Лет 10 назад в первый раз довелось мне побывать в одном из самых красивых мест Пермского края — Белогорском Свято-Николаевском монастыре. За строгий устав его называли Уральским Афоном, а паломники стекались сюда со всей России.
Эта поездка случилась в канун Нового года. В тот день с утра шёл снег, его огромные хлопья укрывали деревья, дома и дороги. После трассы дорога запетляла по проселку, а уже через несколько километров стало видно гору и величественный собор на её вершине. Издалека казалось, что храм просто парит в небе.
У подножия машина забуксовала, и наверх пришлось идти пешком. Сами собой стихли смех и разговоры, здесь вообще стояла какая-то звенящая тишина. Собор был окружен строительными лесами — там шли восстановительные работы. Внутри было пусто, лишь перед несколькими образами горели свечи. Слышен был каждый звук, каждый шаг отдавался эхом под сводами. На одной из стен художник уже пробовал кисть, начав рисовать чей-то лик.
Мы побродили по такому же пустынному братскому корпусу, спустились за святой водой к источнику, а потом служитель пригласил группу в трапезную, отведать монастырской кухни, прочитал молитву, благословил нас и ушел. Обед был простым (шёл Рождественский пост), но вкусным. Он прошел практически в полном молчании, как и обратная дорога.
Я часто вспоминала ту поездку, но выбраться в Белогорье ещё раз никак не удавалось. И лишь недавно, во время короткого отпуска, когда друзья сказали, что собираются поехать в обитель и предложили составить им компанию, снова побывала в монастыре. Об этом, а так же о радостных и трагических страницах истории обители, я хочу рассказать читателям «Единения».
С конца 17 века, когда началось промышленное освоение Урала, сюда началось переселение староверов с Волги и Русского Севера. В 1826 году в Пермской губернии их было более 122 000 человек, а к 1897-му насчитывалось уже почти 220 000. Их охотно нанимали на уральские заводы, например, Демидовы. Более того, заводчики часто просто скрывали раскольников от властей.
Однако, в среде самих староверов не было согласия — существовало множество разных течений и направлений. Поэтому, для привлечения старообрядцев в лоно святой Православной Церкви, среди них постоянно велась просветительская работа.
Одним из таких священников-миссионеров в Пермской Епархии был о. Стефан Луканин. В 1890 году, находясь по делам в Бымовском заводе, он услышал рассказ о Белой горе, а побывав там, пораженный её величественной красотой, решил установить на вершине крест, «…ибо место это непростое и его нужно посвятить достойной и высокой цели». Его спутники срубили несколько деревьев и водрузили знак на вершине.
Через год на Белой горе появился уже другой крест, прозванный в народе Царским. 29 апреля 1891 года в Японии на цесаревича Николая, который совершал путешествие по странам Востока, было совершено покушение. В городе Оцу на него набросился полицейский с саблей, и лишь по счастливой случайности рыны оказались не тяжелыми — пострадавшему наложили несколько швов.
В честь благополучного спасения наследника престола, 16 июня, после торжественной литургии, состоялся крестный ход на Белую гору. Участие в нем приняли несколько тысяч человек со всех окрестностей, среди них было много староверов. После торжественных мероприятий и совместной службы на вершине, на площадке, напоминавшей форму амвона, был установлен семисаженный памятный крест, окованный жестью.
О. Стефан не оставлял идеи создания православно-миссионерской обители в Белогорье. Уже через два года, 18 июля 1893-го, во время ставшего традиционным крестного хода на Белую гору, там освятили место закладки храма в память спасения цесаревича. Среди прочих в нем участвовал… будущий настоятель Свято-Николаевского монастыря, а тогда — ещё старообрядец Василий Коноплёв.
Осенью были освящены колокола, привезенные из Москвы, сруб строящейся церкви, а так же источники «Иордан» и «Святой ключ». 17 октября в Пермском кафедральном соборе состоялось таинство миропомазания Василия Коноплёва. В начале февраля 1884-го он принял иноческий постриг и был наречен Варлаамом. Примечательно, что его крёстным стал губернатор Петр Григорьевич Погодин. Вскоре о. Варлаама назначили управляющим молодой обители, а строительный комитет монастыря возглавил о. Стефан Луканин.
К концу февраля этого же года на Белой горе было закончено возведение первого, деревянного Свято-Николаевского храма, затем приступили к постройке корпусов для братии и настоятеля. Летом заложили ещё один храм — Иверской иконы Божией Матери, а через год на него уже водрузили золочёные кресты, пожертвованные кунгурским купцом Фёдором Шишигиным. По проекту о. Стефана вокруг храма была сделана специальная галерея, чтобы староверы могли приходить и оттуда смотреть на службы. Церковь была освящена в конце июня 1895-го.
В январе 1897 года Священный Синод официально утвердил статус обители в качестве православно-миссионерского мужского Свято-Николаевского монастыря, а о. Варлаам стал её настоятелем. Осенью случилась беда — сгорел Свято-Николаевский храм. К счастью, огонь не перекинулся на Иверскую церковь и она уцелела, а братия, с ещё большим усердием, продолжила трудиться во благо Белогорья.
Монастырь не оставляли своей милостью прихожане и паломники, светские и церковные власти. Бесценный дар — серебрянную раку с мощами многих святых и частицей Креста Господня — передали братии Вселенский Патриарх и афонские монахи. Многочисленные благотворители жертвовали редкие старинные иконы, церковную утварь, книги. В частности, о. Стефан Луканин, который до самой смерти оставался покровителем обители, завещал Белогорью свою библиотеку.
В 1899-м в Перми открылось подворье Белогорского монастыря. Участок земли под него подарила местная жительница Параскева Митрофанова, а дом настоятеля и братский корпус были построены на средства купца Григория Бердинского. Когда в 1901 году во время сильной бури сломался Царский крест, уже через несколько месяцев стараниями другого пермского коммерсанта, Павла Жирнова, установили новый, с рельефным изображением Распятия.
На следущий год были освящены места закладки собора в честь Воздвиженья Креста Господня на Белой горе и Серафимо-Алексеевского скита, который было решено основать в 5 километрах от монастыря, на берегу речки Бым. Через год, в 1903-м, когда пустынь для отшельников была готова, там заложили два храма — в честь преподобного Серафима Саровского и Антония, Феодосия и всех Печерских чудотворцев. Строительство же Крестовоздвиженского собора продолжалось 15 лет.
Освящение жемчужины Белогорского монастыря проходило несколько дней, с 7 по 9 июня 1917 года. Белостенного златоглавого исполина (самый большой собор Пермской Епархии!) было видно за десятки верст. На торжественных службах, которые проходили во всех храмах Белогорья, присутствовало около 30 000 прихожан. Только духовенства и почётных гостей приехало почти 2 с половиной тысячи человек!
Величественный семиглавый собор был построен в византийском стиле по проекту инженера Артемьева и напоминал Владимирский храм в Киеве. Полы выложили метлахской плиткой, а площадь вокруг храма заасфальтировали. Внутрь было проведено паровое отопление и сделана система вентиляции. Во время служб там могло находиться до 8 000 верущих.
И жить бы монастырю, и развиваться, и радовать православных своей красотой и величием… Но в октябре в России произошла революция.
(Продолжение следует)
Спасибо сайту «Уральский Афон» за исторические фотографии обители.
