жизненной необходимости. Но петь на английском - это немножко другое. Требуется другая артикуляция, другая подача звука. Я бы, конечно, предпочла петь на языке оригинала. Но наш новый артистический директор решил, что в рамках летнего фестиваля будут идти три постановки опер Моцарта, и все три на английском языке.
ЖА: С Вашего прошлого приезда в Австралию, что у Вас произошло нового? Были ли интересные роли? Вы также продолжаете курсировать между Россией и Европой?
ЭФ: Да. В России живёт мой сын. Он сейчас учится в ГИТИСе. А что касается Европы... У меня была постановка, опять же это был мой очередной дебют в роли Эльвиры в опере Беллини «Пуритане». Это было в Германии. Я очень счастлива, что смогла спеть эту роль, потому что эта опера ставится не так часто. А потом у меня состоялся ещё один дебют в роли Адины в «Любовном напитке». Это уже было в Македонии.
ЖА: Да. Я помню ноты на столе в прошлом году, когда Вы разучивали эту партию...
ЭФ: Да-да-да. Всё-таки я доучила, поехала и спела. Это две роли, которые я очень хотела спеть. И, к счастью, это реализовалось.
ЖА: Вот не зря мы с Вами тогда говорили, что мысль материальна. А вообще дебют - это, наверное, очень волнительно для артиста...
ЭФ: Всегда. Ещё не совсем уверен, в правильности трактовки роли, и, что касается голоса, тоже не всегда успеваешь до конца подготовить всё. Нужно время. В следующий раз будет гораздо лучше в любом случае. Но, конечно, мы всегда стараемся спеть как можно лучше.
ЖА: Много уходит времени на разучивание роли?
ЭФ: Это очень индивидуально. Кто-то может выучить за неделю, кому-то нужно два месяца.
ЖА: Как в том анекдоте: «А что завтра экзамен...», да?
ЭФ: Точно. Лично я такой способностью не обладаю, у меня нет таких талантов - выучивать очень быстро. Я могу за ночь выучить романс, например, или арию.
ЖА: Ну, наверное, ещё и от роли зависит?
ЭФ: Дело в том, что у меня всегда главные роли. Естественно, они большие по музыкальному содержанию, поэтому и времени нужно больше. Но когда идёшь по улице и начинаешь напевать что-то из новой партии, значит, процесс пошёл...
ЖА: Эльвира, в Австралии Вы выступали в разных городах - в Хобарте, Брисбене, Сиднее, Перте. Где Вам больше всего нравится? Где Вас теплее принимали?
ЭФ: В принципе, я не могу жаловаться на зрителя. Меня везде принимали очень хорошо. Но я думаю, что для каждого певца Сидней с его знаменитым Оперным Театром, особенно важен. Кстати, мой дебют в опере, в спектакле, состоялся именно в Сиднее в 2004-ом году. Ну, и вообще мне больше нравятся большие города. Сидней интересен своим разнообразнием, столько всего интересного здесь. Я очень люблю Сидней.
ЖА: А есть такое местечко, помимо Сиднея, где Вы чувствуете себя особенно уютно и комфортно? Куда хотелось бы вернуться?
ЭФ: Помимо Сиднея, это - Уфа. Дом есть дом. Там моя семья, мои родные.
ЖА: Эльвира, из того, что Вы ещё не спели, что бы Вы хотели исполнить? Есть такая роль?
ЭФ: Есть такая роль. Мне очень хотелось спеть роль Джульетты в опере «Ромео и Джульетта» Гуно. На самом деле очень много ролей, которые я бы хотела спеть. Но Джульетта - это моя давняя заветная мечта. Я даже начала её учить, надеясь, что, если я выучу эту роль, может быть, когда-нибудь моя мечта и сбудется... Потому что на самом деле так и бывает. Вот и с Адиной так же получилось: я начинала когда-то учить эту роль просто для себя. Ну, хотелось мне очень петь эту партию. Я разобрала весь музыкальный материал, и вот... сбылось!
ЖА: Эльвира, Вы гастролируете по всему миру. Публика в России действительно более интеллигентная и утонченная, как считают здесь многие представители русской диаспоры? Или это просто выдумки людей, страдающих ностальгией?
ЭФ: Это во многом зависит от города. Конечно, в Москве и Петербурге публика интеллигентная и образованная. В провинциальных городах, я бы не сказала. Бывает, что зритель не знает элементарной этики - когда можно, когда нужно аплодировать, а когда нельзя. Старшее поколение, которое выросло на классической музыке, безусловно, всё это знает. Для молодёжи это в новинку. Но, надо отметить, что основная публика, которая приходит на спектакли, это молодёжь.
ЖА: А говорят, что молодёжь, кроме компьютеров и социальных сетей ничего не интересует...
ЭФ: Ходят, ходят. Вот в Германии, наоборот, я прихожу на спектакль, и вижу, что вокруг одни пожилые люди - возраст ближе к 80-ти... Не то чтобы молодёжи, даже людей среднего возраста нет. Я даже и не знаю, почему... Может, они так страшно заняты на работе, что начинают театры посещать, когда уже выходят на пенсию... А в России молодёжь приходит на спектакли. И это радует.
ЖА: Эльвира, понятно, что музыка - это неотъемлемая часть Вашей жизни. А что Вы слушаете «не на работе»? Когда не надо партии разучивать...
ЭФ: Я слушаю поп-музыку, потому что от работы надо отдыхать. Западную поп-музыку. Я, конечно, не хочу показаться снобом, но на российской эстраде никто меня не возбуждает эмоционально. Мне кажется, в России сейчас поп-музыка стала настолько дешёвой, настолько простой и неинтересной... Молодые певцы все друг на друга похожи так, что не отличишь. Я понимаю, что в попсе очень сложно пробиться. В опере всё-таки немного проще. Из старшего поколения мне с детства нравилась София Ротару. Я считаю, что Лариса Долина обладает совершенно уникальным голосом, но мне совершенно не нравится её репертуар, поэтому я не хочу её слушать.
ЖА: А Вы сами исполняете исключительно только оперные арии? Никогда не хотелось попробовать что-то новое?
ЭФ: Нет. Не хотелось. Конечно, в некоторых концертах я исполняю романсы русских и зарубежных композиторов, народные песни - русские, татарские, башкирские. Но поп-музыку я не буду петь никогда. Я не умею её петь. Это совсем другая манера исполнения, а мне бы не хотелось менять что-то в своём голосе. Для меня важно сохранить академический вокал.
ЖА: Давайте вернёмся в детство, когда все девочки мечтают быть принцессами и балеринами... А кем хотела стать маленькая Эльвира?
ЭФ: Сколько я себя помню, я всегда мечтала быть артисткой. Это опять к тому, что мысль материальна (смеётся). Я, конечно, не думала, что я стану оперной певицей. Но пела я всегда. А решение я приняла после 10-го класса. Хотя у меня было две дороги. Я очень любила иностранные языки, и даже сходила в университет, узнала, когда там вступительные экзамены. Оказалось, в августе. А в училище искусств экзамены были в июле. Это, в общем-то, всё и решило. Я пошла и поступила. С первого раза. А когда начала учиться, буквально в первые две недели я поняла, что ничего другого я уже не хочу делать. Мне настолько это нравилось, что я готова была просиживать в консерватории целыми днями. Мне, конечно, очень повезло с педагогами. Сейчас я сама преподаю. И опять же мне настолько это нравится, что я уже думаю, а не уйти ли мне полностью в преподавание. Хотя, наверное, ещё рано.
ЖА: Конечно, рано! Публика хочет слышать Вас в спектаклях! Кстати, к выходу на сцену Вы долго готовитесь?
ЭФ: Да, нам, так же как и спортсменам перед длинным забегом, надо разогреваться. Поскольку я всегда пою большие роли, мне надо медленно распеваться, где-то пятнадцать-двадцать минут. Раньше, когда я не совсем опытная была, на разогрев голосовых связок у меня уходило чуть ли не сорок минут. Сейчас там много уже не нужно. Потом я всегда выбираю упражнения, которые помогают быстро настроиться. А иногда бывает так, что просто нет времени на распев - две минуты и на сцену. Но совсем без распева я не могу. Это не очень комфортное состояние для пения, голос устаёт быстрее. Хотя у всех по-разному. У меня есть знакомая, которая никогда не распевается перед выходом на сцену. Но она поёт вторые роли, это немного другое. А бывает и по-другому. Один мой знакомый тенор, с которым я когда-то пела, перед спектаклем в своей грим-уборной пропевал в полный голос всю роль, от начала до конца.
ЖА: И его ещё хватало на спектакль?
ЭФ: Да, представляете, он ещё после этого на сцену выходил. Конечно, к концу спектакля он немножко уставал. Это, во-первых, двойная нагрузка на голос, а во-вторых, тело же тоже устаёт чисто физически. Но вот у него такой подход был к распеванию.
ЖА: Эльвира, Вы много выступаете с разными партнёрами, на разных сценах... Были какие-нибудь курьёзные, забавные случаи? Кто-то слова забыл, например...
ЭФ: Ой, слова всё время кто-то забывает. Постоянно. У меня и самой случалось. Думаешь, боже мой, надо же что-то сказать, спеть, а что - не помнишь... (смеётся).
ЖА: А как же Вы выкручиваетесь? Продолжаете просто на «ля-ля», пока не вспомнится?
ЭФ: Нет. «Ля-ля» это всегда очень слышно, это сразу выдаёт. Если на итальянском, то тогда лучше петь просто какие-то слоги...
ЖА: Мамма миа, моцарелла...?
ЭФ: Ну, что-то вроде того (смеётся). Главное, догнать по ходу дела. Но слова забыть - это не самое страшное. Вот у меня недавно был случай. Я даже не могу назвать его курьёзным, для меня это был огромный стресс. На одном из спектаклей «Травиаты» во время дуэта... Половину дуэта я отпела, я сидела на скамейке, потом мне по сценарию нужно было отойти от баритона, подойти к двери и встать в проёме. Я, как и требуется, встаю, отхожу и... чувствую, что я наступаю на юбку. Я ничего не могу понять, потому что юбка была не такая длинная. Оказалось, что юбка с меня просто сползла! Она всего лишь верёвочками была привязана. Баритон мой допевает свою партию, а я стою в проёме и думаю: «надо быстро что-то делать! У меня есть четыре минуты»! Но, конечно, в такой панике я не могла найти ни крючка, ни булавки, и вокруг никого нет... Когда моё замешательство заметили, мне уже пора было на сцену выходить. Не выйти я не имею права - я же не могу сорвать спектакль. В общем, дуэт я допевала, одной рукой придерживая юбку. Хорошо, что никто даже и не заметил. Баритон только немного удивился, что я ему не подала руку, как предполагалось по сценарию. Но руку подать ему я уже никак не могла (смеётся).
ЖА: Вот что значит профессионал!
ЭФ: Такие моменты случаются. Вот, например, был случай, представьте... Любовная сцена - сопрано подходит к тенору, они обнимаются. А у него пуговицы на костюме. И вдруг её волосы заматываются на эти пуговицы. Ей уходить, а она от него оторваться не может. В буквальном смысле! Или вот в «Манон» был случай. Это была генеральная репетиция, мы пели на сцене, с оркестром, всё как положено. Моему партнёру по спектаклю надели парик, длинные волосы. Но то ли шпилек было мало, то ли клея, в общем, закрепили недостаточно надёжно. Сцена, представьте, мы лежим в кровати, вдруг он резко дёргает головой, и ... парик съезжает! Мы сами начинаем смеяться, потому что удержаться просто невозможно. Вот такие курьёзы случаются. Бывало, падала во время спектакля. Один раз за кулисами, пока бежала с одной стороны сцены на другую. Зацепилась в коридоре за рулон балетного линолеума. Доиграла спектакль на чистом адреналине. Платье с кринолинами, а коленки в крови... А однажды упала прямо на сцене. Моя роль предполагала много танцев, активных движений, и вот во время одного из танцев я наступила сама себе на шлейф платья. Но, правда, упала я красиво. Закулисники, конечно, все жутко испугались, а зрители подумали, что это просто часть постановки.
ЖА: Судя по тому, как Вы выглядите, у Вас, наверное, много ролей с «активными движениями». Традиционно образ оперной певицы ассоциируется у всех, скорее, с пышными формами... Монсеррат Кабалье, к примеру. А Вы совсем не вписываетесь в этот стереотип.
ЭФ: На самом деле, полным петь легче. Я даже по себе заметила, когда я поправляюсь, мне петь легче. Многие знаменитые оперные дивы действительно никогда не отличались стройной фигурой. Но сейчас уже другое поколение, другие ценности. И, конечно, я стараюсь держать себя в форме, хотя считаю, что совсем худой быть плохо. Во-первых, это очень мало кому идёт. А, во-вторых, певцам, певицам всё равно нужна какая-то жировая масса, нужен запас калорий, который мы сжигаем во время спектакля. Потому что когда мы поём большую роль, мы, как правило, сжигаем дневную норму потреблённых калорий. После спектакля всегда чувствуешь жуткий голод. Что касается меня, то я в день спектакля ем очень мало. Но всегда беру с собой какой-нибудь фрукт, как правило, банан. И очень много пью воды, чая. Сегодня среди нового поколения певцов конкуренция очень высока. Потому что режиссёрам важно не только и не столько, как ты поёшь, им важно, как ты выглядишь. Многие режиссёры уходят от классических постановок в традиционном понимании. Наоборот, они предпочитают современные трактовки, чтобы это было ближе зрителю. Прошли те времена, когда опера воспринималась как что-то нереальное, когда роль пятнадцатилетней девочки исполняла пятидесятилетняя дива. Сейчас режиссёры предпочитают молодых красивых певцов, чтобы всё выглядело более естественно. И это, безусловно, создаёт конкуренцию. Но это не так уж и плохо - приходится следить за собой, быть в форме. Я, например, очень люблю ходить. Я могу ходить по три-четыре часа в день. Мне это нравится.
ЖА: Эльвира, тот факт, что Вы в январе начинаете репетировать, говорит о том, что Вы в этот раз всё-таки у нас задержитесь.
ЭФ: Да. Я всегда с удовольствием приезжаю в Австралию. Я люблю здесь петь, я люблю здесь жить. Я всегда здесь чувствую себя очень комфортно. Правда, в середине декабря я улетаю в Гонг Конг. У меня там два рождественских концерта. Это тоже для меня что-то новое - я раньше никогда не пела рождественскую католическую музыку. А потом 25-го декабря я возвращаюсь в Сидней и буду здесь до конца марта. А уже после «Свадьбы Фигаро», еду на месяц в Уфу, а потом я должна лететь в Лондон петь «Лючию Ди Ламмермур».
ЖА: Эльвира, спасибо Вам огромное за интервью, за то, что Вы нашли время - я знаю, насколько Вы сейчас заняты. Я Вам желаю успешных гастролей, конечно же, я желаю Вам спеть Джульетту и все те партии, о которых Вы мечтаете.
ЭФ: Спасибо большое!
Беседовала
